Это (не) твой ребенок (СИ) - Григ Гала

— Берем всё, — решительно заявил Павел, когда Марина, устав от примерок, опустилась в кресло, придерживая живот.

— Зачем же так много, — возразила она, — осталось всего ничего. Что я буду делать с этим ворохом после родов?

— Подаришь подружкам! Им ведь тоже пора замуж и детей рожать. Кстати, мы еще не все купили. Надо бы для малыша одежек выбрать.

— Что ты! — воскликнула в ужасе Марина, — нельзя до рождения. Примета плохая.

— Раз так, поехали домой. Успеем это сделать. — Павел подхватил пакеты, бережно взял под руку жену. Счастливые и влюбленные (это было написано на их лицах), они отправились домой.

Вечерами, когда Павел возвращался с работы, любимым их занятием стал поиск имени для малыша. На УЗИ Марине всегда говорили, что плод лежит так, что определить пол точно пока невозможно. Он то поворачивался попкой, то упорно не желал демонстрировать свои гендерные принадлежности.

Но Марина мечтала осчастливить мужа рождением сына, поэтому даже мыслей не допускала, что может родиться дочка. Павел же успокаивал жену, что будет безмерно счастлив и в том, и в другом случае. Поэтому имена все-таки подбирались для мальчика и для девочки.

Это было увлекательное занятие, сопровождаемое шутками, смехом и примеркой к именам отчества. К счастью, оно подходило практически ко всякому имени. И список наиболее милых из них увеличивался с каждым днем.

— Что же мы будет делать, как выберем то единственное? — Марина задумалась.

— Методом тыка, — успокоил ее Павел.

На том и порешили…

Глава 26

Время летело быстро. Забылись страхи и тревоги, вызванные звонками сексуально озабоченной Зиночки. Кстати сказать, она действительно исчезла из города.

Зуев докладывал Красницкому, что она срочно продала свою однушку и уехала в неизвестном направлении. Но ответственный страж порядка на этом не успокоился. Через свои каналы он выяснил всю подноготную Зиночки.

Оказывается, Павел с Мариной были не первой ее жертвой. В одном случае ей удалось-таки развести своего босса с супругой. Правда, он не ответил Зиночке взаимностью. А когда она по злобе своей аналогичным образом призналась ему в своих проделках, мужчина подал-таки на нее в суд. И она чудом избежала судебного разбирательства.

Однако ей пришлось вымаливать прощение у женщины, пострадавшей от ее преследования.

Неизвестно, сколько еще семей сможет разрушить эта странная женщина. Но Павел с Мариной вышли победителями из этой неприглядной истории.

У Бори с Катей потихоньку тоже все налаживалось. Ему удалось усадить свою беспокойную супругу за стол переговоров. Без особых предисловий Борис задал ей вопросы, не дающие ему спать по ночам:

— Скажи, Катюша, это твой тест с двумя полосками я обнаружил в ванной?

Отпираться было бесполезно, да и не было в ее характере умения пасовать перед серьезными ситуациями. Поэтому она ответила, решительно глядя прямо в глаза мужу:

— Да, это был мой тест.

— И что?

— Мне пришлось сделать выбор: ребенок или учеба. Я выбрала учебу. — В ее голосе не было и тени волнения, раскаяния.

— Катя, но ведь можно было посоветоваться со мной.

— Я предвидела твое мнение…. Поэтому сделала аборт.

Повисло молчание. Продолжать разговор было трудно.

— И что дальше? Мы так и будем жить без детей? — Борис спрашивал спокойно. Не уговаривал. Не умолял. Не упрашивал.

— Боря, я пока не готова к материнству. Я поставила спираль, чтобы не бегать без конца на эту унизительную процедуру. Пойми меня. Я хочу занять свою нишу в профессии. А потом… У нас с тобой все еще впереди.

— Мне сложно понять тебя. Но постараюсь. Только почему все решения ты принимаешь сама, не посоветовавшись со мной? Так у нас ничего не получится.

— Ты прав. Прости. Я боялась, что ты не поддержишь меня. Впредь все будем решать вместе. — Катерина ласковой кошечкой прильнула к мужу. Знала ведь, что лаской может добиться от него всего, чего пожелает.

