Эмили Роуз - Влюбиться в лучшего друга
— Доктор, медбрат нам сказал, что с этим сталкиваются все новобрачные, но мы не… мы не занимались сексом до вчерашнего вечера… А ведь это не может быть причиной инфекции?
Врач нахмурился.
— Нет, миссис Максвелл, это совсем другой случай. Как я уже объяснил, изменения в микрофлоре кишечника и органов малого таза при беременности создают благоприятную атмосферу для проявления такой инфекции. Думаю, эта инфекция присутствовала в вашем организме уже давно.
Вот! И пусть Джаред не винит себя.
— Спасибо.
Доктор Хикс, очевидно, удивился ее благодарности. Посмотрел на Джареда и кивнул: он отлично понимал волнение мужа.
— Есть еще вопросы?
Мерседес закусила губу.
— Да. Как это может повлиять на ребенка?
Он похлопал её по руке, потом подошел к медсестре отдать документы.
— Исследования показывают, что ваша беременность протекает нормально и все будет хорошо, если мы сможем справиться с инфекцией. Я не обманываю вас. Это все очень серьезно. Но будьте уверены, вы в надежных руках. Через час мы выделим для вас палату наверху.
Отличные новости. У них есть еще целый час.
Запах антисептика, суета и крики боли, доносившиеся из соседних палат, вызвали у Джареда неприятные воспоминания. Он вновь думал о Хлое и Дилане.
Тогда в отделении «Скорой помощи» была такая же суета, и пахло так же, и так же стонали и волновались. На кону была человеческая жизнь.
Так же он мог потерять и Мерседес…
Страх спазмом сковал все его тело. Сдавило грудь и желудок. Сердце перестало биться. Еще одна ночь. Еще одна жена. Еще один невинный ребенок.
Сердце вдруг бешено заколотилось. Пот ручьями потек со лба, во рту стало горько. Он непременно выдержит это. Ради Мерседес. Он не может раскисать. Но в то же время от него тут мало что зависит.
— Вот теперь можешь позвонить матери, — тихим голосом разрешила Мерседес.
Он усилием воли разжал губы.
— Здесь я не могу разговаривать по телефону. Мне надо выйти. На пару минут. Но будь уверена, я тебя не бросаю.
Как сильно он хотел сбежать отсюда, никто не знал. Но он ни за что не покинет женщину одну на растерзание страхам. Он прижал Мерседес к сердцу, почувствовав, что она отвечает ему на ласку. Так значит, прошлой ночью он не ошибся в ней. И в себе самом!
Мерседес искусала себе все губы.
— Пресса нас наверняка уже вычислила. Ведь медстраховка выписана на мое девичье имя. Мне бы хотелось, чтобы семья узнала об этом не из газет, а от меня самой.
— Врач обещал положить тебя в палату через час. Как только ты там устроишься, я непременно вызову маму.
— Ты прав. Доктор Хикс знает, о чем говорит, я ему верю, — однако страх в ее глазах говорил о том, что она совершенно ни в чем не уверена.
Странно, у него создалось впечатление, что Мерседес пытается утешить его. А ведь все должно было быть как раз наоборот. Он придвинул стул, сел рядом с кроватью и накрыл ее руку своей.
— Чуть позже я позвоню доктору Эванс. Если у нее возникнут сомнения, стоит ли тебе тут оставаться, мы сможем перевезти тебя в ее отделение.
Джаред пожал ей руку и мысленно прочитал молитву, что делал не так часто. Но этот случай был особенным. Он не хотел потерять Мерседес.
Он любил ее.
И очень надеялся на то, что Хлоя сможет простить его.
Вот только некуда было спрятаться от мысли, что у них с Мерседес нет будущего. Ведь они поженились с ней лишь по одной причине. Он хотел дать ее ребенку свое имя. Защитить того, кого ценил и любил. Если лечение пройдет успешно и все будет хорошо, то… все равно. Ведь Мерседес никогда не полюбит его. Она всегда встречалась с мужчинами, с которыми ей было весело, которые развлекали ее на вечеринках и в клубах. Он был не таким. Джаред привык избегать легких интрижек, бессмысленней болтовни с незнакомками, любви на одну ночь. Многие спрашивали его, есть ли у него жена и дети. Конечно, эти женщины всего лишь пытались завязать разговор. Но каждый раз это почему-то бесило его.
Будет ли Мерседес счастливой с таким одиночкой, как он? Возможно, что и нет. Одно дело — брак ради спасения. И другое — на всю жизнь. Кроме того, он знал: она любит разнообразие. А он не терпит суеты.
Кроме того, она всегда любила только сильных мужчин. А он… после потери жены и ребенка его едва ли можно было назвать сильным.
У Джареда болезненно сжималось сердце при мысли о том, что им предстоит расставание. Но он хотел счастья Мерседес, и в его силах было это устроить. И он знал, как это сделать.
Машина остановилась, и Мерседес сразу же проснулась. Протерла слипшиеся глаза, выпрямилась на сиденье и попыталась очнуться ото сна. А снилось ей, что она дома, вместе с Джаредом и многочисленными темноволосыми и голубоглазыми детишками.
— Зачем мы сюда приехали? — спросила Мерседес Джареда, когда они подъехали к семейному поместью, где состоялась их показательная свадьба.
Он повернул налево, в сторону винного завода, где она работала. Неужели она не была здесь всего лишь три дня? Казалось, прошла целая вечность!
— Твоя мать согласилась позаботиться о тебе, пока я выберусь из города на пару дней, — Джаред припарковал машину на общей стоянке и заглушил мотор.
Неужели он решил ее бросить?
— Ты уезжаешь из города? Собираешься купить ту гостиницу?
— Нет. У меня есть одно важное дело, которое надо срочно уладить, — этот резкий ответ смутил ее и напугал. Но неожиданно она поняла, что не может ему возразить.
Да кто она такая, чтобы лезть в его личные дела? Это был его бизнес, а не ее.
— Ты можешь отвезти меня в коттедж. Врач сказал, что я вполне могу жить как обычно.
Его спокойный взгляд остановился на ней.
— Ты правда сможешь остаться одна? Ты ведь только что вышла из больницы.
Одна… Значит, он уходит. Или просто больше не хочет видеть ее в своем доме? Мерседес решила не выяснять, потому что боялась ответа.
— Нет… не знаю. Тебя долго не будет?
Джаред сжал губы.
— Три или четыре дня.
Он выбрался из машины и перешел к другой дверце. Открыл. Мерседес ступила на землю, и он тут же подхватил ее на руки. Она обняла его за шею.
— Я отлично могу идти сама, — запротестовала она, но неожиданно ей понравилась такая забота. От него исходило уютное тепло. В его объятиях она чувствовала себя как дома. Аромат его одеколона приятно щекотал ей ноздри, соблазняя.
— Врач сказал, тебе нельзя перенапрягаться, — он понес ее к входной двери. Его дыхание обдавало теплом ее щеку. Мятное дыхание, от которого у нее по коже пробегали мурашки.
Пока лежала в больнице, она так соскучилась по нему. По его объятиям. И оказавшись столь близко к нему, она снова почувствовала жаркую волну желания.
