Мишель Рид - Неподдельная страсть
– Нет! – с возмущением выкрикнула Шаан, наконец вырвавшись из рук Рейфа.
При этом она наступила на край простыни, и та поползла вниз, обнажая ее нежные плечи и грудь с темными напряженными после страстной ночи сосками…
– О! – жалобно выдохнула она в отчаянии, хватая простыню и пытаясь прикрыть свою наготу.
Но пальцы Рейфа опередили ее. Они овладели обнаженным холмиком, поглаживая, обхватили его, безжалостно дразня его чувствительную вершинку подушечкой большого пальца.
И злость Шаан вдруг исчезла, уступив место совсем другому, более опасному чувству. Оно постепенно овладевало ею, пока она стояла, глядя на загорелые пальцы мужчины, которые искусно возбуждали ее плоть… Прилив страсти оказался настолько неожиданным и сильным, что у девушки не было сил противостоять его манящему натиску…
– Не надо, – проговорила она чуть слышно.
Но Рейф только покачал головой.
– Твое тело хочет меня, Шаан, – хрипло прошептал он. – Сколько бы ни протестовал твой разум.
– Ты не понимаешь? – воскликнула Шаан, чувствуя, как слезы застилают ей глаза. – Я чувствую, что предаю сама себя!
– Потому что ты не любишь меня?
– И ты меня тоже.
Вместо ответа пальцы Рейфа продолжали терзать ее сосок, и Шаан глубоко вздохнула, не смея признаться сама себе, какое испытывает удовольствие при этом.
– Послушай, мы оба уже пробовали любить… И это принесло нам только боль и страдания.
Она умоляюще смотрела на мужчину, когда он подошел ближе.
– Рейф, – только и успела выдохнуть Шаан. Его рот слился с ее губами.
– Нет, – пробормотал он. – Ты хочешь этого не меньше, чем я. Что плохого в том, что мы поможем друг другу пережить не лучшие времена в нашей жизни?
– Ты вчера ночью думал о ней? – услышала Шаан свой хриплый шепот.
– Нет. Клянусь, вчера ночью я ни разу не подумал о Мэдлин. Я хотел только тебя!
– Но…
– Нет, – повторил он. – Хватит рефлексий, – добавил Рейф и снова зажал поцелуем рот девушки.
Еще минута, и он осторожно опускал ее на постель, а сам, стоя на коленях над ней, срывал с себя халат.
«Как он возбужден!» – пронеслось в голове Шаан, когда она увидела над собой обнаженное мужское тело.
Но она сама была возбуждена не меньше, и влага меж бедер предательски свидетельствовала, как сильно ее собственное желание…
Не в состоянии больше сопротивляться призывам плоти, Шаан положила ладонь на поросшую жесткими волосками грудь мужчины… и подняла на него свои бездонные глаза. Глаза, в которых читалось молчаливое согласие.
Рейф зарычал в исступлении страсти, и в следующий момент их тела слились в неистовом порыве. Сколько времени они упивались друг другом, не знал никто из них…
– Шаан, – невнятно пробормотал Рейф, когда, наконец обессилев, они лежали на беспорядочно скомканных простынях, – этим занимаются все, Шаан. Разве это не лучше, чем тосковать по тому, что потеряно безвозвратно?
«Он говорит о Пирсе, – подумала девушка. – Означают ли его слова, что он тоже не намерен цепляться за прошлое?»
– Сколько времени? – спросила Шаан. – Я страшно хочу пить.
Она была побеждена, и оба понимали это. Губы мужчины коснулись ее губ, молчаливо соглашаясь с ее желанием.
– Пойдем. – Рейф улыбнулся, потянув Шаан с постели вслед за собой. – Пойдем, закажем что-нибудь на завтрак.
Глава 7
Три дня спустя Шаан сидела за столом в гостиной и, покусывая ломтик хрустящего поджаренного хлеба, ждала, пока Рейф примет душ и оденется. Сама она недавно вышла из ванной, и сейчас ее волосы были гладко зачесаны и завязаны хвостом. На ней был легкий белый сарафан без рукавов.
Завтрак, так называл это Рейф. «Питание для поддержания сил», – подумала она, усмехаясь. Занятия любовью пробуждают аппетит… Шаан почувствовала, как запылали ее щеки при мысли о том, насколько она изменилась за эти несколько дней.
Скорее, изменил ее Рейф. Три дня и три ночи они почти не выходили из номера. Рейф оказался поистине ненасытным в постели, и, если бы кто-нибудь сказал Шаан, что она, робкая, сдержанная двадцатидвухлетняя девушка, в считанные дни полностью подчинится желаниям своего тела, она бы просто послала этого человека куда подальше!
– Посмотри, какой ты стала! – пробормотала Шаан, поднимаясь со своего места и ощущая внутри себя уже знакомое нетерпение.
«Ты все еще ощущаешь его внутри себя», – стыдливо призналась она, направляясь к окну, чтобы окинуть взглядом мерцающую массу воды на горизонте.
Это ощущение было прекрасно. Теплое и пьянящее. Ее грудь до сих пор чувствовала наслаждение, которое пробуждали его ласки, а выступающие соски словно умоляли прикоснуться к ним губами и языком…
Если бы он подошел к ней сейчас и предложил снова заняться любовью… О, Шаан представляла, как лихорадочно она скидывала бы с себя одежду!
«А как же Пирс? – вдруг подумала девушка. – Куда делись твои чувства к нему?»
Этих чувств больше не существовало: Шаан с ужасом поняла, что с трудом может представить его лицо…
Что все это означает? Неужели она так непостоянна в своих чувствах?
А может, это просто ее уязвимость, ее разбитое сердце и растоптанное самолюбие? Это они заставили ее ухватиться за первую возможность вернуть себе хотя бы подобие самоуважения.
Шаан решила не искать ответа на этот вопрос, потому что не была уверена, что он ей понравится.
Она даже не могла определить те чувства, которые владели ею. Но если бы ей все же пришлось это сделать, она назвала бы их одним словом – Рейф.
Стоило девушке подумать о нем, как она тут же ощутила его присутствие. Руки мужчины скользнули вдоль ее стройной талии и легли на плоский живот.
– Что ты там увидела? – промурлыкал он.
– Китайскую лодку. – Девушка показала на залив, где небольшое суденышко плавно покачивалось на волнах. – Я только сейчас, кажется, почувствовала, что Китай где-то совсем рядом.
– Китайская джонка, – поправил ее Рейф, улыбаясь. – А Гонконг сейчас принадлежит Китаю, если ты, конечно, слушала программы новостей последние пять лет. Все эти годы Англия с Китаем спорили за право владения им.
– Ты, как всегда, заставляешь меня чувствовать себя абсолютной дурочкой. Ну, конечно, – улыбнулась Шаан, поворачиваясь к нему, – я ведь всего лишь жалкая секретарша, а ты… – Девушка вдруг удивленно охнула, обнаружив, как отличается Рейф сейчас от того мужчины, который недавно ушел из этой комнаты в ванную.
Он принял душ, побрился, и теперь от него исходил великолепный пряный аромат. Его волосы, все еще влажные, были гладко зачесаны назад. Он сменил халат на легкие светлые льняные брюки и белую рубашку без воротника. Увидев его таким простым и в то же время безукоризненно стильным, Шаан с ужасом осознала, что вожделение вновь охватывает ее.
