Дженни Адамс - Большое сердце маленькой мышки

Они сидели на кухне и пили обжигающий напиток. Крисси смотрела по сторонам, удивляясь, почему она решила, что после его отъезда сможет распрощаться с любовью без единой царапины.

Нейт поднялся с кровати гораздо раньше ее. Выйдя после душа на кухню в сорочке, не доходящей ей до колен, она чувствовала себя неловко рядом с мужчиной в деловом костюме.

– Я вызову такси. ― Крисси поставила чашку на стол и поднялась. Гордость не позволит ей унижаться и вымаливать любовь. Она уйдет с высоко поднятой головой, и пусть сердце обливается слезами. Беспочвенный оптимизм ― плохой спасательный круг. Если она позволит надеждам вскружить себе голову, то задохнется от горя, когда он уедет.

– Я сам отвезу тебя домой. ― В первый раз его голос дрогнул, на долю секунды сквозь маску безразличия проступило отчаяние.

Нейт прикрыл глаза.

– Спасибо, но я предпочла бы добраться на такси. ― Она заставила себя разжать губы и весело улыбнуться.

– Не переживай, Нейт. Я хотела любви, и ты хотел. Мы совершили то, что хотели, и нечего сожалеть об этом. Праздник закончился, мы оба знаем.

Он знал, поэтому и не улыбался? Не мог просто поблагодарить за доставленное удовольствие и вызвать такси?

– Это все? ― Его лицо снова окаменело, лишь глаза светились зло и настороженно. ― Одна ночь ― и все? И мы просто разойдемся, как в море корабли?

– Полагаю… да. ― Девушка отвернулась, пряча слезы. ― Поэтому тебе лучше покинуть Австралию немедленно.

Он насупился, губы, которые несколько часов назад ласково целовали, сделались сухими и жесткими.

– Я не уеду, пока не решу вопрос с компанией. Возможно, ты после прошлой ночи можешь… ― он запнулся.

– Забеременеть? Не могу. У меня сейчас безопасные дни.

Крисси рассмеялась низким хриплым смехом, но вдруг поперхнулась. О, она в большой опасности, и эта опасность сейчас стоит прямо перед ней.

– Думаю, я буду в большей опасности, если ты останешься.

Если он уедет, ей не придется на работе делать вид, что его не существует.

– Нет. ― Нейт сжал кулаки. ― Мне нужно довести расследование до конца и убедить Генри подать в отставку. Я не могу уехать, я должен быть уверен… ― он снова замолчал.

– Понятно. ― Тебе нужно убедиться, что я не ношу твоего ребенка. ― Введи Эриксона в курс дела. Пусть возглавит расследование вместо тебя, поработает за Генри, пока тот не смирится с участью пенсионера…

– Нет. ― Мужчина резко повернулся, сделал несколько шагов и стал у раковины, упершись в нее обеими руками. ― Смирится так, как ты смирилась с тем, что прошлая ночь была всего лишь незначительным эпизодом в твоей жизни.

Я получила от тебя то, что хотела. Я люблю тебя и желаю, чтобы это чувство продолжалось, пока дышу. Пусть вся жизнь превратится в одну-единственную умопомрачительную ночь.

Ѓ У нас нет будущего. ― Она старательно выдерживала беспечный тон. ― Ты был предельно ясен. ― У нее вырвался короткий вздох. ― Или что-то изменилось и ты хочешь остаться?

– Я не могу. ― Нейт повернулся, протянул к ней руки, затем уронил их вниз. ― Один бог знает. Не могу.

Он замолчал, но теперь любопытство не давало ей покоя. Черта с два, она не уйдет отсюда, не узнав истинной причины его странного поведения.

– Господь, вероятно, и знает, но я не сканер, чтобы читать твои мысли. ― Крисси ждала, наблюдая, как меняется его лицо.

– Желаешь своей порции свежей крови? ― Девушку как кнутом хлестнули.

– Я считаю, что заслужила знать правду.

Он ответил не сразу, лицо его посерело. Покрылось потом.

– Что за черт, ― пробормотал он, покидая кухню и направляясь в спальню.

Спустя минуту он вернулся, бросил фотографию ей на колени и отступил, нетерпеливо играя желваками на скулах.

Крисси опустила глаза; с фотографии смотрела на нее незнакомая женщина. В чертах лица сквозило что-то знакомое.

– Твоя мама.

– Мой отец оставил ее… оставил нас… когда я был совсем ребенком.

– Мне очень жаль. ― Генри никогда не рассказывал о своей дочери. ― Ты видишься с ним?

– Нет. Полагаю, мы его мало интересуем, так какая в том польза?

Крисси понимала его боль и обиду.

– Что случилось с твоей мамой?

– Она покончила жизнь самоубийством. Мне было восемь. Посадила меня в такси, отправила к деду и наглоталась таблеток. ― Нейт хрипло рассмеялся. ― Кажется, я совсем ничего для нее не значил. Я не смог удержать ее здесь.

– О, Нейт, нет. Я уверена, была другая причина.

– Не было другой причины, я приношу несчастье. ― Их глаза встретились. ― Я причиняю боль близким людям. От меня лучше держаться на расстоянии. Прошлой ночью мы совершили ошибку, Крисси. Мы оба немного сошли с ума, безрассудство отчаявшихся, это больше не повторится.

Не повторится. Таков итог их любви.

Десять дней прошло, а Крисси до сих пор буквально заставляла себя переступать порог офиса. Десять дней, а сердце не находило покоя.

С каждым днем она словно таяла, ожидая его отъезда, а этот упрямец все никак не уезжал.

С недавних пор организм шалил, были ли это последствия стресса или что-то иное, она не знала.

– Пройдет. ― Лифт резко остановился, и Крисси почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Несвежий ленч.

О господи, только бы я не была беременна.

О господи, пожалуйста, я хочу иметь от него ребенка.

Нейт пытался объяснить и извиниться, уверить ее, что всегда вел себя осторожно, а с ней потерял голову. Но она только отмахивалась от его слов, не веря, что может забеременеть в конце цикла.

Подумаешь, задержка. Прошло несколько дней.

В два часа Нейт отбросил в сторону ручку и подошел к ее столу.

– Ты плохо выглядишь. Тебе нужно поехать домой.

– Я в порядке. ― Она незаметно стерла пот со лба и отпила воды из стакана.

Стрелки на часах ползли ужасно медленно. Давно ли она стала так воспринимать время? Обычно оно летело словно птица.

Крисси не хотелось ехать домой. Дома ее ждут постель да печальные мысли. Она справится со своей тошнотой. Она сумеет!

До пяти осталось всего несколько минут, когда Нейт решил угостить Крисси чаем и поставил чашку на стол.

– Это поможет.

Ее желудок внезапно взбунтовался.

– Спасибо… ― Она вскочила на ноги и понеслась к туалету, прижав руку ко рту.

Склонившись над раковиной, трясясь всем телом, Крисси впервые разразилась слезами. Перед лицом вдруг возникла загорелая рука Нейта и повернула кран.

Девушка прополоскала рот, и снова появилась рука с бумажным полотенцем. Нейт аккуратно стер слезы и капли воды с ее лица. Их взгляды встретились в зеркале, и он осторожно повернул девушку к себе.

– Ужасно, что ты стал свидетелем этого безобразия. ― Все ее мысли вертелись лишь вокруг теста на беременность. А может, все-таки поехать домой, забраться в постель и заснуть, а наутро вести себя так, словно ничего не случилось?