Барбара Делински - Бриллиант

Когда Сара решительно сбросила с себя путы воспоминаний, по ее телу пробежала дрожь. Оказавшись на узкой дорожке, уходившей вглубь имения, Сара отнесла выбор маршрута на счет своих высоких каблуков. Когда через несколько минут она очутилась на ступенях маленького коттеджа, которому отводилась столь важная роль в предложении Джеффри, она не стала искать отговорки. Вместо этого нажала на входную дверь и, обнаружив, что та не заперта, вошла внутрь.

Блуждая из комнаты в комнату, Сара подумала, что место восхитительное. Она старалась сохранять безразличие, но это ей не удавалось. По сравнению с нью-йоркским офисом, где неумолчный городской гул задавал темп деловой активности, коттедж являл собой приятный контраст. Замерев, она прислушалась, но ничего не услышала. Совершенно ничего.

Выйти замуж за Джеффри? Снова выйти замуж за Джеффри? Если это звучало абсурдно, еще больший абсурд заключался в том, как серьезно обдумывала она эту перспективу. Ведь кроме коттеджа, кроме ребенка были еще она и Джеффри. Она и Джеффри. Могла ли она это вынести, помня о том, что некогда произошло, и, зная при этом, что их союз просуществует всего лишь год? А потом что? Каково будет второе расставание?

Один год. Один год снова в роли миссис Джеффри Паркер. Но нет, оборвала она себя с каким-то возмущением, на этот раз она останется Сарой Маккрей, по крайней мере, в профессиональном плане. Теперь она сама по себе. Джеффри, казалось, был готов с этим согласиться в обмен на тот союз продолжительностью в год.

Плотно прикрыв за собой дверь, Сара медленно вернулась в главный дом. Затем, не останавливаясь, чтобы проанализировать свои мотивы, поднялась по лестнице в западное крыло.

Двери были открыты, комнаты пусты. Никаких следов Кэрин и ребенка. Испытывая какое-то странное разочарование, Сара несколько минут постояла у кроватки. Если не считать недавно появившегося дополнительного предмета мебели, эта комната ничем не отличалась от прочих комнат для гостей. Однако она была просторной и безупречно убранной, профессионально отделанной, стены ее были выкрашены в голубые и абрикосово-оранжевые цвета, но, разумеется, ее нельзя было назвать детской. Первое, что бы она сделала, будь она матерью Лиззи…

Поймав себя на этой полуоформившейся мысли, Сара бросилась из комнаты назад в холл и на лестницу. Она достигла середины этой грациозной спирали, когда странный шум заставил ее остановиться. Ноги ее неуверенно перешли на следующую ступень. Она стала осторожно спускаться. Вскинув голову, прислушиваясь, Сара повернула голову в том направлении, откуда слышались глухие удары и отчетливый плач рассерженного ребенка.

На пороге кухни Сара остановилась. На высоком стульчике сидела Лиззи. Такая маленькая, она, тем не менее, доминировала над комнатой. Личико ее сморщилось, уголки рта опустились. Она крепко сжимала в кулачке огромную деревянную ложку. Под рассеянным взглядом Сары кулачок с ложкой взлетел вверх — ложке вот-вот предстояло с грохотом опуститься на стол, когда девочка заметила Сару, и ее ручка застыла в воздухе.

Миссис Флеминг быстро взглянула со своего поста у плиты. Кэрин тоже стремительно повернулась на своей табуретке, стоявшей вблизи высокого стула. И выражение лица Лиззи медленно изменилось: из несчастного стало более нейтральным, взгляд более спокойным. Саре ничего не оставалось, как войти в кухню.

— Ужасно громкий шум издает такая ужасно маленькая девочка, — нежно пробормотала она, не отводя глаз от глаз малышки.

Кэрин со смущенной улыбкой пояснила:

— Она просто с большим нетерпением ждет завтрак.

Как ни странно, ребенок успокоился. Девочка положила ложку на поднос, продолжая сжимать ее в кулачке, но уже не колотила ею по столу с грохотом, который и привлек внимание Сары. Вместо этого она, вытаращив глазки, с ожиданием воззрилась на Сару, старавшуюся разумно воспринимать содержавшийся во взгляде маленькой девочки призыв, от которого у нее разрывалось сердце. Это был заговор, решила она, кусая нижнюю губу и разглядывая огромные глаза ребенка, крошечный курносый носик, хохолок прелестных золотистых волос. Заговор. Джеффри и Элизабет, несомненно, были сообщниками.

— Вот, — сказала миссис Флеминг, беря блюдо и осторожно накладывая содержимое двух отдельных кастрюлек и банки в мисочку, после чего поставила ее и маленькую чашку молока на столик перед высоким стулом. Лишь тогда Лиззи опустила взгляд.

— М-м, — соблазняла ее Кэрин. — Ты смотри, как вкусно! Мы сейчас все порежем…, и ты можешь кушать сама. — Что Лиззи и делала. Маленькие пальчики расправлялись с кусочком гамбургера на деревянной ложке, причем маленький кусочек мяса упал ей на колени. Деревянной ложке повезло меньше: она со стуком приземлилась на полу, когда Лиззи тянулась за другим кусочком мяса, намереваясь взять его рукой и положить в рот, не прибегая к помощи ложки.

— Сообразительная девочка, — с улыбкой заметила Сара, наблюдая, как Лиззи тянется к зеленой фасоли. Затем под ободрительные возгласы Кэрин и домоправительницы, с удовольствием наблюдавших за ней, малышка проглотила другой кусочек мяса, зеленую фасолинку и третий кусочек мяса, а потом потянулась к булочке с маслом.

— Мясо больше не будешь? — спросила Кэрин.

— Или фасоль? — промурлыкала миссис Флеминг нараспев. — Она тебе очень полезна.

Но Лиззи вновь перевела взгляд на Сару, и в нем сквозило такое понимание, что та не смогла сдержать улыбку. Девочка очень смышленая, подумала Сара. Она отлично знает, что происходит, и съела эту фасоль и это мясо тогда, и только тогда, когда сама захотела.

Прислонившись к холодильнику, Сара с удовольствием наблюдала за процессом кормления. Главным образом, Лиззи ела сама, Кэрин лишь помогала ей пить из чашки. Когда по подбородку потекла тонкая белая струйка, Кэрин вытерла ее салфеткой. Когда кусок гамбургера полетел на стол, миссис Флеминг подобрала его и выкинула в раковину. Маленькие пальчики положили другой кусочек мяса на край чашки с молоком; девочка завороженно смотрела, как этот кусочек утонул в белой жидкости. Фасолина полетела через комнату в сторону Сары. Та подняла ее и положила в протянутую руку домоправительницы.

Но основная часть еды вскоре оказалась в желудке малышки, что вызывало радостное воркование и няни, и домоправительницы. Когда в виде премии девочке был предложен банан, она охотно потянула к нему ручонки. Затем, к неудовольствию обеих женщин, она принялась играть им, ломая на куски и раскидывая по своему столику, так что небольшие крошки банана оказывались у нее во рту, лишь когда она начинала обсасывать пальцы.