Давно забытая нежность - Джессика Гилмор
В спонтанности определенно были свои плюсы, хотя предварительное планирование тоже не лишено смысла, особенно что касается удовольствия и бизнеса. Сегодня он, например, тщательно спланировал свой секрет.
Он знал, что Минти это сводит с ума.
Вскоре он подъехал к маленькой парковке, присоединенной к пристани, которая выступала из скалистого побережья Сорренто.
— Так быстро. — Минти надула губки. — Я рассчитывала на более длительную поездку.
Должно быть, намек в ее голосе был намеренным.
Лука коснулся ее изящного тела, наслаждаясь знакомым ощущением ее кожи. Он придвинул ее к себе, взял за подбородок и поцеловал соблазнительный пухлый рот долгим поцелуем.
— Терпение, — прошептал он ей на ухо. — Поездка еще не окончена.
Открыв дверь, Лука обошел машину и с преувеличенной галантностью помог Минти выйти из автомобиля. Посмотрев на машину долгим сожалеющим взглядом, Минти позволила Луке проводить себя до пристани.
— Это не Капри, мы уже здесь были. Ошиа? Мы здесь ради спа? Я так и вижу тебя в грязевой ванне, и как маленькие рыбки пощипывают тебе пятки. О нет, надеюсь, мы не собираемся на рыбалку?
Лука и глазом не моргнул, когда Минти пыталась выудить информацию, продолжая идти по пристани, пока не дошел до нужного причала.
— Дамы вперед, — сказал он, указывая на маленький трап, который вел на борт пришвартованной элегантной моторной лодки.
Минти остановилась, положив руку на перила, подняв вверх солнечные очки, и пристально посмотрела на него.
— Никакой рыбалки? — спросила она.
— И никаких удочек, — пообещал он.
Он прошел за Минти на борт, где она немедленно начала изучать лодку, радостно вскрикивая при каждом новом открытии. На палубе, внутри остекленной кабины управления и на задней открытой части, располагались удобные сиденья.
Дверь вела в просторную и комфортабельную каюту с крошечной кухней-столовой, маленькой, но оснащенной всем необходимым душевой кабиной и зоной отдыха. Минти открыла другую дверь и удивленно обнаружила за ней безукоризненно заправленную кровать.
— Мистер ди Торе, я начинаю подозревать вас в бесчестных намерениях, — прошептала она.
— Как всегда, — сказал он, приподнимая тяжелую волну волос и целуя ее шею сзади. Волна тепла прошла по его телу, когда она наклонилась к нему, готовая к ласкам. — Но не сейчас. Я предпочитаю быть в более уединенном месте, когда покажу тебе, каким бесчестным могу быть.
Он ощутил, как она задрожала; оторваться от нее было настоящей пыткой.
— Ты знаешь, как водить эту штуковину? — Она прошла за ним на палубу.
— Точнее, как плавать на ней, да. Мой отец был отличным моряком. Думаю, это не совсем обычно для мужчины-фермера, но мы каждые каникулы проводили в море или рядом с морем. Он научил меня управлять лодкой, когда мне было восемь лет.
— И ты с тех пор делал это?
— Расслабься, Минти. Я знаю, что делаю. К тому же ты в составе команды проплыла полсвета, я думаю, ты мне поможешь в случае необходимости.
— Я больше помогала по кухне, — призналась Минти. — К тому же у нас были паруса, веревки и швабры. Эта штуковина выглядит более современной. — Ее глаза уставились на панель управления.
— К счастью, да, и в этом случае все, что тебе нужно, — это загорать и расслабляться, — сказал Лука. — Ну что, ты готова?
— Да-да, капитан, — бодро салютовала Минти, проходя на сиденье рядом с Лукой.
Он повернул ключ, завел двигатель, и тот радостно зарычал. Они отплыли.
Минти явно была в своей стихии. Лука едва успел отплыть с места стоянки, а она уже разделась до бикини и распростерлась на удобном шезлонге, специально разобранном для нее. Она была похожа на богиню солнца, с золотой кожей и волосами, покровительствующую теплу. И, как в любой богине, была в ней доля дикости, опасности и непредсказуемости.
Лука привез сюда Минти, чтобы ее приручить; он не хотел, чтобы эти каникулы обернулись долгосрочными последствиями. Он просто хотел хоть один раз за свою долгую жизнь как следует расслабиться с человеком, заставляющим его забыть обо всех заботах и ответственности.
Но сейчас он не чувствовал себя расслабленным. Каникулы подходили к концу, и, что бы он ни говорил об отдыхе и отсутствии ожиданий, все изменилось. И это создавало напряжение.
Но как можно приручить дикое создание, не навредив его природной сути? Она хочет его сегодня — это было очевидно, — и она может хотеть его завтра. Но что будет после, когда ей наскучит жизнь в итальянской деревне и ее роль в «Ди Торе дольче»?
Будет лучше и безопаснее положить этому конец, чем бы это ни было, и вернуться к привычной жизни. Вся проблема в том, что Луке стало чуть больше нравиться путешествовать по дикой части. И он не знал, может ли вернуться назад, даже если захочет. А сейчас он и не хотел этого.
Минти с наслаждением вытянулась.
— Это было потрясающе, спасибо. — Она с сожалением посмотрела на остатки их празднества: оливки, роллы из чиабатты, консервированное мясо, сыр, анчоусы, целую гору салата и холодные жареные овощи.
Нет, больше ни одной оливки… Хотя в ней еще осталось немного места… Она печально посмотрела на Луку, подобно жалобному щенку.
— А пудинг?
Лука уставился на нее.
— Пудинг? — сказал он недоверчиво, указывая на скудные остатки их пикника. — У тебя еще есть для него место?
С минуту Минти обдумывала его вопрос. Она, разумеется, наелась, но для вкусного сливочного мусса или панна-котты еще оставалось место. Возможно, тирамису, если не слишком много.
— Совсем чуть-чуть.
Он покачал головой, в уголках его глаз собрались веселые складки.
— Ты съела по меньшей мере четыре ролла за завтраком и большую чашку фруктов.
— Фрукты не считаются.
— Ну, тогда лимонный торт в Позитано.
— Но это специально для меня. Отказываться было неудобно.
— Пицца в Амалфи.
— Очень тонкое тесто, вместе с ней я ела рукколу.
— Мороженое в Равелло.
— Это было исследование.
— Куда ты все это дела? — Янтарные глаза прошлись по ее фигуре.
Минти вздохнула, перевернувшись на спину и гладя свой полный живот.
— Хороший метаболизм, полагаю. Между прочим, ты съел гораздо больше, и я не дразню тебя. У тебя есть пудинг. Я знаю.
