Линн Грэхем - Игра стоит свеч
– Как ты себя чувствуешь? – вновь спросил он, глядя в ее бледное, усталое лицо.
– Я буду чувствовать себя лучше, если…
– Не нужно строить из себя мученицу. – Эш не дал ей договорить. – На тебе лица нет. Ты сейчас же отправишься в постель. Я попросил, чтобы тебе принесли ужин.
Постель и еда в эту минуту были как нельзя кстати. Эш внес ее в уютную комнату с большим окном и колышущимися на ветру шторами. Он положил Тэбби на огромную кровать и принялся поправлять под ней простыню. Неожиданно для себя она отметила, что внезапная забота Эша даже начала действовать ей на нервы.
– С чего вдруг ты стал ко мне так заботлив? – спросила она в ту же секунду.
Как же ему не хотелось отвечать на этот вопрос! От отчаяния Эш тяжело вздохнул:
– С того, что тебе плохо.
– Я ни на что не жалуюсь, – гордо подняла подбородок Тэбби. – И ты не обязан обо мне заботиться.
– Ты моя жена.
– Ненастоящая.
– Такая, какая есть, – настаивал Эш. – И я могу вести себя с тобой как мне заблагорассудится.
В его голосе слышались нотки раздражения. Тэбби посмотрела ему в глаза, полные непонимания. Ей даже захотелось влепить ему пощечину. Он явно нуждался в каком-либо словаре или инструкции, способной объяснить, как вести себя с женщиной в той или иной ситуации. Если он и дальше собирается общаться с ней таким образом, она за себя не отвечает.
– Я хочу, чтобы ты поправилась, – добавил Эш уже более мягко.
– Только прошу, не надо меня жалеть.
– Я вел себя неподобающе, – продолжал он. Было видно, что эти слова даются ему с трудом. Он говорил почти шепотом. – И теперь пытаюсь исправиться.
– Повторяю, жалости к себе я не потерплю, – настаивала Тэбби. Казалось, доводы Эша не возымели на нее никакого эффекта.
Эш встал у изголовья кровати. Его карие глаза светились странным блеском, когда он неожиданно взял ее за волосы и буквально обрушил на нее свой восхитительный долгий поцелуй. Тэбби почувствовала прилив животного голода, не в состоянии пошевелиться, словно в диком испуге.
– Это тоже похоже на жалость? – не унимался он, все больше горячась.
Тэбби не могла ответить – она едва дышала. Ей хотелось, чтобы он сделал это снова, но чтобы теперь поцелуй продлился еще дольше. Желание прижаться к его сильному, стройному телу становилось невыносимым. Впервые за неделю она могла это сделать. Одно его прикосновение превратило ее в сексуальную наркоманку, моментально теряющую контроль над собой в его присутствии. Она откинула голову на подушки в ожидании его дальнейших действий, но, на беду или на радость, дверь комнаты открылась и вошла служанка с подносом.
– Тебе нужно поесть, – проговорил Эш. Однако было видно, что думал он совсем о другом.
С его помощью Тэбби присела на кровати и взяла в руки приборы. Сейчас она даже не осмеливалась взглянуть на него. Она уже не доверяла сама себе. Ей не хотелось показывать это жгучее, необузданное чувство сексуального голода в его присутствии. В эту минуту следовало подумать об удовлетворении другого голода, от которого, впрочем, уже не осталось и следа. И все же она заставила себя поесть. Она ела молча, пока Эш мерно шагал из одного в другой угол комнаты. То и дело он бросал на нее взгляд, а она старалась не встречаться с ним глазами. Она знала, что только так сможет удержать себя в руках. Что же все это значило? Неужели она настолько слаба, что не может совладать с собой в его присутствии? В присутствии человека, который всю прошедшую неделю фактически игнорировал ее. Человека, который переспал с ней и исчез со скоростью звука. Ее обуяло чувство стыда, а с ним и усталость, с которой она так успешно боролась весь вечер.
Служанка унесла поднос. Глаза Тэбби наполнились тяжестью, с которой она была не в состоянии справиться.
– Постарайся уснуть, – сказал Эш, и на этот раз она была готова подчиниться.
* * *Среди ночи Тэбби ощутила, что ей нужно в туалет. В абсолютной темноте она не могла сориентироваться, где находится и куда ей идти. Она попыталась присесть на кровати, но резкая боль в лодыжке заставила ее лечь обратно. Тэбби попыталась на ощупь найти прикроватный светильник. К счастью, она быстро нащупала висящий провод и выключатель на нем. Когда комнату озарил свет, она вздрогнула от испуга и удивления. На кушетке возле стены сидя спал Эш.
– Эш? – вполголоса спросила она, не веря своим глазам. – Что ты тут делаешь?
Эш сидел с голым торсом и босиком, на нем были лишь узкие джинсы. Его загорелый мускулистый торс буквально приковал ее. Борясь с искушением, ее взгляд проскользнул выше, к его упрямому подбородку, а затем и к глазам, сияющим в тусклом свете, как два черных бриллианта.
– Я не мог оставить тебя одну.
– Почему? – спросила Тэбби. Ее лицо горело жарче огня – ей пришлось слегка раздвинуть ноги, чтобы поставить здоровую ногу на пол. – Чем ты можешь помочь мне, лежа здесь на кушетке?
– Что, черт возьми, ты делаешь? – недоуменно спросил Эш.
– Мне нужно в туалет, – сквозь стиснутые от боли зубы ответила Тэбби.
– Ты слишком упрямая. Для таких случаев я и остался здесь. Неужели ты думала, что я оставлю с тобой незнакомого человека? – Он подошел к ней и протянул стоявшую возле кровати трость. Затем слегка присел, чтобы она могла опереться на его плечо. – Теперь иди медленно, чтобы тебе не было больно.
Но Тэбби уже знала, что больно ей все равно будет. Поэтому она еще сильнее стиснула зубы и сделала несколько шагов к двери. Слезы выступили на ее глазах.
Эш обронил несколько слов на греческом, после чего осторожно поднял ее на руки и понес в сторону ванной комнаты. Здесь он аккуратно опустил ее на пол.
– Посреди ночи боль всегда сильнее, – сказал он. – Завтра тебе будет легче. Позови, когда будешь готова вернуться в комнату.
Понимая, что скорее в небе взойдет вторая луна, чем она попросит его о помощи, Тэбби посмотрела на себя в зеркало. И едва не закричала от ужаса. На лице все еще был макияж, сделанный ею вчера перед обедом. Глаза как у панды, складки от сна на щеке и сущий кошмар на голове. Ну почему он выглядел столь потрясающе даже посреди ночи, а она годится разве что в невесты графа Дракулы?
Тэбби посмотрела вниз и чуть не застонала. На ней была короткая ночная рубашка, но она не помнила, как надевала ее! Значит, перед сном Эш ее раздевал? С другой стороны, ну и что? Он уже видел ее обнаженной, а значит, его взору не предстало ничего нового. И все же от этой мысли ей было не по себе. Выпрямившись, Тэбби включила воду, чтобы смыть с лица вчерашний макияж.
Не менее напряженная, но посвежевшая, она вышла из ванной. Боль по-прежнему давала о себе знать при каждом движении. Едва она открыла дверь, как рядом оказался Эш и поднял ее на руки.
