Кара Уилсон - Мы не расстанемся

Обрамляющие его рот линии обозначились резче.

— Это надо понимать как намек, что пора прощаться?

Надю удивило ощущение разочарования, словно оказались обманутыми ее надежды на еще один поцелуй.

— Я принесу ваше пальто.

— Не беспокойтесь, я знаю, где оно. — Ален приблизился к ней с таким решительным выражением лица, что у нее перехватило дыхание.

Он взял ее руки и положил их себе на плечи, потом обнял за шею.

— Спасибо за полуночную кормежку, — хрипло произнес он.

— Не за что. — Надя жаждала его поцелуя, а он не спешил.

— Значит ли это, что я и дальше могу заходить к вам?

— Разве что со своей провизией — мне вас не прокормить.

Пальцы Алена перебирали завитки ее волос, нежно касались кожи, вызывая у нее легкую дрожь. Ей так хотелось прижаться к нему, прильнуть к его губам.

Ощущение власти над мужчиной было новым для нее. Ее отец, Фред и продюсер программы новостей, в которого она была влюблена несколько лет назад, были мужчинами сильными, волевыми и избалованными успехом. Так соблазнительно было укрыться в их тени, пока она не сообразила, как много она отдавала всякий раз, когда говорила «да» вместо «нет».

— Вам лучше уйти, — прошептала Надя.

— Ну если вы так хотите, — проворчал доктор Смит.

Догадался бы лучше прижать свои губы к моим, думала она. Решился бы и взял на себя ответственность. Как Фред, когда-то подсказал ее внутренний голос. Как папа.

Надя протянула ему руку.

— Вы должны понять — у меня есть свое дело, обязанности, Элли и газета.

Ален нахмурился.

— Можете не щадить моего самолюбия. Я уже большой мальчик. Меня выгоняли и раньше.

— Я вас не выгоняю.

У него дернулся уголок рта.

— Называйте это как хотите. Я спросил — вы отказали. Разговор окончен.

Надя сжала губы. Никогда еще ей не попадался столь трудный мужчина. Столь своенравный. И отчаянно жаждущий любви.

— Теперь, когда все сказано, может, вы забудете о своей непомерной гордости и поцелуете меня?

9

Алена ввела в заблуждение дрожь в голосе Нади. Чего он уж совсем не ожидал, так это того, что она может остерегаться близости.

Она почти упала в его объятия, и он застонал. Ощущения были столь приятны, что их не хотелось прерывать.

Руки женщины ласкали его лицо, шею, гладили волосы. И Ален убеждал себя, что может обойтись без этого? И обходился столько лет!

— Медленно, быстро? Как ты предпочитаешь?

Надя беспомощно застонала, потом прошептала:

— Медленно. Я уже все забыла.

Его губы приоткрылись, а в глазах засветилась обаятельная улыбка.

— Милая, тебе достался достойный партнер. Я и сам уже не помню что к чему.

Поцелуй был долгим и старательным. У Нади начало пощипывать губы, но Ален переключился на ее ухо, нежно покусывая его мочку.

Действия Алена вызывали новые ощущения, возбуждали ее так, что она не в силах была сдержать стон. Ее поражала нежность этого огромного человека. Его пальцы умело, искусно массировали напрягшиеся мышцы ее плеч…

Оторвавшись от губ Нади, Ален хрипло спросил:

— Дверь спальни запирается?

Ее глаза открылись.

— Если это медленно, Смит, то что значит быстро?

— Никогда не бойся меня, любимая.

Она содрогнулась, сообразив, о чем он говорит.

— Я не боюсь, — прошептала она. — Только не тебя.

Ален впитывал окружавшие Надю запахи, напоминавшие утонченный аромат редких роз. Опустив руку на ее талию, он продолжал целовать ее, пока они пересекли коридор…

Оказавшись за запертой дверью спальни, он вдруг понял, что с Надей все может быть только всерьез. А он пока еще не был уверен, что она значит для него или могла бы значить. Алену не хотелось разочаровать ее своим уже не первой молодости телом или еще чем-нибудь.

Он нервно провел ладонями по ее рукам, и она помогла ему снять с себя свитер. Под ним было нечто кружевное, мерцающее, прозрачное настолько, что явственно проступали холмики ее грудей с сосками, похожими на редкие темные жемчужины.

Наконец он обнажил ее грудь. Сердце бешено стучало, все чувства обострились.

— Ты так прекрасна, что у меня, кажется, вот-вот остановится сердце, — хрипло прошептал он. — Я растерялся… Боюсь сделать тебе больно.

— Не бойся, — прошептала Надя, глядя на него доверчивыми глазами. Прикусив нижнюю губу, она стала расстегивать его рубашку. Получалось у нее неловко, словно она забыла, как это делается.

Алену хотелось самому сорвать с себя и рубашку и всю остальную одежду. Но он почувствовал, что не следует торопить Надю, и стоял спокойно, сдерживая дрожь. Однако она никак не могла справиться с пуговицами, с беспомощной и стеснительной улыбкой показала жестом, чтобы он занялся одеждой сам.

Ален моментально сорвал рубашку, чувствуя себя неуклюжим, как юноша на первом свидании.

Он знал свои недостатки: громадный, как медведь, и так же тяжел, да, честно говоря, и не спортивен.

Ален задержал дыхание, пока Надя внимательно смотрела на него. Между бровями появилась глубокая морщина, невозможно было понять выражение потемневших глаз.

— Я знала, что ты сильный, — прошептала она. — Сильный и красивый.

Надя протянула руки, чтобы коснуться его, ее пальцы стали поглаживать волосы. Но вот руки двинулись по его груди, и сладостная дрожь пробежала по телу Алена.

Обмениваясь поцелуями, они продолжали раздевать друг друга, роняя одежду где придется.

Когда Ален вновь заключил ее в объятия, ничто уже не разделяло их. Его руки заскользили по ее теплой шелковой коже…

Одной рукой Ален откинул покрывало с ее постели, а другой потянул Надю за собой. Простыни были прохладные, хранили аромат ее тела.

Она переплела пальцы на его затылке, влажные губы жадно прильнули к нему. Его пальцы нежно гладили ее.

Задохнувшись, она изогнулась всем телом, с силой притягивая его к себе.

— Ненаглядная, — прошептал он в ее ухо. — Я не слишком тороплюсь?

— Нет, ты медлишь, — прошептала Надя, упираясь в его ладонь, а ее лицо отражало целую гамму чувств.

Алена ошеломило то, как она отреагировала на его прикосновение. Ее руки потянулись к нему, лицо отразило растущее напряжение, она тяжело дышала, постанывая. Повторяя и повторяя его имя, она выгнулась, ее глаза застыли, а пальцы сжались. И он вошел в нее одним яростным движением.

Ощущения, в которых Ален отказывал себе так долго, оглушили его, как удар в солнечное сплетение.

Стараясь быть нежным, он двигался медленно и осторожно. Руки женщины гладили его спину, побуждая продолжать и продолжать.