Борис растаял. Страстный поцелуй разрешил все недомолвки. На душе посветлело.

Надолго ли? Вот в чем вопрос.

Новый год решено было праздновать дома у Красницких. Пригласили только Бориса с Катей. Марине уже было тяжело справляться с любыми нагрузками, поэтому Павел накупил всяких вкусностей, не требующих особой возни на кухне. К тому же, Катя обещала помочь накрыть на стол.

Маняша округлилась до такой степени, что, как шутил Павел, обнимать ее приходилось в два приема — сначала спереди, а потом уж и сзади. А еще лучше, — обходя по кругу с раскрытыми для объятий руками.

Марина не обижалась на шутки. Она была безмерно счастлива. Ничто не нарушало мир и спокойствие, царящие в их семье. Роды ожидались в первой половине января, поэтому настрой был, что называется, в полной боевой готовности.

Уже давно приготовлена сумка для роддома. Правда, только для роженицы. Марина категорически возражала против того, чтобы что-то покупать для малыша. Суеверные страхи сидели в ней слишком глубоко.

Однако, надо отдать ей должное, строго на два списка (для мальчика и для девочки) были расписаны все необходимые вещички и принадлежности для новорожденных. Будущая мамочка не раз уточняла в родильном отделении, где собиралась рожать, что может понадобиться для ребенка с первых дней его жизни. Все это в срочном порядке предстояло купить Павлу, как только малыш появится на свет.

Катерина обязалась проследить за точным соблюдением всех распоряжений. А Борису было поручено в любое время дня и ночи возить Павла по магазинам и в больницу. Ведь он, как уверяла Марина, будет взволнован и может, не приведи Боже, вляпаться в ДТП.

Короче, все было расписано до мельчайших подробностей. Оставалось только пережить одну-две недели. Самые волнительные и тревожные.

Звон бокалов под бой курантов заглушил тихое «Ой!» Марины. Но, сдержав следующий ойк на мгновение, пока все опустошат бокалы с шампанским, она ойкнула погромче, и все разом посмотрели на нее.

— Мариша, что? — в глазах Павла тревога.

— Кажется, началось, — виновато произнесла она.

— Я звоню в Скорую, — Катерина, никогда не теряющая самообладание, уже набирала номер неотложки.

Машины долго не было. Павел не находил себе места, на чем свет стоит ругая себя, что выпил бокал шампанского. Борис укорял себя за то же самое.

Марина взглядом подозвала Катю:

— Катюша, — шепотом сообщила она, я, кажется, описалась, — на глазах показались слезы.

— Глупышка, — успокоила ее подруга, — это воды отошли. — А сама встревоженно посмотрела на Павла. Подойдя к нему, она шепнула: — Вызывай такси, медлить больше нельзя.

Марина с удивлением осматривала свой живот: На нем то с одной, то с другой стороны появлялась огромная шишка:

— Паша, посмотри, как он толкается!

Катя дрожащими руками опять и опять набирала номер Скорой помощи. Звонки уходили в никуда. Такси тоже замерли.

Новый год.

Бой курантов.

Шампанское…

Как ни странно, у Марины не начинались схватки. Врач Скорой помощи, наконец-то приехавший по вызову, осмотрев ее, почему-то виновато опустил глаза, сказал, чтоб она быстренько собиралась. Сам молча вышел первым. За ним — Павел, поддерживая Марину.

В приемном покое тишина. Ни души. Наконец, появился дежурный акушер-гинеколог. Ему на ухо врач со Скорой что-то быстро шептал. Разобрать его слова было невозможно. Павел отчетливо услышал только одно слово «не прослушивается».

И началась беготня. Марину срочно повезли на каталке, ничего не объяснив мужу, бросив ему дежурное «Ждите!» Она смотрела с каталки на Павла глазами, полными страха и мольбы: объясни, что происходит?

А он и сам не мог ничего понять.

— Паша, но ведь должны быть схватки, — услышал он ее слабый голос, доносившийся уже почти от двери операционной.

И вся эта гора литературы о беременности и родах, и все читаные-перечитанные вдвоем статьи из интернета не давали ответа на происходящее. Только одно страшное слово гвоздем осело в сознании: «не прослушивается».