Готов на пять! (СИ) - Ши Катерина

- Знаю, - поцеловал в лоб, - но они в надежных руках. А ты постарайся за эти дни выспаться, подлечиться, чтобы потом всегда быть с нами!

Да, в общем-то, пусть так оно и будет!

После больницы побежал на тренировку, где сам заниматься не стал, хватило часа с новым клиентом, который впервые пришел в тренажерный зал, и ему требовалась своя собственная система упреждений без особой нагрузки на спину.

А когда вернулся домой, точнее, в квартиру к Ярославе, то еще около часа играл с Ромкой, который успел соскучиться, почитал на ночь ему сказку, ну и поговорил с Ариной. Постарался доступным для нее языком объяснить то, что ее мама их с братом сильно любит, но бывают такие ситуации, когда взрослые болеют точно так же, как и дети. Ничего не поделаешь. И вот для того, чтобы не болеть, мы и сами будем пить лекарства, разумеется, и маму домой ждать, ведь она не насовсем ушла, и ей тоже грустно без маленьких и самых любимых деток.

- А когда мама придет, бабушка Даша и дедушка Сергей больше не придут? - а мне и отвечать не пришлось, потому что отец с возмущенным видом заглянул в наш укромный уголок в нише.

- Как это не приду? Еще как приду, и не один раз!

- И я! - послышался голос мамы. А Аришка, она прижалась ко мне и тихонько расплакалась, то ли от радости, то ли он облегчения. Но эти слезы ей были нужны, может, теперь ее настроение вновь будет хорошим?

Наверное, это был еще один момент, когда внутри меня опять что-то перевернулось, что-то надтреснуло, потому что сам в ответ довольно сильно обнял Аришу и даже как-то тяжело вздохнул.

Уснули все довольно быстро, только ночью вскочил, чувствуя, что вот-вот у меня случится разрыв сердца, а по факту ко мне под бок со своей кроватки пришел Ромка. Кроме этого мальчик притащил с собой подушку, которая и упала мне на голову. Пришлось подвинуться, позволяя малышу устроиться у стенки, и, затаив дыхание, дождаться, когда он уснет. Вот только после этого перевел дыхание и смог удобнее улечься, прикрывая глаза.

Конечно, спать с маленьким человечком под боком оказалось тем еще испытанием. Я всю ночь просыпался, думая над тем – задавил ли Ромку или нет. Но вышло так, что Рома давил меня, точнее, выживал с дивана, поэтому не удивительно, что утром я свалился со спального места и разбудил остальных. Ох, и смеялась надо мной мама, а Арина хихикала, поглядывая на ничего не понимающего брата! Ух, хорошо, что такой казус произошел за десять минут до подъема, а то многие бы не выспались.

В школе, как и планировал, утром проверил все тетради и подготовил доску. На втором уроке мы с детьми написали проверочную работу, которую весь день и проверял. Где прямо на уроке, пока ученики выполняли самостоятельно какое-то небольшое и несложное задание, где-то на перемене. В целом получилось даже неплохо. Были слабые работы, но и сами детки часто на уроке отвлекались, заданную работу дома не выполняли, да и тяжело им пока что давалась учеба. Я на таких учеников хоть и больше внимания обращал, но у многих еще адаптация даже не прошла, вот и штормило их из стороны в стороны.

Арина работу написала на твердую четверку, то, что она недопоняла, мы обязательно разберем дома, но я точно знал, что этот материал девочка знает. Возможно, разволновалась, может, отвлеклась. В общем-то все равно молодец!

***

До конца недели я метался между школой, больницей, кружком Арины и второй работой. Если бы не мои родители – пипец бы мне пришел быстро! Количество сна итак сократилось, а обязанностей с каждым днем прибавлялось все больше. При этом как-то неожиданно на меня решили спихнуть все – и это я сейчас про школу. Активизировались все: завучи, учителя, методисты.

Мало того, что мы с мальчиками учились играть в футбол и почти каждый день оставались на сорок минут после уроков, потому что урочного времени было совсем недостаточно, так на меня еще решили повесить полноценную секцию по футболу, а если не секцию, то любой другой кружок, не особо интересуясь моим мнением, на который точно будут ходить дети.

Я от неожиданности и ультиматума даже дар речи на некоторое время потерял. Пришлось идти к директору, потому что с ее заместителем и завучем мы договориться не смогли. Правильней сказать, меня попытались поставить на место, а я с этого места соскочил, отстаивая свою позицию.

