Поветрие немой розы - Артемида
Темный даже днём проход, сейчас просто царство тьмы. Шагнув в него, стало гораздо холоднее, малейший шорох эхом резонировал от стен, становясь громче, пряча откуда был издан. Короткий проход вперёд заканчивался, стена и развилка в две стороны. У стены насвистывая сторожил худощавый парнишка в ободранных вещах. На теле вместо рубашки был просто какой-то мешок, в котором обычно хранили крупы и овощи. А черные штаны маленькие по размеру даже для него были оборваны у колена, обнажая оставшеюся часть ноги. Даже этот малец прятал заточенную железку где-то под лохмотьями, а под слоями грязи на лице маскировались множественные порезы и синяки. В случае неправильного выбора дороги он направится следом, попытавшись убить. Но запомнить нужный маршрут было просто.
Завернув влево Клацирия, оставила первого охранника позади. Абсолютно такие же стены, если зайти слишком глубоко, то можно было бы потеряться. Только подтёки крови у самой дороги выделяли эту тропу от прошлой. Снова развилка, три пути: влево, вправо и наискось вперёд. Здесь сидела неприглядная женщина, под толстым слоем одежд, служащих сейчас для неё одеялом. Черные лохматые волосы хранили в себе многодневную грязь, они давно слиплись, начали выпадать и будто тускнели ещё сильнее. Если бы их начали расчесывать, то половина сразу выпала, оставив только боль в том месте, где они росли. Грибы поросли возле неё. Светло-серые надутые, словно ждущие пока на них наступят, чтобы распылиться ещё больше. Глаза женщины пристально следили за выбором Клацирии. Шрам от пореза проходил прямо по глазу, словно от удара хищника на неудачной охоте.
Вперёд наискось был верным выбором. Легкий поворот влево и далее следовал длинный проход вперёд. Сверху уже не виднелась небо, всё заслонили влажные доски, на которых роскошным ковром пророс мох. Зеленый и мягкий так и впитывал в себя всю возможную влагу, которую только мог. Развилка… Уверенный шаг вправо и далее спиралью закручивался единственный проход. Деревянная лестница вниз, в слабо сверкающие голубизной глубины.
Устрашающий скрип многолетней лестницы тревожил всепоглощающую тишину. Тоннель, прорытый словно червем, ввел вперёд немного наклоняясь вниз. Балки из светлого дерева держали осыпающуюся сверху глину и землю. Грибы были такого же цвета, какого освещали всё в округе. Черноватые точки на их широких шляпках создавали тени, не пропуская через себя свечение. Разломанная в дребезги стена из каменного кирпича была границей, нечто на подобие входа в сами стоки. Спрыгнув с небольшой высоты, она приземлилась в воду, наполненную чужими отходами. Но гораздо легче было думать, что это просто вода, немного мутная и другого цвета. Клацирия уже не брезговала этим, не первый раз приземляется в эти воды. Единственное с чем она не могла свыкнуться это запах. Мерзкий запах мочи и прочих мерзостей въедался в нос, выжигая всё внутри отвратительной, тошнотворной вонью, от которой по первой сразу слезятся глаза. Легкий кашель всё-таки пробился сквозь выдержку, за ним последовала рвота, которую Клацирия умудрилась сдержать. Пройдя немного влево, всего с десяток шагов, каждый из которых сопровождался чавкающим звуком, то и дело забивая голову дурными мыслями о том, по чему она сейчас шагает, она вышла на влажную и приятную для ног глину, массажирующую между пальцев ног при шаге.
Тканевый занавес перекрывал два мира, по ту сторону этой плотной черной шторки или что бы это не было находился заветный рынок, дающий множества возможностей. Пропитанная всеми этими зловониями шторка проскользнула по её голове, а после и спине. Запах изменился благодаря целым корзинам с сушенными травами, которые благоухали сеном в дополнении с мятой и мокрой травой. Ряд из людей разных возрастов и полов располагались по левую и правую сторону, не трогая только проход между ними. Перед каждым были товары, открыто лежали на подстилке из ткани, мешков или чего-то подобного, некоторые клали на деревянные полки, словно показывая, говоря другим прямо в лицо: “Смотрите, я могу позволить это себе!”. Доказывая это лишь самим себе, ведь остальным до этих выскочек не было дела. Тусклый свет расслаблял глаза, возникало ощущение недавнего пробуждения. Глаза слипаются и устало двигаются на привлекающие предметы, в основном сверкающие ножи и кристаллы.
Новые лица, совершенно незнакомые торговцы, заменили тех, с кем Клацирия когда-то имела дело. От парящей пыли Клацирия успела чихнуть уже раза два, на каждый изданный ею звук кто-то да оборачивался, смотря на маску, ища в прорезях её глаза. Первые двое слева бородатые мужчины, молодые и способные повалить с одного удара. У первого не было глаза, а тот, что остался смотрел доброжелательным взглядом, не ища в госте врага, только покупателя, который обогатит его карманы. Обвешанный шкурами зверей, согревающих в этом холодном месте, он предлагал оружие: копья, алебарды и небольшие части брони для разных частей тела. Все это скорее всего немного да зачаровано, что делает такое орудие гораздо смертоносней и является запрещённым. Наложение чар на оружие не дорогая услуга, поэтому раньше многие могли себе это позволить, а сами чары позволяли без проблем пробивать доспехи стражи, что и побудило к запрету. Черные, аккуратно уложенные волосы настолько густые, что в них он мог прятать ещё больше товаров. Второй выставил мешочки из плотной кожи для разноцветных порошков и тканевые для сушеной смеси трав, забиваемых в трубки. Красные радужки глаз выглядели необычно, даже заманивали к себе. Но в целом, кроме красивых широких глаз он ничем не выделялся. Тканевая лента перекрывала остро торчащий вперёд нос, узкий лоб перекрывала длинная челка золотых волос.
В момент, когда она остановилась посмотреть на его товары тот протянул ей моток белых бинтов. Клацирия подняла голову, взгляд встретился с его, хоть пусть он сам этого и не мог заметить.
– М? Зачем?
– Если так хочешь спрятать себя от чужих глаз, то и родинку на шее тебе бы не помешала спрятать. – Спокойный без хриплости или чего-то подобного голос, видимо торговец сам не из курящих. Низкий тон звучал достаточно эстетично для его образа. – Это бесплатно, не волнуйся. Бинты для меня мелочь, которую не жалко.
– Это… Спасибо! – Робко ответила Клацирия, наматывая небольшой слой бинтов на шею.
– Товар заинтересовал? Бери, есть многое, а судя по тебе… – Его глаза бегло обрисовывали фигуру Клацирии, подмечая некоторые детали. – Найдётся и то, чем можно усыпить или отравить.
– Я не думаю, что мне понадобится такое… – Клацирия нелепо развела руки в стороны, такой навязчивости от кого-то подобного она не ждала.
– Может дела любовные подправить? – Подмигнув торгаш указал палец на
