София Чайка - «Горящая» путевка

Твердая, большая плоть, почти мгновенно облаченная в презерватив, постепенно и неумолимо проникала в нее, растягивая и покоряя.

Лаская языком ее соски, он шептал:

— Такая жаркая! Такая тесная!

— Прости.

Легкий дискомфорт постепенно превращался в болезненные ощущения. Не удивительно, ведь у нее давно никого не было.

— Милая, это же хорошо. Я рад.

— Правда?

— Конечно.

Со лба Рафаэля упала на ее лицо упала капля пота. Кажется, ему тоже нелегко. Что касается Лизы, то в этот момент она сожалела лишь об одном, что не завела себе любовника раньше. Тогда сейчас она не сжимала бы губы, пытаясь не стонать от боли, а кричала бы от наслаждения.

Раф согнул ее ноги в коленях почти вышел из нее. Лиза вскрикнула, пытаясь остановить его. Она не сомневалась, что у них все получится

— Извини, но я больше не могу медлить. Только нужно немного потерпеть.

— Да! Да!

Она почти задохнулась от боли, когда огромная плоть ворвалась в нее.

Черт бы побрал Стаса Морквина!

— Я в душ.

Лиза попыталась вытянуть из-под него простыню.

Вдруг смутившаяся сочинительница сказок для взрослых не переставала его удивлять. Буквально несколько мгновений назад она вжималась в него всем телом, царапая кожу, а теперь, словно школьница, пытается скрыть свою нагую красоту. Возможно, даже удрать, во всяком случае, что-то похожее на это намерение мелькало на ее очаровательном личике.

Он прервал это бесплодное занятие, опрокинув девушку на спину и запечатлев на распухших губах короткий поцелуй. Рафаэль уже смирился с тем, что целоваться с Лизой ему не надоест никогда.

После того, как он с ней поговорит.

— Ты маленькая и очень привлекательная лгунья.

Он повторил пальцем контур ее губ и слегка поерзал, устраиваясь поудобнее. На ней оказалось очень приятно лежать.

— Разве?

На какой-то миг Лиза широко распахнула глаза, а затем зажмурила их, словно маленький ребенок, играющий в прятки. Девчонка, да и только. Он не мог сдержать улыбку.

— Значит, мне только показалось, что я у тебя первый?

Сам он не сомневался в этом, но не удержался и поддразнил. Раф добился того, чего хотел — девушка покраснела и прикусила нижнюю губу.

— Я думала… была уверена, что… — Лиза нахмурилась и тихо спросила. — Это плохо… ну… что первый? Конечно, я довольно неуклюжая и…

Он рассмеялся и поцеловал ее, на этот раз между полными полушариями самой восхитительной в мире груди.

— Плохо.

— О!

— Я мог быть нежнее… — его губы сами потянулись к налившимся ягодам сосков, — двигаться медленнее… — Лиза пошевелилась, а он напрягся и застонал.

— Куда уж медленнее.

Рафаэль снова расхохотался. Он давно не чувствовал себя таким беззаботным и счастливым.

— Моя ненасытная госпожа изволит гневаться? — Он легко прикусил кожу на ее шее, а затем принялся пощипывать ее губами, наслаждаясь ароматом Лизы и страсти.

— Нет. То есть да. — Лиза повернула голову так, чтобы ему было удобнее. — Не называй меня госпожой. Лучше просто Лиза.

— Лиза, — его руки уже ласкали ее тело, мягкое и нежное. Нет, его тело. Теперь эта женщина принадлежит ему. Она пока не знает об этом, но Рафаэль уже решил для себя, что не отпустит ее. — Расскажи о нем.

— О ком?

— О глупом мужчине, который, якобы, сделал из тебя женщину. Или был еще кто-то? — Раф заставил утихнуть неожиданно вспыхнувшую ревность. Кажется, он стал собственником.

— Только один. Хотя, разве он теперь считается?

Рафаэль вздохнул, обнял Лизу покрепче и перевернулся вместе с ней на кровати так, что она оказалась сверху.

— Сначала расскажи, а потом мы решим — считается или нет.

— Стас, мы учились в одном университете, однажды сказал… — Лиза замолчала и принялась чертить пальцем по его груди какие-то фигуры, чем ужасно отвлекала Рафаэля, поэтому он нетерпеливо поцеловал ее в губы, понукая продолжить. — … что во мне нет ничего женственного и… сексуального.

— Дурак. И ты…

— И я решила ему доказать, что… во мне это есть.

— И как же? — Он уже начал догадываться как, но до конца не мог поверить, что Лиза на это решилась.

— Результат ты видел.

— А что было между разговором и результатом?

Раф понимал, что она смущена, но он хотел услышать все. Между ними не должно быть тайн. Он вспомнил о собственных секретах. Не сейчас. Позже.

— Рафаэль, неужели это так важно? Ничего такого, как сегодня, не было. Пара поцелуев, неуклюжие объятия, и боль. Хотя и не такая сильная. А потом он сказал, что нужно будет как-нибудь повторить, и что мне нужно тренироваться. Я отказалась. Все.

— И где он теперь, этот Стас?

— Не знаю. Мне не интересно.

— Жаль.

— Что?!

— У меня возникло непреодолимое желание его поколотить. Тренироваться! Надо же такое придумать? Это ему нужно тренироваться. Видимо, он слишком сильно хотел тебя, а ты не обращала на него внимания. Все просто.

— Ты так думаешь?

— Я уверен. Кто из нас мужчина?

Он приподнял свои бедра, и вместе с ними Лизу.

— Ты. Да еще какой!

— Ты так думаешь?

— Я уверена.

Никогда еще Рафаэль не испытывал такой силы, уверенности, желания доставить женщине незабываемое наслаждение. А еще нежности, почти щемящей.

Он поцеловал Лизу и раздвинул стройные ноги в стороны, проникая пальцами в манящие глубины. Раф ласкал ее медленно и настойчиво до тех пор, пока она не задышала часто и прерывисто, сжала его плечи, впиваясь ногтями в кожу, закусила нижнюю губу в желании сдержать стон. И тогда он позволил ей потеряться в удовольствии, сотрясаясь и доводя его до исступления. Наконец-то и ей хорошо.

Он решил, что она будет спать здесь, в его номере. Рафаэль не мог ее отпустить.

Раф еще не знал, что скажет ей, как объяснит свое неожиданное превращение в хозяина гостиницы, но одна только мысль о том, что Лиза может исчезнуть из его жизни, причиняла ему боль.

Это была его первая девственница.

Камилла встречала рассвет на балконе — довольно широком, больше похожем на террасу. Устроившись в одном из двух кресел, подложив яркую парчовую подушку под спину, она наслаждалась горячим турецким кофе и размышляла.

Легкая дымка делала картинку перед ее глазами расплывчатой, почти нереальной, но Борис, спящий в ее кровати, был настоящим.

Ей не удалось выпроводить его из номера, как она ни старалась. Мужчина упрямо настаивал на близости, невзирая на все ее аргументы, а Ками не хотела устраивать скандал на всю гостиницу.

Потерпев поражение, она отправилась в ванную комнату и просидела там час, надеясь, что за это время Борис уснет, устав с дороги. Ее ждало разочарование. Мужчина, развалившись на кровати, продолжал пить бренди. Отчаянно мечтая, чтобы он опьянел и наконец забылся сном, Камилла почти час снимала макияж, наносила крем и переодевалась.