Красная кнопка - Ольга Митрофанова
Отношений как таковых Элька не боялась, Макс не давал поводов усомниться в своих чувствах, всегда четко обозначал, что кроме нее других девушек для него не существует, и не будет существовать. Боялась того, как к ней отнесутся его родственники, Мария Игоревна конечно не выказала негатива по поводу ее ночёвки у них после выпускного, но кто знает. У них семья в городе известная, а у Эльки среднестатистическая, ничем не примечательная. К тому же, кроме мамы у Макса есть ещё и папа, вдруг он будет против. А ещё Макс заявил, что после института они вернутся в родной город, не спросив ее, хочет она или нет, сам все решил. Это в нем бесило ее подалуй больше всего. Привычка все решать самостоятельно, не интересуясь ее мнением.
Странно, что при маниакальном желании контролировать ее жизнь, Макс допустил дружбу с Вероникой. Может потому что она женского пола и на первый взгляд угрозы не представляла. Хотя лучше бы он воспротивился и строго настрого ей запретил общаться с представительницей семьи Григорян. Может это могло что-то изменить, хотя зная характер Эльки, она бы взбрыкнула и стала дружить с Вероникой наперекор Максу.
Элька рассказывала Веронике про Макса, возмущалась какими-то его поступками, что ведёт ее гулять, не спрашивая, хочет она или нет, сам выбирает фильмы, которые будут смотреть. Ей тогда казалось, что Макс ее подавляет, не даёт инициативы, не считается с ее мнением.
Вероника все слушала, внимательно слушала. Это сейчас Элька понимает, что при их общении говорила в основном она и по большей части про Макса. Даже если разговор был о чем-то другом, то Вероника неизменно возвращала ее к обсуждению Ящерова.
Элька бестолочь не понимала, что не с проста такой интерес, не с проста.
Свое истинное лицо Вероника все же показала, когда они поехали за город к ним домой. Был какой-то праздник, прием в их шикарном загородном доме. Эльке повезло, что Макс чуть ранее почти насильно заставил ее принять новый гардероб. Вещи хранились у Макса, поэтому уезжала Элька от него, Ящеров ожидаемо вспылил, Элька в долгу не осталась и ушла, хлопнув дверью.
Подвезти ее вызвался брат Вероники, Давид. Он у Эльки вызывал целую гамму чувств: от страха до отвращения. Он ещё при каждой встрече норовил взять ее за руку, пытаясь проявить галантность, но Эльку от этих прикосновений ощутимо передергивало.
В загородном доме была куча народа. Элька хоть и приехала из провинциального города, но людей, чьи лица мелькали в СМИ, узнавала. Некоторые из них были известными медийными личностями, другие мелькали на экранах по разным политическим делам.
– Да, – констатировала Вероника, – у нашей семьи везде есть связи, даже в Белом доме. Владеть крупным бизнесом в нашей стране без соответствующих знакомств и дружбы с нужными людьми невозможно.
Элька в такой компании слегка победа, а Вероника продолжала, как ни в чем не бывало:
– Я с детства к этому привыкла, статус семьи обязывает, это как у твоего Ящерова. Семья ни бедная, поэтому и привычки соответствующие. Платье тебе он подбирал? Правильно, в нашем кругу вкус к хорошим дорогим вещам прививают буквально с младенчества.
Эльке такое определение ее жизненного статуса не понравилось. А Вероника продолжала:
– Ты Максиму не подходишь, ему нужна совсем другая девушка.
– Какая? – спросила Элька, опешив от такого поворота.
– Например, такая, как я, – высокомерно произнесла Вероника.
– Ты? – у Эльки от такого заявления чуть глаза из орбит не повылезали.
– Конечно, я вести себя умею, имею широкий кругозор и манеры. А не то, что ты, без роду и племени.
– Ты шутишь что ли? Если да, то не смешно.
– Нет, я не шучу, – опасно сузила глаза Вероника, – готова даже тебе приплатить, заметь, довольно щедро заплатить, если ты расстанешься с Ящеровым и исчезнешь с его горизонта.
– Куда?
– Хорошо бы в какую-нибудь малоразвитую африканскую страну, но учитывая тот факт, что у тебя нет загранпаспорта, то можешь отправиться на противоположный конец страны.
Эльке казалось, что она попала в театр абсурда, или стала героиней дешёвой мелодрамы. Сама по себе мысль казалась такой глупой, что она невольно рассмеялась.
– Ты думаешь, если я исчезну, то Макс сразу обратит на тебя внимание? Спешу тебя огорчить, ты не в его вкусе. Он меня любит и не отпустит.
– Так надо сделать так, чтобы отпустил, – произнесла Вероника раздражаясь.
У Эльки мелькнула мысль, зачем она вообще тут стоит и слушает весь этот бред. Правильно говорил Макс, не надо было ей сюда ехать.
– Я пожалуй поеду, – произнесла спокойно, – провожать меня не надо, вызову такси.
Элька направилась к выходу, но путь ей загородил все тот же Давид.
– Далеко собралась?
– Домой, уезжаю, спасибо за гостеприимство.
Давид крепко прихватил ее за локоть.
– Что ты, ещё рано, Вероника специально для тебя готовила сюрприз, не огорчай мою сестрёнку, она этого не любит.
И резко зашагал в сторону, таща за собой Эльку. Та попробовала вырвать из захвата свой локоть, но Давид был высоким и крепким, поэтому шансов у нее не было.
Эльке было страшно, она хотела закричать, но Давид это ее действие предугадал, спокойно произнеся.
– Не стоит кричать, это могут неправильно понять.
У Эльки от его голоса по телу побежали противные мурашки. Шла следом за Давидом, не чуя под собой ног. От дома они прилично удалились, но свет от фонарей сюда ещё доставал. Шли они по территории, примыкающей к дому, она казалась бесконечной. Голоса людей, находящихся в доме сюда не долетали, и даже если бы Элька вздумала закричать, не факт, что ее услышат.
Они миновали хозяйственные строения и отправились ещё дальше. Там были расположены большие вольеры, из которых прямо на них смотрели горящие угольки. Когда они подошли ближе, из вольеров раздалось рычание, и собаки оскалили свои зубастые пасти. Элька хотела отпрянуть назад, но Давид держал крепко.
– Смотри, это мои любимые питомцы, нравятся?
У Эльки от страха дар речи в буквальном смысле слова пропал. Она сильнее начала дёргаться, чтобы освободить свою руку и резко замотала головой. Давид схватил ее двумя руками за предплечья и встряхнул точно тряпичную куклу.
– Не надо бояться, – произнес вкрадчивым голосом, – они ничего тебе не сделают.
После всех этих действий Элька перестала дёргаться и замерла, но глаза под влиянием страха так и остались широко раскрытыми.
Давид, видя,
