Джо Келлоу - Эхо давней любви

Митч пожирал глазами ее тело. Его руки, его длинные пальцы бессознательно поглаживали ее гладкую шелковистую кожу. Несколько минут царила полная тишина, их глаза были закрыты, тела касались друг друга, руки ласкали. Он улыбнулся, дотронувшись пальцами до мягкого локона на ее плече и тихо, почти неслышно сказал:

— Кажется, ужин готов.

С мурлыканьем она обвила его руками, крепко обхватив за широкую спину.

— Хорошо пахнет, а?

Он коснулся губами ее губ и вздохнул.

— О-о-о! Я неплохой повар.

Ее рот приоткрылся и жадно потянулся к нему. Потом она слегка отстранилась и поддразнила его:

— Ты уже встаешь и накрываешь на стол?

Митч улыбнулся и прищурил глаза.

— Ну как же я могу произвести на тебя впечатление, если ты все время игнорируешь, что я готовлю?

Блаэр взглянула на него, лукаво усмехнулась и провела языком по верхней губе.

— Почему бы не поужинать чуть позже? — многозначительным шепотом проговорила она. — И вообще, женщины не так трепетно относятся к еде, как мужчины. Мой милый шеф-повар, можно и по-другому завоевать мое сердце, — она снова прильнула к его губам.

Поцелуи были жадными, ненасытными. Больше не было слов и колебаний. Их обуревало неистовое желание — желание обладать; она извивалась под ним, все ближе и ближе приближаясь к пику наслаждения. Их тела подымались и опускались в самозабвенном восторге, и они не замечали, что в исступлении их горящей страсти проникает запах еще чего-то горящего.

Прижавшись друг к другу, давая выход своим глубинным бешеным чувствам, они словно слились в единое целое: единое сердце, единое тело, единую любовь. Единая любовь завладела ими, на один вечный миг связала их тела в единое целое. Единое тело все отбирает и все отдает. Единое сердце несло их к вершине, где они существовали тысячную долю секунды, а потом их снова разделило, и они падали вниз, как два отдельных существа, но крепко держа друг друга в яростном объятии, а потом они обессилели и уже лежали бездыханные, обнявшись, будто убаюкивая друг друга.

Блаэр глубоко, удовлетворенно вздохнула, все еще не отрывая глаз, чувствуя затихающую дрожь его длинного стройного тела.

Он откинулся на спину, не выпуская ее из объятий и перевернул ее на себя; теперь ее голова лежала у него на груди, а его подбородок окутывали ее мягкие волосы.

— Ты все еще по-прежнему не любишь горы? — тихо спросил он, целуя ее в лоб.

Она рассмеялась.

— Мне кажется, я уже начинаю лучше переносить высоту. Знаешь, я ужасно рада, что ты меня похитил. Мои выходные прошли гораздо интереснее, чем обычно.

— Да, похищение — это ерунда, это было совсем нетрудно. Мне кажется чудом другое. Ты так мне сопротивлялась, — он вздохнул. — Почему?

— Не тебе, Митч, а самой ситуации, обстоятельствам. Наше положение далеко не идеально, и в ближайшие дни наши чувства, я уверена, подвергнутся серьезной проверке. Это не значит, что ты мне безразличен — меня тянет к тебе с первой нашей встречи. Но я знаю, что не следует давать такой выход нашим чувствам. Мы совсем не знаем друг друга.

Митч издал короткий смешок.

— Разве у тебя нет на меня полного досье?

Блаэр пристально посмотрела ему в глаза.

— Ты хочешь сказать, что все в этом досье правда? Ты бросил жену из-за другой женщины? Вот что я должна знать о тебе?

Он вдруг сморщил нос.

— Ты чувствуешь? Неужели наш ужин сгорел?

Она была уязвлена, когда он вскочил с кровати и пошел прямо к плите, открыл духовку и смеясь объявил:

— Ну вот и покончено с мексиканской запеканкой.

Она не сводила с него глаз, но даже не улыбнулась в ответ. Просто вопросительно смотрела на него.

Чуть позже, когда они сидели перед камином, она старательно избегала его взгляда. Она медленно жевала ветчину с ржаными лепешками, которые он предложил взамен сгоревшей запеканки. Внезапно она положила недоеденный бутерброд на тарелку и, взяв чашку кофе, быстро выпила ее несколькими глотками.

— Прости, — сказал он, внимательно глядя на нее, — что, было так невкусно?

В ее глазах он прочел смятение.

— О нет, что ты, — ответила она.

Он нахмурился.

— Тогда в чем же дело?

Его вопрос повис в воздухе, и лишь спустя некоторое время она небрежно ответила:

— Уже поздно, я устала, и я пойду спать, — Блаэр поднялась с подушки, на которой сидела.

Он крепко схватил ее за локоть, заставляя сесть снова.

— А ну-ка, подожди, Блаэр, — хрипло, почти зло произнес он. — Не будешь ли ты так любезна сказать мне, что это пришло тебе в голову? Я не так глуп: я вижу какую-то перемену. Она витает в воздухе. В чем дело?

— Митч, — твердо сказала она, высвобождая руку. — Я не знаток всего на свете, но я сразу вижу, когда уходят от ответа на вопрос. Я всегда советую своим клиентам избегать вопросов, которые могли бы стать для них саморазоблачающими. — Она быстро встала. — Спасибо за кофе и бутерброд.

Он тоже встал, его губы были крепко сжаты.

— Но ведь для меня ты не адвокат, Блаэр, — он становился все серьезнее. — И не судья, — он слегка вздернул подбородок. — Разве не так?

Она долго смотрела на него, ничего не отвечая, потом тихо сказала:

— Давай прекратим этот разговор.

Он выразительно покачал головой и чуть отступил назад.

— Ну уж нет. Ты хочешь, чтобы я признал или отверг это обвинение, а я не сделаю этого просто потому, что это ничего не решит, — он протянул к ней руки. — Если я скажу — да, я убежал с другой женщиной, — как ты себя поведешь?

Она вздохнула.

— Я не хочу об этом говорить, Митч.

Не обращая внимания на ее слова, он продолжал:

— Или если я скажу — нет, это ложь, я никогда не изменял своей жене, — ты поверишь, ты сможешь поверить мне?

— Я сказала, что не хочу об этом говорить, Митч.

Он задумчиво посмотрел в огонь, потом снова повернулся к ней.

— Твой ответ подразумевает мою вину. Ты обвиняешь меня тоном своего голоса, выражением лица, тем, как ты смотришь на меня. Ты ведь считаешь меня виновным, да? — прямо спросил он.

— Сколько раз я должна повторять, что не хочу говорить об этом, Митч? — жестко ответила она. — Просто стыдно, будто мы с тобой ведем судебное разбирательство. — Она опустила голову. — А теперь извини, я иду спать.

Глубоко вздохнув, она повернулась, пошла к кровати и машинально поправила на ней простыни.

— Но, Блаэр, — не отступал он. — Мы не на судебном разбирательстве. Между нами нет никакого спора. В суде идет процесс между мной и Шарлоттой, а не между мной и тобой.

Стоя у кровати, она внимательно изучала его такое красивое лицо.