Чужая жена – за долги (СИ) - Белая Яся
Впервые он брал меня, не считаясь со мной, так, как хотелось ему, – зло и жёстко. Насаживая на себя размашисто и не церемонясь.
Пил мои крики.
Слизывал капельки пота с остатками виски…
Но пьянели мы вместе. Так же вместе сорвались и рухнули за грань…
Мрак принял нас с довольным урчанием.
В ту ночь сладкие пытки продолжались почти до утра. Кирилл по-разному связывал меня и брал в самых невероятных позах. Я потеряла счёт оргазмам и охрипла от криков.
Но самое главное – мне очень понравилось падать в ласковые объятия тьмы. Тёмные, почти запретные удовольствия дарили непередаваемые ощущения. Будто подсаживали меня на наркотик…
Засыпая, я понимала, что захочу повторения… и не получу его – Кирилл не любит выпускать наружу свою тьму.
Проснувшись, я получила тому подтверждение – лишь целомудренный поцелуй в лоб. И встретилась с полным тревоги взглядом.
– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Кирилл.
– Сносно, – хмыкнула я. Это был не тот вопрос, который я желала услышать. Ведь он видел, что я засыпала удовлетворённой.
Он не стал уточнять, а я – поплелась в ванну, где, за шумом воды, спрятала слёзы разочарования и злости.
В тот день я возненавидела его по-настоящему. И особенно сильно за то, что я никому не смогу рассказать о причине своей ненависти. О том, что меня поманили неведомой доселе сладостью, подсадили на неё и больше давать не собирались.
А когда вышла из ванной – появился ещё повод для обид и раздражения: Кирилл ковырялся в моём телефоне.
– Что ты делаешь? – возмутилась я.
Быть грозной в одно только полотенце сложновато.
Муж окинул меня нечитаемым взглядом и хмыкнул:
– Облегчаю жизнь тебе и себе. Поставил одну программу, которая позволит мне отслеживать твои передвижения, даже если телефон выключен. А тебе – послать сигнал SOS в случае опасности.
– То есть, – я задыхалась от наглости, – ты собираешься контролировать каждый мой шаг.
– Да, – не стесняясь, признался он, – и ты потом мне ещё и «спасибо» скажешь.
Я фыркнула:
– Никогда!
Он улыбнулся:
– Никогда не говори «никогда», – чмокнул в щёку и ушёл.
…теперь я лежу, смотрю в потолок и шепчу:
– Спасибо-спасибо-спасибо… И за ту программу. И за то, что ты вообще случился в моей жизни.
Потом прикрываю глаза и представляю Кирилла – всяким: нежным и суровым, трепетным и страстным. Моим. Самым лучшим. Желанным.
Руки начинают путешествие по телу – задевают соски, ползут по животу, ниже и ниже, туда, где пульсирует желание.
Дыхание сбивается.
Я так ярко представляю, как вместо моих рук кожи касаются ладони мужа – чуть шершавые, твердые, горячие.
С губ срывается стон.
Кирилл… Как же я хочу тебя…
Пальцы тянут вверх юбку, и я касаюсь линии трусиков… Скольжу по краю кружева, дразню себя, играю.
Вспоминаю, как провожала сегодня Кирилла – холод звезд на погонах под пальцами, грубая ткань формы, а потом – шелк волос…
Ах!
Любимый…
Горю…
Таю…
Отодвигаю край трусиков и касаюсь пальцами губок, трогаю клитор. Меня прошивает электрической волной, я выгибаюсь с гортанным стоном.
А потом…
Мой рот накрывают горячие губы, а мужские пальцы проникают внутрь вместе с моими, сразу задавая жёсткий лихорадочный темп…
– Сладкая шалунья, – шепчет на ухо Кирилл, прикусывая мочку. – Признавайся, о ком ты думала?
– О тебе… – выдыхаю.
Кирилл убирает пальцы, отпуская мои, и я тут же цепляюсь за плечи, ощущая холод погон.
О, боже! Он в форме, как в моей эротической фантазии.
– Ты реален? – шепчу я, целую его щеку, опускаясь на шею.
– Более чем… – отзывается он, кутая меня в бархат своего голоса.
Потом чуть отстраняется и подхватывает шарфик, пропуская его между пальцев.
– Ждала меня?
– Да.
– Хочешь, чтобы я снова связал тебя?
– Да, – выдыхаю, чувствуя, как внутри всё скручивает от предвкушения. – Хочу быть твоей… В твоей власти… Всегда…
– Выполнять твои желания, любовь моя, – говорит он, – высшее наслаждение для меня.
