Дана Хадсон - Лед и роза
Глава пятая
В небольшом патио вокруг антикварного столика красного дерева уютно устроились четыре женщины. На всех были черные платья из плотного шуршащего шелка и покрывающие головы кружевные мантильи ручной работы. Они неторопливо пили кофе из тонких фарфоровых кружечек, держа их двумя пальцами за изогнутые ручки.
Самая молодая из них, смуглая красотка лет двадцати со сверкающими черными глазами, с тайной надеждой посматривала на двери, явно надеясь на скорое освобождение. Но старшая, чопорная дама преклонных лет, угрюмо смотрела перед собой, не думая начинать разговор.
Наконец ее старшая дочь, рано постаревшая особа с глубокими недовольными складками у траурно опущенных губ, не выдержала и спросила:
– Мама, я понимаю, тебе очень тяжело, но объясни, зачем ты нас позвала?
Донья Аделина будто очнулась ото сна и обвела тяжелым взглядом дочерей и внучку.
– Конечно, мне тяжело. Мой муж, ваш отец, умер меньше месяца назад. Вам вообще положено ходить с красными глазами, оплакивая отца.
Сестры молча переглянулись. Отец ими откровенно пренебрегал, ведь они всего-навсего женщины, жалкие придатки мужчины. Все его внимание и любовь достались брату, а потом и внуку. С чего бы им так уж сильно печалиться? Внешние признаки горя присутствуют, и достаточно.
Донья Аделина усмехнулась. Она прекрасно понимала ход мыслей дочерей. Ее порой и саму охватывало негодование от столь явно демонстрируемого мужем предпочтения, но что она могла сделать? Дон Ансельмо не считался и с ней.
– Но я позвала вас не для того, чтобы напоминать о том, как положено вести себя дамам из приличной семьи. Проблема в том, что Ансельмо все свое состояние оставил Риккардо.
Обе женщины вскрикнули и одинаково всплеснули руками.
– Как? Он нам ничего не оставил? Но ведь в завещании были указаны приличные суммы!
Донья Аделина тяжело вздохнула.
– Он изменил завещание и ничего не оставил даже мне. Теперь мы все зависим от милостей Диего, моего сына. Хотя Ансельмо ему из своего личного состояния тоже ничего не оставил. Но к Диего, как к главе рода, переходит все имущество рода Сантос, а так же обязательства перед его членами.
Бенита Диес, младшая дочь доньи Аделины, воскликнула, судорожно сжимая белоснежный кружевной платочек:
– Риккардо и без того богат! Наша бабушка оставила ему все свое состояние! – от обиды у нее на глазах показались слезы. Она была еще красива печальной увядающей красотой, но совершенно не следила за собой, как женщина, оставившая в прошлом все свои привязанности и надежды. В отличие от старшей сестры, приехавшей в дом матери в красивом модном наряде, подчеркивавшем ее хорошую фигуру, на ней был бесформенный черный балахон, похожий на монашескую сутану.
Долорес Медина, старшая дочь доньи Аделины, мрачно присоединилась к сестре:
– Это так несправедливо! Можно подумать, мы не одной с ним крови!
Мать сурово поджала губы.
– Что делать, если в нашей стране женщины считаются ниже мужчин.
Непосредственная Марита, дочь доньи Долорес, возразила бабке:
– Это устаревшие понятия! Теперь женщины равны мужчинам! – ее голос звучал слишком самоуверенно, что утонченными аристократическими дамами было воспринято как недостаток воспитания.
Они посмотрели на нее с осуждением, а донья Аделина погрозила внучке узловатым пальцем с бриллиантовым кольцом.
– Вот и объяснила бы это своему деду! Тогда бы вы и не сидели без гроша в кармане!
Не признающая тонкостей этикета Марита гордо возразила бабке:
– Мы и не сидим без гроша в кармане! Мой отец богат! Просто у него сейчас временные трудности. Но это ненадолго, он мне сам сказал.
Бабка ехидно уточнила:
– Ошибаешься. Позволь открыть тебе глаза. Твой отец давно уже не богат. Он спустил все свое состояние на рискованные сделки, любовниц и ублюдков мужского пола. Причем растратил он и немаленькое приданое жены. – Она вперила черный взгляд в дочь и обвинительным тоном добавила: – Думаю, твоя мать в курсе происходящего.
Марита тоже уставилась на мать, ожидая гневных опровержений, но та выпрямилась и застыла в ледяном молчании. Поняв, что это правда, Марита испуганно округлила глаза и плаксиво протянула:
– И что же нам теперь делать?
Донья Аделина сердито взглянула на младшую дочь, привычно найдя козла отпущения.
– Если бы в свое время Бенита приняла предложение мистера Адамса, у нас сейчас не было бы никаких проблем.
Бенита сердито вскинулась, со звоном поставив на блюдце чашку с недопитым кофе.
– Мама, Долорес вышла замуж за богатого мужчину, которого подобрали ей вы. И что в итоге? Погубленная жизнь! – Экспансивно воздев руки к небесам, проговорила: – Я рано стала вдовой и господь не дал мне детей, но я десять лет была счастлива! И жалею только о том, что мой дорогой Эдуардо так рано меня оставил!
Но мать не собиралась сдаваться:
– Замужество Долорес было решено задолго до ее совершеннолетия. Это был своего рода долг чести. И мистер Адамс, в отличие от Пабло Медина, искренне тебя любил.
Бенита саркастично заметила:
– Мама, Эдуардо меня тоже любил. Но, в отличие от мистера Адамса, он не был богат.
Донья Аделина высокомерно подтвердила:
– Вот именно! И Эдуардо Диас, несмотря на всю свою любовь, не сумел обеспечить тебе тот уровень жизни, к которому ты привыкла в своей родной семье.
Бенита возмущенно передернула плечами.
– Если бы мне выдали хотя бы половину приданого сестры, у меня не было бы никаких проблем. И Эдуардо обеспечил бы меня и после своей смерти. Он был умным и рачительным хозяином, и не спустил бы мое приданое на продажных шлюх.
Камешек в свой огород, вернее, своего мужа, донье Долорес был очень неприятен.
– Давайте оставим прошлое в прошлом и поговорим о настоящем. Что же нам делать теперь?
В патио вошла служанка в черном платье с подносом в руках. Дамы замолчали. Под их нетерпеливыми взглядами служанка выставила на столик вазочки с печеньем и персиковый джем в обычной заводской упаковке. Сделав короткий книксен, удалилась.
Донья Долорес встала и тщательно закрыла за ней дверь.
– Не знаю, как у тебя, мама, но в моем доме нужно держать ухо востро, и ни о чем важном при прислуге не говорить. Но что мы все-таки будем делать?
Мать неопределенно повела рукой.
– Вот сколько говорить этим служанкам из приезжих, что в банках еду не подают! – Дамы посмотрели на стол и согласно закивали. – Но что поделаешь, если сейчас так сложно найти хорошую прислугу! Не представляю, что буду делать, когда старые надежные слуги уйдут на пенсию! – Спохватившись, вернулась к прерванной приходом служанки теме: – Если бы дело было двадцать лет назад, я бы не тревожилась. Диего был самым милым и внимательным сыном, какого только можно пожелать. – И с горечью посетовала, плеснув себе в кофе пряный ликер: – История с Роуз превратила его в настоящего мизантропа. Боюсь, наши просьбы он будет просто игнорировать. А просить деньги у внука я считаю ниже своего достоинства. К тому же обеспечивать мать должен сын, а не внук.
