Только останься моим - Джоанна Рок
На следующее утро, оставшись одна, Джессика хмуро следила за суперсовременной кофемашиной на кухне. Скорее бы она закончила процесс варки!
Интересно, почему богатые так любят сложные приборы и приспособления? Самая обычная кофеварка сделала бы ей чашечку утреннего кофе десять минут назад. Когда огромная машина наконец засветилась лампочками и взволнованно запикала, она вынула кувшин из нержавеющей стали из-под носика и поставила на поднос вместе с двумя серыми кофейными кружками. Она пригласила на кофе свою лучшую подругу, Коринну Лоусон, так как Оливер рано уехал в больницу, чтобы сидеть с отцом. Коринна забрасывала ее вопросами о внезапной помолвке: ответы Джессики по телефону ее не устраивали. Стоит ли поддаться и сказать ей правду, что все не по-настоящему? При этой мысли все внутри у нее сжалось от тревоги.
В ожидании подруги Джессика собиралась поиграть на гитаре, чтобы расслабиться. Она вынесла поднос во дворик, где ее уже ждала гитара.
Сначала она думала попрактиковаться в садике на крыше, понимая, что в тени палатки будет спокойнее беседовать с Коринной. Но после вчерашнего разговора с Оливером в больнице она находилась не в том состоянии, чтобы снова видеть палатку и вспоминать один из его романтических жестов.
«…Пусть лучше все решают профессионалы…»
Его слова больно ранили ее еще вчера, из-за них она плохо спала. Джессика села рядом с бассейном. Утром было прохладно, и Джессика накинула поверх шортов и футболки старый кардиган, но ясное голубое небо указывало на то, что к полудню станет жарко. Вдохнув воздух, напоенный ароматами гиацинтов, она взяла гитару.
Оливер считает, что с ее мнением можно не считаться, потому что она не настоящая невеста и еще не получила диплом.
Пока нет.
Оливер не хотел, чтобы она участвовала в лечении его отца, потому что она — не лицензированный музыкотерапевт. Логически рассуждая, она понимала его позицию. Возможно, поделившись своей идеей с его матерью в такое время, когда семье пришлось тяжело, она переступила некую границу.
И все же…
Она профессиональный музыкант. Перебирая пальцами струны, она сыграла несколько упражнений, которые помнила с детства. Они служили как бы мостиком между повседневным миром и творчеством.
Музыка помогла ей забыть обо всем, в том числе и о боли, которую Оливер, не думая, причинил ей, когда отмел ее предложение. Вскоре она как будто слилась с гитарой воедино.
Она перешла к «Прелюдии номер 1» Вилла-Лобоса, изысканному сплаву бразильской народной мелодии и западной классики. Только тогда она расслабилась полностью. Музыка завладела ею.
Потом она сделала паузу и налила себе немного кофе. Нотки патоки и шоколада ей очень понравились, хотя и не уменьшили ее досаду по поводу того, как долго продолжался процесс варки. Вдруг сбоку послышался женский голос:
— Не знала, что мы будем пить кофе под живую музыку!
Широко улыбаясь, Коринна шагала по траве в высоких кожаных сапогах. Лучшая подруга Джессики владела лучшим цветочным магазином в городе. Именно ей поручили составлять букеты и цветочные композиции для свадьбы Ари Рамос и Ксавье Ноубла. Благодаря свадьбе работы у подруги прибавилось, но Джессика знала, что Коринна старается не перерабатывать, так как ждет ребенка. Правда, беременность пока не была заметна. Джессика была у подруги, когда Коринна делала тест на беременность. Она еще не видела Коринну такой счастливой, как в тот день. Отцом ребенка был Колин Рейнолдс, владелец и шеф-повар одного из лучших ресторанов в городе.
Коринна поставила на стол розовую коробку с пирожными. Ее длинные мелированные волосы были еще влажными после утреннего душа. Вместе с тем ей удавалось выглядеть как модели со страницы модного журнала. Ей очень шло приталенное синее платье в цветочек с неровным подолом, который подчеркивал красивые ноги в высоких сапогах.
— Ты не сказала, что принесешь пирожные, но ты самая лучшая подруга, что подумала о них. — Встав, Джессика положила гитару на шезлонг и обняла Коринну. — От тебя дивно пахнет.
— Наверное, глазурью, — предположила Коринна, садясь на плетеный диванчик напротив Джессики. — Я купила их в кондитерской Колина; наверное, по пути прижимала коробку к себе.
— Больше не будем ждать — давай попробуем. — Джессика налила им кофе и протянула подруге серебряный сливочник.
— Позволь тебя предупредить, — Коринна ткнула в подругу ложкой, прежде чем размешать кофе, — как только ты положишь себе сахар, я устрою тебе настоящий допрос с пристрастием!
— Так и думала, что одна живая музыка тебя не устроит, — заметила Джессика, откусывая хрустящий «наполеон». Жаль, что придется отвечать на вопросы об Оливере после того, как он усомнился в ее способностях.
Ей нужны советы Коринны. По крайней мере, ее дружеская поддержка.
— Сад выглядит великолепно. — Коринна повела рукой, показывая на ранункулюсы, маки и анемоны, растущие среди каменных дорожек. Коринна обожала любые растения, и всякий раз, как они вместе ходили в походы, она находила какое-нибудь новое, достойное восхищения или подробного рассказа. — И все-таки… Когда ты сказала мне о помолвке, я кое-что услышала в твоем голосе и забеспокоилась.
Отложив пирожное, Джессика посмотрела прямо в зеленые глаза Коринны.
— Беспокоиться не нужно, — сказала она. — Я знаю, что делаю… а если тебе показалось, что с моим голосом что-то не так, мы с Оливером просто заключили соглашение, Помолвка должна помочь нам обоим.
Коринна взяла Джессику за левую руку и стала рассматривать кольцо с бриллиантом.
— Хочешь сказать, что это — ненастоящее?
— Кольцо настоящее, — вздохнула Джессика, вспомнив страстную первую ночь с Оливером и то, как он небрежно предложил ей фамильное сокровище. — А сама помолвка… не очень. Только, пожалуйста, никому не говори. Сейчас у отца Оливера серьезные проблемы со здоровьем, и Оливер хотел успокоить родителей насчет своего будущего.
Джессика рассказала все. О предстоящей родителям крупной выплате по ипотеке и случайном знакомстве с Оливером. О притяжении, которому ни один из них не мог противостоять, и о неожиданном возвращении Оливера на следующий день с кольцом; о предложении, сделанном на колесе обозрения. Под конец она упомянула происшествие в больнице. Оно беспокоило ее, как заноза.
