Сандра Мартон - Остров Пантеры
– Тория? - Рука Рорка обняла ее за талию. - Что с вами?
– Ничего. Просто… я немного замерзла, вот и все.
– Наверное, я завел вас слишком далеко. Хотите, я вернусь и возьму джип?
– Нет, - быстро сказала она. - Нет, я в порядке. Я только… Я все думаю об этом таинственном ягуаре. - Она посмотрела на него и улыбнулась. - Расскажите мне побольше о местных обычаях. Островитяне все еще занимаются колдовством?
– Да. Тут есть плато на западном берегу, выходящее к морю, несколько раз я видел там зарево костров. Они приглашали меня посмотреть на их обряды.
– А вы ходили?
– Нет еще. - Он улыбнулся. - Зачем? А вам бы хотелось посмотреть?
Она подняла голову и взглянула на него.
– Я не знаю, - нерешительно сказала она. - Впрочем - да. Я думаю, это было бы чудесно.
– Ну, тогда в следующий раз, как меня пригласят, я возьму вас с собой. Что скажете?
Восторженная улыбка расцвела на ее лице.
– Это замечательно! А вы уверены, что они не будут возражать, если я… Впрочем, - ее лицо вдруг вытянулось, - спасибо за приглашение. Но я ведь уезжаю послезавтра.
Рорк отвел в сторону тяжелые ветви рододендронов, когда они вошли в сад.
– Послезавтра, - пробормотал он. - И правда. Я почти забыл об этом.
Послезавтра. Как это могло быть? Трудно представить себе снова Сан-Хуан с его запруженными людьми улицами и бесконечными отелями, а представить Чикаго, холодный, погребенный под снегом город, и вовсе невозможно.
Она улетит туда, за миллион миль от этого острова. А Рорк… Рорк останется здесь, и она никогда больше его не увидит. Никогда…
– Констанция говорит, что вы учите испанский.
– Да, - ответила она. - Во всяком случае, пытаюсь. Констанция хорошая учительница, но я боюсь, что все еще говорю как приезжая со Среднего Запада.
В вечерних сумерках разлилось благоухание экзотических цветов, тысячи крошечных светлячков, спрятанных в ветвях деревьев, словно иллюминация освещали сад. Из-за деревьев поднималась луна. Рорк замедлил шаги.
– А вы сами, кем вы ощущаете себя теперь? - спросил он. - Приезжей?
Виктория покачала головой.
– Нет, совсем нет. Все были так добры ко мне.
Он остановился, придержал ее за плечи и повернул к себе.
– Значит, вы не считаете, что остров Пантеры - тюрьма?
– Тюрьма? Нет. Почему вам так… - Щеки ее вдруг зарделись густым румянцем. - Хуан рассказал вам, что я говорила о попугаях, - медленно произнесла она. И так как Рорк ничего не ответил, она печально улыбнулась. - Я была сердита в тот день и подумала…
– Что вот, живет богач, который развлекается тем, что, подобно Господу Богу, хочет создать на острове рай. И, что ни говори, вы были правы.
– Рорк…
– Эти птицы, которых вы видели, принадлежат к виду, обитающему в тропических лесах на границе с Бразилией. Один мой друг - я еще ходил с ним вместе в школу - написал докторскую диссертацию насчет этих птичек. Установил, что они обречены на вымирание. В результате сведения лесов и вторжения людей их популяция упала с…
– И вы привезли их сюда, чтобы спасти? Рорк улыбнулся.
– Ну, не такой уж я бескорыстный, Виктория. Я привез их сюда потому, что это было хорошо для всех: и для птиц, и для меня. Их это спасло, а мне доставило удовольствие. Понимаете?
Да, она понимала. Он из тех, кто всегда поступает так, как ему хочется, но, делая это, стремится к тому, чтобы не повредить окружающим.
Сложность его характера поначалу пугала, держала ее в напряжении. Он мог быть то мрачным и холодным, то в один момент его настроение менялось, и он уже был ласковым и обаятельным. Он бывал требовательным, даже жестким в своей целеустремленности, но всегда полным жизни, деятельным.
– Тория, вам здесь действительно нравится?
Она кивнула.
– Да. Очень. Особенно с тех пор, как кое-кто перестал обращаться со мной как с инвалидом.
Он улыбнулся.
– Я заметил, что вам удалось неплохо поладить с Констанцией. А это не такая уж простая задача.
Виктория рассмеялась.
– Она не настолько сердитая, как ей кажется. С ней вполне можно поладить.
– Эмилия говорит, что вы подружились и с Сюзанной.
– Это вообще не потребовало никаких усилий. Она чудесная девчушка.
Рорк кивнул.
– Я рад этому. - Его взгляд скользнул по ее лицу. - Вы любите детей, Виктория?
Она почувствовала, как сердце ее болезненно сжалось.
– Да, конечно, - тихо сказала она. Ночной ветерок, напоенный ароматом жасмина, разбросал шелковистые пряди ее волос по щекам. Рорк протянул руку и отвел их назад, легко коснувшись пальцами виска.
– Почему никто не ждет вашего возвращения там… Как называется это место?
– Бродвелл. А… - У нее перехватило дыхание, когда он взял в руки ее лицо и провел большими пальцами по щекам. - А откуда вы знаете об этом?
Он ласково, снисходительно рассмеялся.
– Вы сами сказали, помните? Во всяком случае, если бы там у вас кто-нибудь был, вы бы не явились сюда искать работу.
Сначала она не поняла, что он имел в виду.
– О чем вы говорите?
Рорк отстранился немного и взглянул на нее.
– Вы же сказали, что ищете работу. В тот день, когда пришли ко мне в офис.
– А-а… - Она выдавила слабый смешок. - Действительно… Но это была спонтанно пришедшая мысль. Я… я приехала сюда на несколько дней. Но только взглянула на это солнце, на это море, как подумала: зачем мне возвращаться в иллинойсскую зиму?
Она подождала, сдерживая дыхание, пока он не кивнул в ответ.
– Мда, мои впечатления о северных зимах еще живы, вполне могу вас понять. - Он улыбнулся. - Вы сказали мне правду о себе?
Ее сердце перевернулось.
– Правду?..
– Да. Вы действительно работаете официанткой?
Виктория гордо вздернула подбородок. Да-да, вот и Крейг говорил то же самое, с тем же выражением лица.
– Да, - ледяным тоном ответила она. - В этом есть что-то неприличное, постыдное - быть официанткой?
– Нет, конечно. - Он примирительно улыбнулся. - Я только подумал, что прислуживать в ресторане - работа очень тяжелая.
– Ну и что? - немного резковато возразила она.
– Ничего. - Его улыбка сделалась еще добродушнее и шире. - На первом курсе университета я сам одно лето работал официантом.
Виктория удивленно подняла брови.
– Трудно поверить.
Рорк весело расхохотался.
– Две яичницы с беконом!.. - выкрикнул он, точно запыхавшийся официант. - Бифштекс и пару пива!.. Обслужи завсегдатая и того датчанина в углу. Давай, пошевеливайся!
Она невольно засмеялась, ощутив, как возникшая было отчужденность исчезла.
– Ого! Вы и в самом деле работали официантом, - сказала она шутливо. - Только не рассказывайте мне, что вы из семьи бедняков.
Он едва заметно усмехнулся.
