Мирна Маккензи - Королевский шанс

– Да, верно. Спасибо, что привез меня сюда.

Твое ранчо прекрасно. Оно дает возможность вернуться к тем временам, когда люди спали под звездами. Теперь такое редко случается. Уехав, я буду о нем вспоминать.

– Ты вечно меня удивляешь. Зачем такой, как ты, спать на улице, если есть возможность спать в постели?

Только не с тобой, возразила она мысленно. С тобой мне спать нельзя.

– Должно быть, я романтик.

– Тебе бы не понравилось, – скривился он. – Ты ночевала когда-нибудь на открытом воздухе?

– Нет, но часто мечтала об этом.

– Воображение может подвести. Мошкара. Ни мягких матрасов, ни удобств. Многие не могут с этим смириться.

Делфайн поняла – Оуэн вспомнил о Файе. Он подсадил ее на лошадь. В молчании они отправились домой.

– Тебе не обязательно этим заниматься, – предупредил он, когда Делфайн попросила объяснить, как ухаживать за Кити. – У тебя есть чем заняться, а лошади не относятся к числу твоих любимых животных.

– Кити теперь моя любимица наравне с Тимбелиной. Она была так мила со мной, в отличие от того громадного зверя, на котором я училась по настоянию моего тренера.

Оуэн показал ей, как чистить Кити. Положил свою руку поверх ее руки, и они начали выписывать на лошадиной шкуре круги, пока Делфайн уже не могла больше выносить его прикосновения.

– Ты можешь уйти, – процедил Оуэн сквозь зубы.

– Не прогонишь же ты меня только из-за существующего между нами притяжения. Но только не трогай больше. Я... пожалуйста.

Он отшатнулся от нее, как от раскаленного угля.

– Ты права. Мне не стоило тебя трогать.

– Не думай, что я отношу тебя к категории людей, прикосновений которых не желаю. С тобой-то как раз желаю. Просто это неправильно.

Делфайн старательно следовала инструкциям Оуэна. Время от времени их пальцы соприкасались, и у девушки сжималось горло. Желание терзало ее, хотелось спрятать горящее лицо в гриве Кити. Оуэну не следует знать, насколько сильны ее переживания.

– Пойду теперь помогать Лидии.

Неожиданно зазвонил телефон. В доме и конюшне линия была общая. Звонок смолк, значит, кто-то ответил в доме.

– О господи, Делфайн, иди скорей, – позвала Лидия. – Я совсем не готова, а он уже едет. Честно. Я даже не начинала одеваться, думала – он шутит.

Делфайн поспешила к дому, бросив:

– У Лидии свидание.

– С кем?

– Беном Вичклифом.

– С эти старым растяпой?

Делфайн резко повернулась.

– Он прекрасный человек, Лидия ему нравится. И... – Она понизила голос. – Ты слышал, какой у нее голос? Бен тоже ей нравится.

– Но... Лидия? Она же никогда...

– Никуда не выходила, потому что была слишком занята заботами о тебе и твоем доме.

– Это ты им помогла, – мягко заметил Оуэн.

– Ерунда.

Он улыбнулся.

– Не ерунда. Ты внушила Бену эту мысль. Обнадежила его.

– Да ты видел его? Не очень-то ему требовалось поощрение.

Оуэн внезапно запрокинул голову и расхохотался.

– Тише, Лидия услышит.

– Я не над Лидией смеюсь. Над тобой. Ты – вечный сюрприз.

– Знаешь, я это много раз слышала. Слишком много раз.

Глава двенадцатая

Притормози, приказал себе Оуэн. Его привязанность к Делфайн постоянно росла. Ему не хотелось покидать дом, даже когда было надо. Нельзя перекладывать свои обязанности на кого-то еще. На него и так начали странно посматривать – словно он постепенно сходил с ума.

Более того, даже в присутствии Делфайн он не мог успокоиться. Теперь в доме постоянно вертелся Бен, с круглыми восторженными глазами, не видящими ничего, кроме Лидии. Да и экономка явно пребывала во влюбленном состоянии. Даже беременная Тимбелина выглядела удовлетворенной и в кого-то влюбленной, пусть даже в перспективу стать матерью. Это всеобщее довольство жизнью просто убивало Оуэна.

А Делфайн должна была скоро уехать. Дни и недели летели быстро. Ему бы радоваться...

Всякий раз, когда она требовала показать ей на ранчо еще что-то, он просто...

– Вы, верно, думаете, я должен радоваться ее энтузиазму? – Оуэн обнаружил, что обращается к Джейку и Альфу, прыгающим вокруг него. – Но что мы с вами знаем о женщинах, задержавшихся здесь надолго? Энтузиазм проходит. Он – вещь ненадежная, и... она уезжает, ребята. Не надо, чтобы она слишком привыкла и потом грустила.

Он взял Делфайн еще в пару поездок. Позволил прибить несколько гвоздей, испачкать руки в земле. Ее восхищение очаровывало.

– Это долго не продлится, – докладывал он собакам. – Рано или поздно она наткнется на паука или змею или решит покончить с грязью...

Распахнув дверь, он заглянул на кухню. Лидии видно не было. Зато Делфайн просматривалась отлично. Вернее, отлично просматривался ее хорошенький круглый зад – девушка стояла, склонившись над плитой. Оуэн мигом вспотел. От охватившего его желания он никак не мог вобрать в легкие достаточно воздуха.

Но когда Делфайн выпрямилась и повернулась, он сразу же забыл о вожделении и бросился к ней.

– Что случилось? Кто-нибудь тебя обидел? Она жалобно заморгала чарующими фиалковыми глазами.

– Оуэн, я... Ох, ничего не случилось, и никто меня не обижал. Просто я... злюсь.

– Злишься? Почему?

Жестом она указала на сковороду на плите. Точнее, четыре сковороды.

– Четыре раза я пыталась приготовить твой любимый торт, этот... я даже не знаю, как назвать. И четыре раза он не удавался.

У Оуэна губы задрожали от смеха. Он внимательно осмотрел четыре торта. Один не пропекся, два получились кривобокими, а четвертый...

– Вот этот выглядит просто отлично.

Делфайн закрыла глаза.

– Нет, нет и нет. Он совсем не такой высокий, как у Лидии и... – Девушка подняла голову, в глазах стояли слезы. – Андреас звонил, – прошептала она.

Оуэн не стал ждать. И спрашивать ничего не стал. Просто шагнул и сжал ее в объятиях. И поцеловал. Погладил по спине и снова поцеловал. Сердце билось неровно, сознание ускользало, но лишь Делфайн имела сейчас для него значение.

– Тебе надо уезжать?

– Еще нет, но... скоро. У меня две недели. Всего две недели и... – Она посмотрела на испорченные торты. – Я и половины не сделала из того, что намечала.

– Ничего, все будет хорошо. – Оуэн поцеловал ее волосы, пригладил их.

Внезапно Делфайн приподнялась на цыпочки. И начала целовать его в ответ.

– Ничего уже не будет хорошо, – лихорадочно шептала она. – Совсем ничего. Мне так много надо сделать, так много...

Она целовала его еще и еще, сливаясь с ним в единое целое, а ему все было мало. Хотелось стать для нее всем, утешить, дать выплакаться на своем плече.

– Ох, Оуэн. Как много я хочу. – Она целовала его губы, его подбородок, его шею.

Запустив пальцы ей в волосы, Оуэн нашел ее рот и впился в него, пытаясь проникнуть внутрь когда он наконец отпустил девушку, оба тяжело дышали.