Вивьен Уоллингтон - Ты поверишь мне

Но как только ночная рубашка была надета, он похлопал Сюзи по руке и быстро поцеловал ее в губы — слишком быстро, чтобы она успела Хоть как-то отреагировать.

— Спокойной ночи, Сюзи. Спи хорошо. Не думай ни о чем.

Не думать о них? О том, что этот новый поворот будет значить для них? Она посмотрела ему вслед, но он вышел, не сказав больше ни слова и даже не оглянувшись.

Ее глаза закрылись. Сейчас лучше всего заснуть и помечтать о Кэйти. О ее крошечной, беззащитной, сильной, любимой Кэйти. * * *

Как только Сюзи проснулась — после шести часов глубокого сна, — она быстро приняла душ, оделась и вызвала такси, чтобы ехать в больницу. Успела заскочить в салон — рассказать Присцилле о том, что происходит, — и выяснила, что Присси уже все знает от Мака.

— Я рада, что он приехал сюда ради тебя, — мягко сказала Присцилла.

— Да, я тоже, — призналась Сюзи, которая не горела желанием обсуждать это. Пока. Возможно, Мак недолго будет рядом. Или она не захочет, чтобы он оставался.

Ее губы печально скривились: то, чего хочет она и что будет наилучшим для Кэйти, к сожалению, две совершенно разные вещи.

— Тебе не нужно беспокоиться о работе, пока Кэйти не поправится, — твердо сказала Присцилла. — Срочно нужно сделать только свадебное платье для Эмми Брэйтвейт, и София сама справится.

— Я буду дома вечерами, — заверила ее Сюзи, — и могу успеть…

— В данный момент тебе ни о чем не нужно волноваться, — настаивала Присцилла, — мы управимся без тебя несколько дней. Или дольше, если это будет необходимо. А ты лучше ухаживать за своей красавицей малышкой.

Сюзи обняла ее.

— Спасибо, Присси, ты ангел. — Она уже собиралась добавить, что, возможно, еще заскочит в магазин днем, если они с Маком решат сидеть с Кэйти по очереди, но удержалась. Мак может и передумать.

Она вдруг вспомнила, как отец часто обещал ей что-то, а вместо этого ходил на скачки или в казино или гонял на мотоцикле с бешеной скоростью, забывая о тех обещаниях, которые давал дочери.

По дороге в больницу Сюзи разволновалась. Что, если Кэйти стало хуже, пока ее не было? Что, если доктора ошиблись, поставили неточный диагноз, сказав, что она поправляется? Как она могла оставить ее, даже на минуту?

В палату она вошла, ужасно нервничая. Обнаружив, что детской кроватки нет на месте, Сюзи запаниковала. Она побежала в отделение за медсестрой и в страхе потребовала:

— Где моя дочь? Где Кэйти?

Ее успокоили, сказав, что Кэйти перевели в палату интенсивной терапии, где она останется, пока не придет время отправить ее домой. С ней все в порядке, заверили ее. Сюзи с облегчением прижала руки к груди.

Кэйти все еще выглядела слабой и бледной — такой бледной, что у Сюзи закололо в груди, — и к ней все еще были подсоединены трубки, через которые в организм вводили лекарства: давать их должны были до тех пор, пока девочка не выйдет из больницы. Темные глазки Кэйти распахнулись, как только Сюзи склонилась над ней, словно она почувствовала, что ее мама рядом. У Сюзи слезы подступили к глазам, когда малышка узнала ее и на бледных губах дочки появилась улыбка.

Ей бы хотелось, чтобы Мак увидел эту улыбку, но его не было. Возможно, поразмыслив ночью обо всех обязанностях и ответственности, которые ему придется взять на себя, он решил откланяться и уйти. Или — Сюзи очень хотелось верить в это — он просто дал ей возможность побыть наедине с дочкой.

Днем ей позволили взять Кэйти на руки. Казалось, малышка реагирует на любовь, которая окутывала ее, потому что безжизненные темные глазки стали заметно ярче, на щечках появился румянец, а крошечные ручки пытались ухватиться за мамин палец.

— Она уже лучше выглядит, — прокомментировал чей-то низкий голос. Сюзи вздрогнула, узнав его.

— Мак! — непроизвольно вырвалось у нее. Больше она ничего не смогла произнести. Он пришел. Сказал, что придет, и пришел!

На нем снова была черная кожаная куртка. Как обычно, его приход принес с собой мучительные воспоминания — и некоторое беспокойство.

— Я заехал в салон, и Присцилла сказала мне, что ты уже в больнице, — сказал Мак. — Я думал, что ты будешь спать гораздо дольше.

— Ты тоже недолго спал, — напомнила ему Сюзи. К тому же он нашел время, чтобы приехать к Присцилле ранним утром, и недавно заглянул опять. — А я проспала целых шесть часов, этого было вполне достаточно. Я волновалась за Кэйти и торопилась поскорее увидеть ее.

Взгляд Мака обратился к ребенку, которого Сюзи держала на руках.

— Она уже проснулась. — Он нагнулся к ней, но не слишком близко, боясь расстроить или испугать малышку. — Карие глаза, — заметил он и быстро взглянул на Сюзи — этот взгляд сказал больше любых слов.

— Никто не усомнится в том, что это твоя дочь, Мак. — Она помедлила и усмехнулась. — Хотя моя мать ничего не знает об этом.

— Значит, ты еще не сказала ей, что я перебрался в Мельбурн?

Она печально засмеялась.

— Если бы она узнала, то уже, наверное, примчалась бы сюда, чтобы защитить меня от тебя. — Что и было причиной того, почему Сюзи решила пока ничего не говорить матери о Кэйти. Рут могла устроить сцену прямо в больнице, а ситуация и так была непростой.

Мак поднял темную бровь.

— А что именно твоя мать имеет против меня, Сюзи? Это все из-за того, что я ношу черную кожу, разъезжаю на мотоцикле, по крайней мере раньше ездил, и время от времени позволяю себе выпить немного пива? — В его тоне слышался сарказм. — Ей бы хотелось видеть меня в красивом костюме и галстуке, как Тристана Гатри, и чтобы я при этом работал строго определенные часы в каком-нибудь престижном офисе?

Сюзи закусила губу. Ей не хотелось спорить или ссориться здесь, при больной дочке.

— Мак, мне кажется, ты пришел сюда, чтобы познакомиться с дочерью, а не обсуждать мою мать и ее мнение о тебе. — Она нежно покачала малышку на руках. — Ты не хочешь ее подержать?

Но Маку не удалось это сделать, потому что медсестра взяла ребенка, чтобы положить обратно в кроватку и проверить показания приборов.

— Почему бы вам не спуститься в кафе, чтобы перекусить? — предложила она.

Сюзи колебалась. По виду Мака было ясно, что у него накопилось много вопросов и он жаждет получить ответы на них. Ответы, которые она не сможет дать, не рассказав ему о…

Она вздохнула. Ее отец давно умер. И если сейчас она расскажет о его пагубных пристрастиях, то уже не ранит его чувства и не введет в краску свою мать. Кроме того, она уже обвинила Мака в увлечении азартными играми, и его реакция была похожа скорее на шок и удивление, чем на чувство вины. Она могла дать ему шанс объяснить все… хотя и знала, какими хитрыми бывают азартные игроки.