Дженни Адамс - Танец в темноте
Конечно же нет. Глупо мечтать об этом! Брент не пустит ее к себе в душу.
Братья явно относятся к участию Розы в их жизни как к чему-то исключительному. По правде говоря, много ли они видели женской ласки и заботы? Способны ли они вообще на любовь к женщине? Смогут ли научиться отдавать и принимать ее?
Едва ли Брент пойдет на это. Да и сама Фиона не готова к такому повороту. В конце концов, ни о какой любви речи не идет. Он ей просто нравится. Нравится как мужчина. Одного этого уже достаточно, чтобы осложнить их отношения.
Еще раз посоветовав Алексу быть паинькой хотя бы один день, все, кроме Розы, уехали.
Глава 9
Теперь с Алексом уже все в порядке. Слава богу, обошлось без осложнений. Он молодец, не испугался войти в горящее здание, чтобы вывести людей.
Фиона сидела в кофейне с матерью и сестрами. Каждую пятницу после работы женщины семьи Доннер обязательно встречались в городе, правда, ее уже давно не приглашали на такую встречу.
На сей раз Фиона сама напросилась и, как только в разговоре возникла пауза, начала рассказывать о своей новой работе, о своих успехах и о том, как ей нравится то, чем она сейчас занимается. Затем Фиона поведала об участии Алекса в спасении людей, но, честно говоря, ее уже давно не слушали, и Фиона сникла. Она изо всех сил старалась продемонстрировать, как любит маму, Кристин и Джуди. И надеялась на отклик. Однако на их лицах было давно знакомое выражение: «Что это за инопланетянка среди нас?»
Что ж, ее усилия не увенчались успехом. Снова пустая трата времени. Фиона замолчала.
— Я слышала, твое прежнее место работы в «Кредит юнион» может опять освободиться. — Мать отпила глоток кофе и выжидательно уставилась на Фиону. Самый близкий человек начисто лишен хотя бы крупицы понимания своей дочери.
— Надеюсь, они подыщут кого-нибудь на эту вакансию, — с трудом выдавила молодая женщина. Может, она требует слишком многого от родных?
Да нет, дело в том, что мать пытается насильно подогнать ее под тот шаблон, который ей близок и понятен.
Миссис Доннер взглянула на часы и поставила сумочку на колени. Это говорило о том, что она собирается уходить. Фиона вздохнула. Брент подвез ее в город и обещал доставить домой. Ей придется стоять на улице и ждать его еще добрых десять минут.
— Подожди, мам. Я принесла тебе подарок. — Фиона взяла картину, стоявшую возле ее стула, и вручила матери. Она вложила в эту картину всю душу. Пейзаж выполнен в мягких, спокойных тонах, он прекрасно впишется в интерьер маминой гостиной. — Знаю, твой день рождения только на следующей неделе, но мне бы хотелось, чтобы ты повесила картину заранее.
— Рановато. — Мама отвернула краешек оберточной бумаги. Взглянула на открывшийся уголок картины и прикрыла его. — А, это одна из твоих картин. Не знаю, что с ней делать…
Боль и обида затопили Фиону. Желание вытащить картину, рассказать о своем замысле и объяснить матери, сколько времени и любви она в нее вложила, было очень сильным. Но нельзя заставить человека по достоинству оценить то, что он не ценит. Ее семья никогда не изменит своего мнения о ней. Потому что она другая…
Фиона выдавила улыбку и встала вместе со всеми. Она покорно заплатила за себя и смотрела, как дамы Доннер заспешили в разные стороны, едва только вышли на улицу.
Было очень больно сознавать то, что она долго старалась не замечать: ее родным не свойственны ни тепло, ни понимание. Причем подобным образом они относятся не только к ней, но и, в сущности, друг к другу.
— Фиона? — Рука Брента легла ей на плечо. — Ты рано. Я приготовился ждать.
— Я тебя не видела. — Она надеялась, он ничего не заметил. Молодой женщине не хотелось, чтобы ее застигли жалеющей себя. Она не знала, стоит ли рассказывать Бренту о том, что произошло. — Ты уже закончил свои дела?
— Да. Это заняло меньше времени, чем я рассчитывал. Поэтому я приехал раньше и разглядывал витрины.
Фиона улыбнулась через силу:
— Теперь я готова ехать. Спасибо, что дождался меня.
— Нет проблем. — Его тон ясно говорил о том, что он понимает, насколько расстроена Фиона, причем ее состояние ему далеко не безразлично.
Фиона отвернулась, не желая, чтобы Брент увидел слезы в ее глазах, и зашагала к его машине.
Полквартала они прошли в молчании, и она использовала это время, чтобы взять себя в руки. Ей показалось, что она неплохо справилась, пока Брент не заговорил:
— Ну, сама поделишься или я угадаю?
Они сели в машину, однако Брент не завел мотор. Положив руку на руль, он смотрел ей в лицо и ждал.
— Мама отогнула уголок оберточной бумаги, мельком взглянула на картину и снова прикрыла ее. Она ясно дала понять, что более практичный подарок был бы желательнее. — Какой смысл скрывать это от него? Все равно он уже понял, что Фиона расстроена. — И еще ей не очень понравилось, что я вручила подарок заранее, за неделю до ее дня рождения. Боюсь, что бы я ни совершила, моя семья не в восторге. Я слишком отличаюсь от них, и они не могут смириться с этим.
— Это была замечательная картина, и ты вложила в нее свою душу, а в подарках, сделанных заранее, нет ничего страшного. — Пальцы Брента забарабанили по рулю, голова дернулась один раз, второй. Затем он взял себя в руки и сказал: — Твоей матери она должна была понравиться, и ты просто…
— Разве ты нравился своему отцу, разве он принимал тебя таким, какой ты есть? — Фиона поглядела на улицу, на людей, выстроившихся в очередь, чтобы войти в ресторан. — Все мои родные — люди практичные, и им трудно со мной. Потому что я… не такая во многих смыслах. Мне следовало предвидеть, что мой подарок не понравится, и выбрать что-нибудь другое. В следующий раз я так и поступлю. — Она тяжело вздохнула. — Но знаешь, я кое-что поняла. Моя семья живет по определенным правилам, и мне не следует забывать об этом. Тогда общаться с ними будет гораздо легче.
— И все равно они не имеют права обращаться с тобой подобным образом. — Брент был рассержен, возмущен. Он защищал ее, и это было очень приятно. — Ты мягкая, добрая. Ты заслуживаешь того, чтобы они любили тебя!
— И все же отношения с родными делают нас с тобой в чем-то похожими. Поведение твоего отца, хочешь ты того или нет, оказывает огромное влияние на твою жизнь, на твое мировоззрение, на твои… — Фиона собиралась сказать «цели», но остановилась, поскольку увидела странное выражение лица Брента — то была смесь удивления, неловкости… и боли.
Ей захотелось обнять его и никогда не отпускать. Хотелось в его объятиях забыть обо всем на свете. Из-за того, что эмоции эти были очень сильны и могли привести к весьма нежелательным последствиям, она постаралась закрыть тему. — Ну, не важно. Нам надо ехать.
