Личное дело майора Воскресенского - Екатерина Аверина
— Тогда хватит заниматься хренью. Иди сюда, — зовет Кэм.
— Мне и зде-сь норм. Уф… — все же отступаю от снаряда. Сбился. Глубоко дышу, восстанавливаюсь. — Я… — вдох. — Убью его… — выдох. — Просто… — вдох. — пристрелю… И заберу свою малышку, — восстановился. Ура.
Беру бутылку воды со стопки матов. Делаю пару мелких глотков.
— Звучит заманчиво, конечно, — усмехается Эмиль. — Но ты же понимаешь, что Зарецкого знают в городе. Публичная мразь. Будут искать, мусолить в прессе. Почему ты не хочешь пойти тем маршрутом, который у тебя уже заготовлен?
— Потому что обстоятельства изменились. Сначала я должен понять, почему моя девочка решила стать покорной куклой, хотя еще вчера готова была бросить все и рвануть со мной на край света. У каждого глобального решения есть обоснованная причина. Очень веская. Зарецкий чем-то взял ее так крепко, что у нее не осталось выбора. Проблема в том, что я не знаю теперь, сколько у меня времени на то, чтобы это выяснить. Вряд ли она пойдет гулять по торговому центру, пока его нет.
— Танцы? — предполагает Шамиль.
— Естественно я начну оттуда, но жопой чую, она и там не появится, пока они не распишутся. Кэм, — замираю посреди зала с зажатой в руке бутылкой. — Мне надо попасть к нему в дом. Нужен контроль за камерами. Поможешь? Если выгорит, не надо будет бегать по городу. Мы все решим сегодня ночью.
— Не вопрос. Что делаем?
— Я сам настраивал там всю систему. Мы отрубим камеры ровно настолько, чтобы мне хватило времени войти внутрь. Если передержать, врубится сигнализация на пульте охраны, сообщая о том, что камеры не работают. Пойдут проверять.
— Сколько у нас времени?
— Секунд тридцать.
— Не густо, — проводит ладонью по отросшим темным волосам.
— Я успею пройти. Обратно буду возвращаться тем же маршрутом. Ты вырубаешь камеры, я выхожу.
— С ней? — улыбается Шам.
— Постараюсь. Все будет зависеть от результата нашего разговора.
— Я подстрахую, — впрягается Шамиль.
— И я, — довольно лыбится Эмиль. Ему тоже хочется размяться. — Только ты девочку забери. С Зарецким мы потом вместе разрулим. А у меня тут крепость. Хрен он ее заберет.
— Спасибо, парни, — жму им руки.
«Я тоже люблю тебя, моя девочка. Я тоже очень тебя люблю», — мысленно отвечаю на ее письмо.
Идем во флигель охраны. Там у Кэма ноут. На крыльце сидит и внимательно наблюдает за нами жена Эмиля. Машу ей рукой. Смущенно улыбается и машет в ответ. Такое вот странное у нас с ней общение еще с тех пор, как мы впервые увиделись, а потом эта невыносимая девчонка пришла ко мне в спальню посреди ночи, чтобы сделать то, о чем обязательно пожалела бы. Она не знает, что я знаю об этом. Александра думает, что я спал. Сашка замуж не хотела за Эмиля. Глупышка. Юна вот тоже не хочет…
Нет! Нет, нет! Юна — это моя девочка! Она сама сказала, что любит меня. Она не станет лгать. Неправильную параллель провел мой мозг. Это просто нервы.
Открываю крышку ноутбука. Вставляю флешку в разъем. Ставлю с нее проги, вбиваю пароли. Готово.
— Смотрите, — зову парней, показывая схему дома. — Она вот здесь, на втором этаже. Я зайду с черного входа. Персонал оставляет его на ночь открытым, чтобы выходить курить. Вот здесь, здесь, здесь и еще вот здесь, — вожу пальцем по экрану. — Камеры, в которые я попадаю. Их можно отключить все вместе, одним блоком, — показываю комбинацию клавиш. — И вот так, — жму другие. — Включить обратно. Тридцать секунд, парни. Потом нам обеспечат громкий и красивый отход, но проблема не в этом. Зарецкий предпримет меры, чтобы добраться до моей малышки было сложнее. У нас всего одна попытка.
Еще немного говорим о нюансах. Обход охраны, смена. Решили, что пойдем в самое «сонное» время — в три часа ночи.
Глава 23
Макс
Едем в тачке в сторону дома Зарецкого. Ржу над собой. До чего довела меня эта девчонка? Спецоперация в доме у брата. Хочется с ноги войти. Очень хочется. Но Влада нет дома, а у людей приказ. Они ведь не виноваты в наших с ним терках. Прекрасно знаю, как работает эта система. Никого не волнует, что ты там думаешь и какое у тебя свое мнение. Есть приказ — ты засунул язык в жопу и пошел выполнять.
Играясь со стволом, смотрю на расплывающиеся за окном уличные фонари. Начался дождь. Даже погода на моей стороне. Шум воды, бьющейся о землю, крыши, деревья, гром, треск молний делают людей глухими, а пелена дождя еще и снижает видимость.
Что? Я еще не совсем скатился, раз мне оттуда прилетела помощь? Или это аванс? Что мне надо сделать в благодарность? Исправлять меня уже поздно. Либо убить, либо любить таким, какой есть. И Юнка любит…
Я снова улыбаюсь.
— Хорош уже. Слепишь! — смеется Эмиль, толкая меня в плечо. — Рожа такая довольная, что по ней хочется врезать, чтоб хоть чуть приглушил свое сияние.
— Потом выйду с тобой в спарринг. Если хоть раз попадешь мне по ней, выставлю ящик хорошего коньяка.
— А если нет?
— А если нет, Эмиль, то жена тебя окончательно разбаловала!
Парни ржут. Эмиль сверкает на меня азартным взглядом. Загорелся.
Раскаты грома кайфово проходятся дрожью по всем органам. Видимость в лобовом очень слабая. Нас с неба заливает сплошняком. Открываю окно. Пахнет так, что хочется дышать глубоко, полной грудью.
Ты ждешь меня, моя маленькая? Очень надеюсь, что да.
Паркуемся в точке, закрытой от обзора камер. Здесь, под деревьями тоже отлично шумит. Капли бьют по забору, припаркованным во дворе тачкам охраны. Парни в дождевиках делают очередной
