Сьюзен Коннел - Славная девочка

Холли посмотрела на запотевший стакан с холодным чаем, по которому вода струйками стекала на столик и образовывала лужицу. Бассейна нет, в океане искупаться невозможно. Холли прекрасно понимала, что предложение отличное.

И все-таки она колебалась.

– Холли, я скорее всего не вернусь еще несколько деньков.

– Я подумаю, спасибо.

– Только ты хорошенько подумай. Продолжать спать в этом душном, славном сарайчике или насладиться центральным кондиционированием, балконом с видом на океан, и целым холодильником мороженого. Серьезно, ведь дом такой большой, там тебе не будет тесно.

– А кто тебе сказал, что мне тесно?

– У тебя там будет отдельная комната. И думать не стоит, по моему, там так просторно, так прохладно. Я ведь тебе говорил, какие там мощные кондиционеры, да? – безжалостно дразнил он.

Да, нет, – это будет слово твое. Да, нет, нет, да, нет, то есть, да…

– Эвен, я не перееду. Я просто хотела бы… Что ты сказал?

– До скорого, красавица!

Продолжая плечом придерживать телефонную трубку, Эвен нажал кнопку внутренней связи.

– Талли, зайдите, пожалуйста, сюда.

Дожидаясь прихода секретарши, Эвен мысленно прокручивал разговор с Холли. На «славной девочке» начинали сказываться последствия стресса. Талли постучалась один раз и вошла с карандашом и блокнотом.

– Мистер Джеймсон, вы не должны находиться здесь, у вас отпуск, – начала она тоном, не терпящим возражений.

– Я не должен, а вы должны? Время – шесть сорок пять, вы должны быть дома и ухаживать за своими кошками.

– Вы же знаете, что у меня не кошки, а канарейки. Я слышала, у вас тут телевизор работал.

– Да, я слушал биржевые новости.

– Биржевые новости вы с таким же успехом могли бы послушать у себя в прекрасном домике на берегу моря.

Она села за стол напротив него, надела очки и приняла деловой вид.

– Текстильного промышленника из Перу вполне мог бы обслуживать Боб Мессина и его сотрудники, и Элби из Тордерда, тоже. Единственная причина, по которой Боб вызвал вас…

– Я совершенно согласен.

Талли открыла рот от удивления и не закрывала его секунд пять. Когда она, наконец, овладела собой, то сказала:

– В самом деле!

– Да, надо только немножко просмотреть материалы, чтобы я спокойно мог передать дела Мессине.

У Талли брови поползли вверх, потом сдвинулись на переносице.

– В самом деле?

Эвен встал и потянулся.

– В самом деле, у нас столько талантливых людей работает, уж я-то знаю, я сам штат подбирал. Пора воспользоваться их услугами.

Она с сомнением посмотрела на него.

– Конечно. А вы хорошо себя чувствуете?

– Лучше некуда, Талли. Вам не трудно будет позвонить Мессине и его помощникам и назначить встречу на завтра на утро, скажем в восемь?

Талли с таким грохотом направилась к двери, что ясно было, что сделает все возможное, чтобы Эвен передумал.

– Мистер Джеймсон!

– Да?

– А вы свой коммуникатор собираетесь в этот раз здесь оставить, когда отправитесь в Кейпшелл? Я вас правильно поняла?

Эвен приподнял руку, чтобы получше рассмотреть приборчик на батарейках, прикрепленный к поясу.

– Нет, почему, возьму. Я же в отпуске, а не при смерти.

Она ушла, Эвен пошарил в кармане рубашки и вытащил оттуда визитную карточку. Повертев ее в руках, он положил ее на стол и потянулся за телефоном. Набрав номер, он подождал. Ответил мужской голос с сильным бруклинским акцентом.

– Сыскное агентство Хакфорта слушает, чем можем служить?

Холли могла выбрать любую кровать в его доме.

Она остановилась на его. Себе она сказала, что просто посмотрит на его комнату, а потом выберет себе одну из гостевых спален, где и будет спать. На следующее утро она решила, что виной всему его незастеленная кровать. Ей так хотелось привести ее в порядок. Ведь взбить подушку – такое невинное занятие. Но, к несчастью, она слишком близко поднесла к ней лицо и почувствовала его запах. После этого она зарылась лицом в подушку и принялась вести себя как влюбленная дура. И хотя она это прекрасно понимала, но ничего не могла поделать с собою и, скинув с себя всю одежду, залезла нагишом под простыни этой королевских размеров кровати, ведь тогда это казалось ей столь естественным. На утро она как следует выстирала и высушила постельное белье, а затем умышленно привела постель в полный беспорядок, стараясь оставить ее в таком виде, в каком нашла.

Ничего страшного, он в жизни не узнает, напоминала она себе.

Но в каждой клеточке тела своего она чувствовала восхитительное, сладкое возбуждение. На следующую ночь она снова пришла спать сюда. А на следующий день он позвонил с дороги и сказал, что приедет через сорок пять минут.

Если он застанет ее в своем логове, решила она, беды не миновать.

Мысленно приготовив себя к духоте, она вернулась в коттедж и начала готовить обед. И на каждом шагу клялась сама себе, что и эмоционально и физически будет держаться на удалении от Эвена. И на каждом шагу забывала свою клятву и возбуждение ее только возрастало. И вот, он прибыл. Прибытие его ознаменовалось громким криком через стекло веранды:

– Подарок приехал.

– Эвен, да как ты дотащил?

Открыв перед ним дверь, она отступила и пропустила его внутрь, и он с трудом вволок тяжелую коробку. Пыхтя, он протащил ее на кухню и с огромным трудом взгромоздил на стол.

– Уф! – только и смог сказать он.

А она тем временем ловила бокал, который он случайно смахнул со стола. Перед его глазами промелькнула кружевная кайма, обрамляющая ее плечи.

– Поймала, – воскликнула она, и они оба выпрямились.

После этого он увидел и остальную часть ее летнего белоснежного платья, стянутого на талии красно-желтым поясом. Кружевная кайма сверху только подчеркивала удивленное выражение ее искрящихся зеленых глаз. И прическа у нее тоже была новая. Волосы представляли из себя восхитительную кудрявую копну, подвязанную зеленой лентой. Сердце Эвена тяжело забилось о ребра. Четыре дня – слишком большой срок вдали от нее.

– Привет, красавица!

– Привет, Эвен!

На одно замирание сердца взгляды их встретились, и она тут же отвела свой. Он подстригся и был свежевыбрит, загар его потемнел, и он уже не казался обгоревшим, что замечательно подчеркивало красоту его голубых глаз. Она с трудом поборола желание притянуть его к себе. Вместо этого она достала ему из холодильника ледяное пиво.

– У нас сегодня будет мексиканская кухня.

– Пахнет великолепно.

Со здоровой жадностью, выпив пива, он одними бровями указал на коробку.

– А почему бы нам теперь ее не открыть?

– Это для меня? – спросила она, срывая ленточки и оберточную бумагу.