Двойня в подарок-2. Семья - Виктория Волкова
— Жена-а, — тяну, спуская вниз ненавистную бретельку со стразиками. Затем, приходит черед второй.
— Тима, — охает Лера, стараясь прикрыть обнаженную грудь руками.
— Погоди. Дай полюбоваться, — убираю в сторону ладошки. Целую каждое идеальное полушарие и замечаю в глазах жены некоторое беспокойство.
— Хочешь в спальню? — спрашиваю хрипло. Пытаюсь справиться с рваным дыханием. Бесполезно! Сердце выпрыгивает из груди, а яйца скручиваются узлом. О вздрюченном Малыше и говорить не приходиться. Этот гад давно готов. Только пригласи.
Положим до спальни я еще продержусь.
— Давай здесь? — предлагаю, легко касаясь подушечками пальцев тонкой шее. Целую за ушком, безошибочно находя эрогенные зоны.
— Лерочка моя, — шепчу, расстегивая молнию на брюках. Осторожно насаживаю девчонку на вырвавшийся на свободу член. — Девочка моя, — как же долго я этого ждал, — шепчу с придыханием.
Стройные ноги кольцом обвивают мой торс, уменьшая расстояние между нами. Толкаюсь, сосредоточившись на ощущениях внутри. А губы хватают сосок. Лера извивается дугой в моих объятиях. Стонет, царапая спину.
— Давай вместе, — прошу перед самой развязкой.
— Тима-а, — стонет жена, двигаясь в такт. Дыхание учащается. И кажется, мы дышим в унисон. Даже сердца стучат одинаково.
— Моя, — выдыхаю, прижимаю Леру к себе. — Только моя.
Лишь на секунду наваливаюсь на податливое нежное тело. Прижимаю лоб к стене, обклеенной фактурными обоями. Нужно только дух перевести и продолжить в спальне.
Закрываю глаза лишь на секунду. Чувствую как по спине лениво движутся пальцы жены. Будто рисует что-то…
И вздрагиваю от резкой трели домофона.
Твою ж мать!
— Да. Пусть поднимаются, — рявкаю, снимая трубку.
— Кто там, Тима? — охает жена, выскакивая из моих рук.
— Мальчики по вызову, — бурчу недовольно. — Мы забыли снять квартиру с сигнализации.
— И что теперь?
— Да ничего, — улыбаясь, шлепаю по попе. — Беги в комнату. Я сейчас разберусь.
— Хорошо, — Лера смотрит на меня грустным взглядом. — Только я одного не пойму, Тимофей Сергеевич…
— Что? — напрягаюсь, услышав имя-отчество.
— А где тут ванная?
Глава 20
20
Лера
— Лера, у нас корпоратив в следующую пятницу. Приезжай, а? — тараторит в трубку Светлана. — Заодно и с народом познакомишься…
— Я не выездная, — отшучиваюсь не задумываясь.
Да и куда мне ехать! С двойней-то!
— Если передумаешь, мы всегда рады, — роняет печально Света Годарова и потом всю неделю донимает меня вопросами.
Ну что ты решила, Лера?!
Да ничего! Что я могу решить?
Муж у меня человек занятой. Ему не до наших проблем. Подгузники, кашки, пюрешки… Он выше этих мелочей. А Надежда одна с двумя не справится. Тут и думать нечего!
— О чем разговор? — спрашивает она мимоходом. Мы завтракаем во дворе. Девчонки спят в тени раскидистой груши. Красота!
— Надоели с корпоративом этим, — отмахиваюсь недовольно.
— А почему нет? — Надя зачерпывает варенье в фарфоровой розетке и аккуратно отправляет в рот. Смотрит на меня с любопытством. — Ты себя в Морозовском доме похоронить решила? Если приглашают, иди! Потом не позовут. Прослывешь в коллективе вороной. А тебе еще там работать…
— А дети? — охаю я. Даже чашку отодвигаю в сторону.
— Да справлюсь как-нибудь. И бабуля поможет. Езжай, Лера!
А что, так можно было?
В голове молотками стучат разные мысли.
Что я надену? Что скажу Тимофею? Как доберусь в соседний город?
— Вообще не проблема, — морщится Надежда. Смотрит на меня со смесью жалости и сожаления. — Вызовешь такси, доедешь до центра. Купишь там себе красивое платье и сделаешь прическу.
— Что?
— Время пошло, говорю, — грубовато откликается нянька.
И с меня будто спадает морок. Я — самодостаточный человек. Мать двоих детей. И главный переводчик в известном холдинге. Даже со своей зарплаты, которую я тщательно откладываю на первый взнос, я могу выделить деньги на скромный наряд. И маникюр с укладкой позволить могу.
— Так, — берет дело в свои руки Надежда. — Сейчас с мастерами договоримся, — бурчит она, листая в телефоне контакты.
А я растерянно думаю. Надо бы предупредить мужа.
«А он меня много предупреждает? — хмыкаю мысленно. — Обойдется. К тому же, я успею вернуться раньше. Два часика посижу и обратно… Лишь бы Богдан не настучал».
— Я машину на ТО погоню. Калитку заприте и никого не пускайте, — командует мой главный надзиратель.
— Езжай уже, — отмахивается от Столетова Надежда и добавляет еле слышно. — Придурок, блин…
И как только верный Морозовский пес выезжает со двора, мы с Надеждой радостно взвизгиваем. Обнимаемся и начинаем готовиться.
Страх отступает постепенно.
«Мне можно. Да», — повторяю как мантру.
Можно! — вопит внутренний голос, разгоняя последние остатки сомнения.
«Можно!» — отбивают ритм ноги, бегущие вверх по деревянным ступеням.
«Можно!» — влетев в спальню, смеясь падаю на кровать.
Голова кружится от охватившего куража. Центр внимания сразу переключается на приятные женские хлопоты. Платьюшко. Ноготочки.
Подскочив с постели, быстренько переодеваюсь. Джинсы, рубашка. В болоньевый шоппер закидываю телефон и кошелек.
И только в магазине на кассе понимаю, что забыла предупредить Тимофея. На автомате достаю из бокового кармашка карту известного банка. Муж мне ее вручил почти сразу после выписки из роддома.
— Если что-то понадобится, трать.
Осторожно провожу подушечкой пальца по выпуклым платиновым буквам. Тимофей Сергеевич Морозов. А значит и оповещение о покупке придет ему.
«Муж увидит. Перезвонит», — думаю я, прикладывая кусочек пластика к терминалу.
Оплата проходит мгновенно. Но никакой реакции не следует. Ни звонка, ни эсэмэски.
«Занят, наверное. Увидит и позвонит», — успокаиваю саму себя. Покупаю дорогую бижутерию, сумочку, туфли. И оглядываюсь по сторонам.
Что бы еще купить? Взгляд останавливается на бутике с мраморными колоннами. Внутри сверкают хрустальные светильники, а на входе стоит неприветливого вида охранник. Даже заходить страшно.
Нет! Мне денег, конечно, хватит. А вот смелости нет!
На минутку торможу около витрины. Заглядываюсь на красивое платье в пол. По тонкой сетке вытканы цветы и бабочки. Мне бы пошло такое.
Может, зайти купить?
«Зачем? — обрываю собственные фантазии. — Ты уже купила платье на сегодняшний вечер. Морозов все равно не оценит и не откликнется. Занят он. Совещается. Или с Анечкой Аркелиди зависает где-нибудь в отеле».
Сразу становится не по себе. По
