Мари Феррарелла - Две свадьбы

     — Почему вы не сказали, что на кассетах записан ваш голос? — Он старался, чтобы вопрос не прозвучал обвинением, что оказалось нелегко.

     — Извините, я подумала, что вы поймете. Поезжайте прямо, я скажу, где свернуть, — добавила Марго, поскольку он не сделал попытки двинуться с места. — Ведь кассеты надписаны мною, — подсказала она.

     Он отъехал от тротуара. Машин было немного.

     — Я подумал, это копии обучающих кассет.

     Марго прижала руки к сердцу жестом, сделавшим бы честь актрисе времен немого кино, и округлила глаза.

     — Вы предъявляете мне обвинение в нелегальной деятельности? Знаете ли, налоговая полиция относится к этому чрезвычайно серьезно. — Уронив руки, она взглянула ему в лицо. Он сидел очень напряженно. Она не могла понять, почему то, что языковые кассеты записаны ею, так его беспокоит. — Да что такое? У вас были проблемы с записями?

     Он хотел было свернуть разговор, но решил, что раз уж зашел так далеко, то стоит довести дело до конца.

     — У меня не было проблем с записями, проблемы возникли с засыпанием. — Он помедлил, думая, стоит ли признаваться до конца или нет. — У вас не тот тип голоса, который называют убаюкивающим.

     Улыбка заиграла у нее на губах. Улыбалось все ее существо.

     — Это вы пытаетесь обходным путем довести до моего сведения, что я вас жутко утомляю? — Марго знала, что напрашивается на комплимент, но разок можно и побаловать себя.

     — Нет. — Брюс не понимал, почему эти кассеты так его разозлили. Ему требовались колоссальные усилия, чтобы подавить злость. — Я пытаюсь обходным путем сказать, что у вас самый сексуальный голос, который я когда-либо слышал, и я полночи не спал, слушая его.

     — В следующий раз попробуйте теплый душ.

     Неверно, подумал он. Взглянув на свои руки, он заметил, что они непроизвольно сжались. Он заставил себя расслабиться. В душе его опять происходила борьба. И неизвестно, какого ожидать исхода.

     — Теплый душ, — проворчал он, — последнее, что мне требовалось.

     Марго сжала губы. Смеяться не время. Прилежно делая серьезное лицо, она спросила:

     — Но что-нибудь из записанного в мозги просочилось?

     Брюс вздохнул и после раздумья ответил:

     — После третьего прокручивания я начал распевать слова, словно заклинание.

     Она кивнула. Это все, что ей хотелось узнать. Нет, не все. Еще ее интересовало, куда завели его те самые сексуальные мысли, но это означало бы напрашиваться на неприятности, а у них впереди еще урок.

     — Хоть как-то работает. Готовы получить небольшую порцию культуры?

     Он бросил на нее быстрый взгляд, поднял брови.

     — Итальянской?

     Ее выражение было совершенно невинным.

     — Какой же еще? Поверните на следующем светофоре.

     Он сдвинул брови.

     — Мы направляемся в Центр искусств?

     Она кивнула, надеясь, что он не знает, какой спектакль дают. Или если знает, то не будет упрямиться.

     — Лучшее место для приобщения к культурным ценностям.

     Все вокруг него, вся аудитория, казалось, затаив дыхание, внимала разливам гремящей музыки и зычных голосов, низвергающихся со сцены.

     Хотя освещение сцены было приглушенным, изображающим ночь, Брюс чувствовал, как нарастает головная боль. Она зародилась уже тогда, когда он уселся на свое место. Он неохотно согласился, уступая пожеланию Марго, хотя и был уверен, что придется пострадать. До этого он никогда не был в опере, но приблизительно приравнивал зрелище к присутствию на публичной казни. Чтобы узнать, что именно ему не понравится, ходить не надо.

     Во время благословенного перерыва, пока крикуны на сцене пытались отдышаться, он наклонился к Марго и прошептал ей на ухо:

     — Это не то, чего я ожидал.

     Она постаралась не реагировать, когда его теплое дыхание коснулось ее кожи, согревая, обдавая жаром. Продемонстрировав поразительную выдержку, она повернулась к нему.

     — А что вы подумали, когда я сказала о культуре?

     Брюс пожал плечами. Если честно, он был слишком занят, давая оценку влиянию ее записей, чтобы уделить внимание посторонним вещам.

     — У меня возник смутный образ какого-то итальянского ресторана, в который вы меня поведете.

     Развеселившись и сочувствуя ему, Марго потрепала его по руке.

     — Это не культура, а кухня. Но мы и с ней познакомимся, — пообещала она. — Я знаю восхитительный ресторан, где меню на итальянском.

     — Надеюсь, что скоро мы туда не пойдем. — Брюс увидел смех в ее глазах.

     Поразительно, какой калейдоскоп разнообразных женщин воплощает в себе Марго. Только что она была заядлой меломанкой, притащившей его в оперу, через мгновение превращалась в озорную школьницу, потом вдруг становилась страстной женщиной.

     Которая из них настоящая? Брюс пришел к выводу, что наиболее правильный ответ — взрывная смесь из всех троих. Оглушающе действующая на мужчин.

     В антракте Марго увела его в буфет. Там он заказал по бокалу вина, мечтая о чем-нибудь покрепче, чтобы не так мучительно было слушать арии.

     Вчера ночью в постели, прослушивая то, как невинные фразы в ее произношении звучат словно нежнейшие слова любви, он понимал, что его мысли принимают определенную направленность, уводящую далеко в сторону от процесса изучения языка.

     — Итак, какое у вас впечатление? — спросила Марго. Глядя ему в глаза, она маленькими глотками отпивала из бокала вино.

     — У меня снимут баллы, если я скажу «плохое»? — серьезно спросил Брюс.

     Марго рассмеялась и сделала еще глоток.

     — Я не ставлю вам никаких оценок, Брюс. Я здесь для того, чтобы помочь вам всеми способами, какие у меня есть в запасе, побыстрее овладеть итальянским языкам.

     — Тогда ответ будет сложным. Мне понравилось больше, чем я предполагал, но, возможно, не так, как предполагали вы.

     — А я совсем не думала, что опера вам понравится. Я оперы не люблю.

     Он нахмурился. Марго сразила его одним ударом.

     — Тогда зачем мы пошли? Почему мы все еще здесь?

     Он был готов уйти немедленно, стоит лишь получить ее добро.

     Она отпила еще вина.

     — Потому что опера — часть итальянской культуры, и я хочу, чтобы вы прониклись ею.

     Марго отставила пустой бокал и внимательно посмотрела на Брюса.

     — Я могу обучить вас основам языка, но, чтобы действительно понять язык, он должен стать частью вас. Когда я закончу ваше обучение, вы сможете даже мыслить на итальянском, — пообещала она. — А способность думать на языке и означает то, что вы его знаете.