И прохладный шёлк снова скользит по моим запястьям.
Сегодня мы вновь оба даём разгуляться нашей внутренней тьме, открывая друг другу эти тайники, больше не стесняясь и ничего не пряча…
Утром просыпаюсь вновь одна, но счастливая, как сытая кошка. Сладко потягиваюсь, чувствуя, как одеяло соскальзывает вниз, обнажая меня.
К телу тут же прикипает горячий взгляд, ощутимый, как прикосновение.
Кирилл сидит на подоконнике и беззастенчиво рассматривает меня.
Выбираюсь из постели, позволяя длинным волосам рассыпаться по плечам, создавая для меня подобие одежды, единственное прикрытие.
И иду к мужу.
Ещё полусонная, томная, с прикрытыми глазами.
Меня тут же сгребают в охапку, осыпают поцелуями, дразнят жадными прикосновениями.
– Тебе нельзя ходить босиком, – говорит он, чуть отстраняясь и заглядывая мне в лицо.
– Тут же ковёр, – вяло сопротивляюсь я, поудобнее устраиваясь в кольце рук.
– Всё равно нельзя, – не унимается муж.
– Великий запретитель и тиран, – вредничаю я.
Он усмехается мне в волосы:
– Ещё какой. И это я только начал тебя тиранить, – он, наконец, выпускает меня из объятий и встаёт с подоконника. – Сейчас ты оденешься, мы позавтракаем и поедем смотреть…сюрприз.
– Что за сюрприз? – я тянусь к мужу вновь, потому что без его рук на своём теле, без его губ и дыхания, чувствую себя бесконечно одинокой.
– Узнаешь, – отступает он, заставляя меня разочаровано хныкнуть. – Одевайся, жду тебя в столовой.
Вот же!.. Даже кулаки сжимаю – так зла!
Он оглядывается на пороге, смотрит немного виновато:
– Если останусь – мы неделю из постели не вылезем.
Хм… А может я не против?
Только он всё равно уходит.
Я быстро принимаю ванну, одеваюсь в строгие серые брючки и офисную блузку. К наряду очень идут те прелестные светло-серые туфельки, которые Кирилл подарил мне два года назад.
Волосы заплетаю в косу и обвожу венком вокруг головы. Знаю, мне очень идёт эта причёска.
Спускаюсь вниз, в столовую, где уже накрыт лёгкий завтрак на двоих.
Кирилл помогает мне сесть, я тянусь и целую его. С тревогой смотрю в любимое лицо и спрашиваю:
– Как всё прошло вчера? – спрашиваю, ковыряя салат.
– Видишь же – я с тобой, – отсекает он дальнейшие попытки расспросов.
Вздыхаю, но понимаю, что он и меня расстраивать не хочет и попросту не имеет права рассказывать о некоторых обстоятельствах своей службы. Поэтому перевожу разговор в другое русло:
– Нас бабушка в гости ждёт на выходные.
Кирилл улыбается:
– Здорово! Я скучаю по Зое Яковлевне и её пирожкам!
Дальше завтрак проходит у нас в непринужденной болтовне ни о чём. Вернее, о Марте, её романах, о том, что я ей наговорила, и о том, как она таскала фотографии.
Кирилл хмурится, но лишь ненадолго, а потом говорит:
– Пусть живёт.
Я смеюсь: действительно, пусть. Тратить на неё драгоценное время, силы и нервы точно не стоит, они мне понадобятся совсем скоро для куда более важных событий.
После завтрака мы спускаемся вниз и идём к машине. У Кирилла – несколько автомобилей, на разные случаи жизни. Сегодня у нас Audi Q7 – черная махина. Видимо, предстоит какая-то значимая встреча.
Когда я оказываюсь на пассажирском сидении (кстати, надо узнать, как там мой «Жучок»?), а Кирилл садится за руль, то, пока машина прогревается, он поворачивается ко мне и достаёт из «бардачка» чёрную повязку.
– Дарушка, чтобы сюрприз был полным, надо завязать твои прелестные глазки.
Я судорожно ловлю ртом воздух, не зная, что сказать. Но добиваюсь лишь того, что меня жадно целуют.
Оторвавшись от моих губ, Кирилл произносит:
– Доверься мне, любимая.
Я киваю, поворачиваюсь к нему спиной и позволяю завязать мне глаза.
Теперь я не знаю, куда мы едем. Мне остаётся лишь сосредоточиться на ощущениях: плавном покачивании большой машины, горячей ладони у меня на колене, предвкушении, от которого судорожно сжимаю бёдра.