- Смилуйтесь, Антонина Ильинична! - взмолился, заходя в кабинет директора, - давайте без кружка! Детей, насколько смогу, подготовлю к футболу, но на этом все!

Я понимаю, что каждый «уважающий» себя педагог должен взвалить на свои хрупкие плечи еще кучу всего, чтобы хоть как-то выжить в этом суровом мире. Я знаю, сколько зарабатывают они в провинции, знаю, что приходится брать на себя и кружки, и дополнительные занятия, и участвовать во всевозможных конкурсах, чтобы потом перевести это все в баллы и заработать хоть что-то. За красный диплом учителю доплачивают около ста шестидесяти рублей, а вот за проверку тетрадей – все двести. Три раза ха-ха, особенно, если ты на эти тетради тратишь по два или три часа в день, а порой и намного больше. Это сейчас у меня ничего сложного – первый класс, правь крючки да исправляй примеры, а потом пойдут полноценные работы, которые нужно и проверить, и ошибки на полях выставить и потом проверить, как проведена работа по устранению этих ошибок.

Сейчас у меня зарплата начисляется только по количеству часов, она небольшая, но я и подрабатываю после школы, а если пахать исключительно тут, то, извините, можно ставить раскладушку и спать прямо в классе.

- Хорошо! - согласилась директор, - но в конкурсе участие примите!

- Боже мой, в каком? - я готов был схватиться за голову.

- В педагогическом мастерстве! -огорошила меня женщина.

- Серьезно? - бровь сама полезла вверх, хоть свою мимику я старался держать в узде, но сейчас явно был не тот случай. Ну где я, и где педагогическое мастерство?

- Да! - кивнула головой Антонина Ильинична, - с уроком тебе методист поможет.

Я лишь рукой махнул, потому что, если она думает та коллега действительно придет на подмогу, то сильно ошибается. Ко мне, конечно, хорошо относятся, но не настолько. Максимум, чем мне могут помочь – так это раз десять заставить переделывать конспект и намекнуть, в какую сторону лучше смотреть и какие задания придумать. Это же мастерство – вот и пыхти, маэстро!

Вышел из кабинета директора в самых расстроенных чувствах, внутри ликовал, что сегодня пятница, что скоро опять увижу Ярославу, которую оставили до понедельника. И сегодня я, наконец-то, постараюсь выспаться! Лишь бы Ромка ко мне не пришел! А если придет, то хоть бы спал только на своей половине!

Из школы бежал сломя голову, перед этим, правда, нажаловался единственному человеку, который меня понимал. Как же повезло и классу, да и мне с воспитателем! Валентина Егоровна выслушала и шепнула на ухо:

- Не дрейфь, справимся. А этим нос утрем!

Вот, кстати, правильно мыслит эта женщина! Утрем! Еще как!

Глава 13

Ярослава

Я всегда до последнего держалась, не позволяя себе плакать, страдать, болеть. Всегда держалась до той грани, пока не накрывало с головой, пока плотину не рвало, и из меня, словно сильный поток воды, не вырывались слезы, эмоции, которые перерастали в истерику. Таких срывов было мало, но они были. И точно так же с болезнью – даже когда чувствуешь себя плохо, все равно идешь на работу, бежишь по магазинам, сама себе говоришь: «Не время отдыху, держись! Стиснула зубы и вперед!»

Вот и итог… Свалилась совсем неожиданно, да так, что сознание потеряла, в больницу угодила, и теперь мои дети хоть и с надежным, но с совершенно чужим человеком, которого я почти знать не знаю.

Но все же я искала плюсы, которых было крайне мало: могла выспаться, подлечить свое здоровье, ну и подумать о многом. Здесь, в стенах больницы, думалось особенно хорошо, тем более когда слушаешь чужие рассказы, мысленно крестишься и радуешься, что тебе очень даже повезло.

Регина, женщина около тридцати семи лет, рассказала о том, что ее бывший муж спер из дома более ста тысяч рублей, которые она откладывала дочери на институт. С ним она была в разводе, но мужчина, который был значительно старше ее, часто приходил в гости, постоянно осматривался, что-то выискивал глазами. Конечно, молодую женщину это поведение настораживало, ведь, ладно бы отец приходил к дочери-подростку, с которой у него и не было особенно хороших отношений, а он наведывался изредка, пил чай, неизменно выводил Регину из себя, они постоянно ругались, и мужик отчаливал в неизвестном направлении.