Хлоя Флеминг - Светлая сказка

Жан кивнул.

— Это правда. Подпись Шарлотты Лемонт стоит на свидетельстве о браке.

И снова в зале воцарилась тишина. Каждый из присутствующих пытался переварить этот ошеломляющий поворот событий. Изольда беспомощно подняла глаза и посмотрела на Кристиана. Он был таким красивым, таким сильным и величественным.

Но, подумав о том, что он может оказаться ее братом, она снова уткнулась лицом в ладони.

— Кристиан, — пробурчала Генриетта, указывая рукой на стул, — сядьте, пожалуйста. Вы меня раздражаете. Тут есть кто-нибудь, кто мог бы позаботиться о чашке кофе? Или чего-нибудь покрепче?

Девушка-служанка безмолвно принялась наливать кофе в чашки. Кристиан прошел к свободному стулу и опустился на него.

Шарлотта дрожащей рукой приняла из рук служанки свою чашку кофе.

— Она не могла оставить его, — неожиданно сказала она.

— Кого, прошу прощения? — Генриетта с нескрываемой неприязнью посмотрела на нее. Ее явно раздражала неясность, с которой Шарлотта выражала свои мысли.

— Кто-то из должностных лиц сказал Мелиссе и Фридриху, что их брак не действителен.

Старуха-королева опустила глаза, и на ее лице выступил едва заметный румянец.

— Мелисса не могла вернуться домой с незаконнорожденным ребенком и подвергнуть себя и его позору, поэтому она осталась во Франции и жила семь с половиной месяцев в нашем доме, пока не родился ребенок. Затем она вернулась в Америку, скрывалась в глуши. И… и… умерла… Несчастный случай… — Шарлотта вынула носовой платок и протерла лицо. — В своем завещании она оставила ребенка на наше попечение. Ее отец не знал, что с ним делать, и привез его нам с мужем, графом Лемонтом.

Генриетта вздохнула и, глядя из-под очков, погрузилась в раздумье.

— Мне трудно поверить, что Фридрих не посвятил меня в эту часть истории, — проговорила она, качая головой.

— Он сам этого не знал! — поспешила сообщить Шарлотта. — Отец Мелиссы сказал Фридриху, что Мелисса уехала в Америку, и что, как только родится ребенок, они отдадут его в американскую семью. Фридрих не знал, что ребенка передали нам, когда мы еще жили в Париже. Он ведь сам был еще ребенком. У него не было опыта, и не к кому было обратиться за помощью.

Шарлотта, приняв драматическую позу, уставилась в окно и, казалось, напряженно задумалась, пытаясь припомнить детали этой истории.

— Продолжайте, — приказала Генриетта, которую начинала утомлять дешевая театральность Шарлотты.

— Мы с мужем не могли иметь детей, и, поскольку мы были аристократами, приближенными к королевскому роду, Мелисса подумала, что мы сможем стать идеальными родителями ее сыну, так как наша родословная позволит обеспечить ребенку должный статус в обществе. Думаю, что не стоит говорить о том, какую радость принесла нам эта возможность стать родителями. Вскоре после рождения ребенка мы оформили документы по его усыновлению. — Она поспешно добавила: — Вы можете сделать копии этих бумаг, которые мне удалось получить сегодня в юридическом офисе.

— Разумеется, — сухо ответила королева. На лице Шарлотты на мгновенье появилась широкая улыбка, которая тут же соскользнула с лица, когда она решила продолжить свою историю.

— Мы с мужем, вскоре после усыновления, вместе с маленьким Кристианом вернулись в Мервиль, где и растили его, как собственного сына. Фридрих так никогда и не узнал, что Кристиан его сын.

Неожиданно Изольда вскочила на ноги и направилась к собравшимся.

— Нет! — воскликнула она. — Это неправда! Она врет! Этого не может быть! Не может быть! Кристиан, не верь ей!

— Изольда? — прошептал Кристиан, поворачиваясь к ней.

Ему показалось, что жизнь покидает его. Он откинул голову и закрыл глаза.

— Это неправда! — продолжала кричать Изольда и, внезапно повернувшись в Шарлотте, спросила: — Зачем вы делаете это?

— Я сожалею, если эта новость так потрясла вас, моя дорогая, но это правда, — ответила Шарлотта.

В это время в дальнем конце зала раздался другой пронзительный крик, и головы всех присутствующих разом повернулись туда.

— Нет! — кричала разъяренная Кассия, врываясь в зал.

На ее шее вздулись вены, руки были сжаты в кулаки.

— Это возмутительно! — вопила она, указывая на Шарлотту. — И вы собираетесь верить этой… этой… обезумевшей карьеристке?

У Шарлотты перехватило дыхание.

— Как вы смеете… — прошипела она.

— Замолчи! — гневно бросила Кассия и, резко повернувшись к королеве, добавила: — А ты, старая рехнувшаяся крыса, запомни, что никакого утерянного наследника не существует!

Во время всего этого скандала Изольда впервые пожелала, чтобы Кассия оказалась права.

Услышав шум и суматоху, доносившиеся из тронного зала, Элоиза и Мария, а за ними и Мишель с Натали, бросились из салона на нижнем этаже, где они завтракали, наверх, желая узнать причину скандала. Выяснив, что происходит, они тоже присоединили свои голоса к общему гвалту, и вскоре почти все, находящиеся в тронном зале, стали осыпать друг друга обвинениями.

Кристиан забрался на стол и, оглядев этот кромешный ад, скомандовал:

— Тихо!

Все, включая королеву, замерли. Воцарилась мертвая тишина.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он заговорил. Глаза всех присутствующих устремились на него. Низким и сильным голосом Кристиан сказал:

— Я никогда не хотел быть принцем, не говоря о том, чтобы быть королем. У меня нет ни малейшего желания занять это положение ни сейчас, ни в будущем. Я точно так же ошеломлен этим открытием, как все вы. Он перевел взгляд на Изольду и долго, с грустью смотрел на нее.

Сделав невероятное усилие, Изольда попыталась сдержать прилив своих чувств, но ей это не удалось. Слезы покатились по ее щекам. Она ни за что не поверит этой лжи, которую Шарлотта сфабриковала о своем сыне.

Она поочередно смотрела то на Кристиана, то на его мать.

Неужели никто не видит сходства между ними?

Те же густые, волнистые, темные волосы, такая же ямочка на подбородке, тот же цвет глаз, такой же сильный подбородок. К счастью, сходство между ними ограничивалось внешностью.

Шарлотта была клубком неуверенности и сомнений. Ее сын был полной противоположностью этому. Там, где Шарлотта была слаба, он был силен. Там, где Шарлотта изворачивалась и манипулировала, он был прямым и честным. И если Шарлотта всегда искала одобрения со стороны других, он чувствовал себя уверенным и самодостаточным.

Она перевела взгляд на Кристиана, безмолвно умоляя его прийти в себя.

Он тоже посмотрел на нее и, читая ее мысли, проникся ее болью, но, по многим причинам, не смог ответить на ее мольбу. Ему пришлось оторвать свой взгляд от нее, невольно причинив ей этим еще больше страданий.