Бывший. Путь обратно - Марта Макова
Ты ей понравишься. Потянулась и поцеловала запечённые, сухие губы. Обязательно.
Глава 22
Возвращаясь с аптечкой в свою комнату, столкнулась в коридоре с вернувшимся из бани Пашкой.
— Годный мужик. — подмигнул мне брат. — Одобряю.
По привычке фыркнула, всем видом демонстрируя, что, плевать я хотела на его мнение, но на самом деле мне было очень приятно. И важно. Я хотела, чтобы Сашу приняли в нашу семью.
Быстро взбежала по лестнице на второй этаж. Там в моей комнате, меня ждал, вышедший из душа Саша. Я не стала на кухне перелопачивать всю аптечку в поисках нужных лекарств, просто подхватила короб и понесла его в комнату — на месте разберусь.
На пороге замерла, даже дыхание задержала от открывшейся картины.
Саша, обнажённый по пояс, сидел на краю кровати, замерев и, кажется, даже не дыша, а на коленях у него устроилась, тихо пробравшаяся в мою комнату, Маша.
— Тебе больно? — тоненькие детские пальчики едва касались припухшей, пламенеющей кожи на мужском лице. — Ты терпишь, потому что герой?
— Да какой я герой, Маша. — в васильковых глазах плескалось смятение вперемешку с тихим восторгом. — Немножко больно. Мне было бы стыдно плакать перед тобой и твоей мамой. Я всё-таки мужчина, могу потерпеть.
— И здесь больно? — сведя светлые бровки домиком, Маша внимательно изучала ссадину на плече.
— Совсем чуть-чуть. — тяжело сглотнул, жадно рассматривая лицо дочери.
— Ты поплачь. — деловито разрешила малышка. — Мы с мамой не будем смеяться. Когда я разбила коленку, бабушка не смеялась. Она подула мне на болячку, и всё прошло. Вот так.
Малышка сложила губы трубочкой и осторожно подула на Сашино плечо.
— Бабушка всегда дует и говорит: «У кошки заболи, у собачки заболи, а у Маши заживи». А мне Мурку жалко, и я терплю. Не хочу, чтобы у кошечки болело. — Маша внимательно рассматривала Сашино плечо, надеясь, что оно прямо сейчас заживёт. — Лучше? Не болит теперь?
— Сейчас совсем отлично. — улыбнулся и осторожно, боясь спугнуть, заправил за детское ушко выбившуюся из косички прядь. — Ты настоящая сказочная фея.
Сердце в груди сжалось и комочком подкатило к горлу. С трудом удалось сдержать подступившие слёзы. Видеть их вместе было больно и радостно.
— Вы уже познакомились? — как не жаль было прерывать их милую беседу, но ожоги и ссадины требовалось обработать. — Давай теперь лечить лекарствами? У меня мазь, между прочим, тоже волшебная.
Подмигнула дочке, и она быстро-быстро закивала, соглашаясь со мной. Сползла с отцовских коленей и с интересом заглянула в короб домашней аптечки.
— Какое у нас первое правило с лекарствами, Маш? — спросила строго.
— Без разрешения не брать, не трогать, не есть. — отрапортовал ребёнок.
— Будем вместе лечить? — достала я тюбик мази от ожогов.
— Да! — решительно кивнула мне, и тут же повернулась к Саше и доложила. — Когда я вырасту большая, буду врачом, как мама.
— Я буду мазать, ты будешь дуть. — распределила я обязанности, и дочь с энтузиазмом принялась дуть Саше в лицо.
Он прикрыл глаза и ошалело и счастливо улыбался, наклонившись ниже и подставляя ободранную и обожжённую скулу Маше, а я быстро и осторожно нанесла мазь на ожог на плече.
— Как же ты так неосторожно, Саш? А если бы по голове?
— Ерунда, Катюш. По касательной пошло, немного не успел увернуться. — отмахнулся легкомысленно. — Разбирали угол сгоревший. Никто не ожидал, что несущая балка рухнет.
— Молодёжь, вы идёте? Только вас ждут. — сунулся в комнату засланный казачок-племянник, передавая слова взрослых. — Ух ты! А что это вы тут делаете?
Семилетний Ванька с интересом уставился на Сашины ожоги.
— Скажи, что уже идём. — шикнула я на любопытного сорванца, лезущего прямо под руку. — Не мешай.
— На Сашу упала балка. — деловито поделилась информацией дочка.
— Ничего себе! — восхищённо выдохнул племянник. — Круто!
Саша затрясся в беззвучном смехе, а я только головой покачала. Да уж, круче не придумаешь.
— Так вы идёте? — Ванька, разочарованный тем, что всё закончилось и пострадавший осторожно натягивает на себя футболку, потопал к двери. — Там вас все ждут.
— Маш, дашь ручку? — Саша протянул к дочери раскрытую ладонь, и малышка вложила в нее свою.
— Я тебя поведу, не бойся. — детское личико озарила смущённая и робкая улыбка. — Здесь лесенка крутая, бабушка говорит, что нужно за перила держаться. Я буду тебе помогать.
Кажется, дочка решила взять шефство над болезным. А я вдруг поняла, что ревную к тому, как быстро моя, не слишком общительная с чужими, дочь приняла Сашу.
— А вот и молодёжь. — насмешливо протянул Пётр, стоило нам появиться в дверях кухни.
Я привычно фыркнула и тревожно посмотрела на Сашу. Мне то не привыкать к вечным подколкам братьев, а вот как отреагирует Саша?.
— Мы готовы. — он крепче сжал машину ладошку и, обняв меня за плечи, шагнул в кухню.
— Давайте за стол все. — подал команду отец. — С утра не емши.
Без суеты расселись по своим, давно определённым статусом, местам: мужчины у стены, женщины ближе к плите. И только нас с Сашей посадили рядом с отцом. Как дорогих гостей.
— За знакомство? — поднял стопочку глава семьи, и все дружно повторили:
— За знакомство!
Глава 23
— Сработала. — ответил на мамин вопрос о противопожарной системе отец. — Да только не сразу. Когда уже угол полыхал, и в конюшне от дыма ничего небыло видно. Мужики поначалу тушить бросились, а когда поняли, что огнетушителями не справятся и лошади вот-вот задыхаться начнут, бросили это дело и стали коней выводить. Спасибо пожарка подъехала вовремя, не дали огню разгореться.
Разговоры за столом велись исключительно о дневном происшествии. Рассказывал отец неохотно, было видно, что тяжело ему дался сегодняшний день. Я его понимала. Он мог потерять дело своей жизни, но больше всего он переживал за лошадей. Гибель своих любимцев он бы не вынес.
Но зная маму, а она не слезет с него живым, пока не выяснит все подробности, рассказывал о том, что происходило. Иногда братья влезали с подробностями. И только Саша помалкивал. Без аппетита жевал еду и тоскливо поглядывал на закрытые двери, ведущие в гостиную. Там Маша с племянниками смотрели какой-то мультфильм.
— Нужно было угол сгоревший разобрать. — я снова прислушалась к разговору. — Пожарные его хоть и залили пеной, но где гарантия, что до конца? Не тлеет где-то? Ветер начал подниматься. Вспыхнул бы ночью опять и тогда точно пиши пропало.
— Вы сами разбирали? Не пожарные?
— Сами. Баграми растаскивали, да водой заливали. Народ подтянулся со станицы, Мишка конюх обзвонил всех наших, кто выходной был. Быстро справились.
— Получается, половины конюшни
