Алисон Джерис - Я счастлива тобой

— Вы немало порассказали мне о своей работе и ничего — о вашей помолвке. Почему?

— К слову не пришлось, — неловко объяснила она. Она могла бы сказать Клайду, что не собирается выходить замуж за Сомса, но инстинкт самосохранения подсказал ей, что для нее безопаснее притворяться, что между ними все осталось по-прежнему.

— Мы же говорили о любви за обедом — или вы не связываете это чувство со своим чудо-женихом?

— Разумеется, связываю, — холодно отозвалась она, благодарная ему за то, что обстановка снова накалилась. Ей было неизмеримо легче ругаться с ним, чем смотреть на его золотистую, загорелую кожу, следить взглядом за движениями его по-мужски красивых рук. — Сомс — весьма своеобразный человек, и мне совершенно не хотелось обсуждать его с вами, — с достоинством произнесла Мелани. — Он весьма неординарная личность!

— Сомс? — издевательски переспросил Клайд, подражая ее британскому акценту. — Его и правда так зовут?

— А что плохого в этом имени? — осведомилась Мелли ледяным тоном.

— Это довольно… старое английское имя. Помните «Сагу о Форсайтах»?

— Я понимаю, что для вас это колоссальный недостаток, но для меня — нет. Вы, кажется, забыли, что я англичанка.

— Мне было бы нелегко это забыть, — ответил Клайд. — Это становится очевидным, даже прежде чем вы откроете рот. Достаточно увидеть, как вы надменно вскидываете упрямый подбородок и свысока смотрите на собеседника.

— Ну что ж, в таком случае я и Сомс идеально подходим друг другу.

— Ну, не знаю. Я бы сказал, что вам нужен мужчина с более сильной волей, чем ваша. А таких немного!

Всего минуту назад нервы у Мелани были напряжены до предела. Теперь же она пылала возмущением.

— Откуда вы знаете, что представляет собой Сомс?

— Ну, если бы вы были моей невестой, я бы не допустил, чтобы вы отправились развлекаться на другой конец света без меня. Я бы с вас глаз не спускал!

— А может, Сомс мне доверяет? Может, он восхищается моей независимостью, стремится поддержать меня, то есть делает то, чего вы не смогли дать своей жене?

Это был удар ниже пояса, но Клайд не поддался на провокацию.

— Так, значит, ваш жених вам доверяет! Хотелось бы мне знать, не пошатнется ли его доверие, если он узнает, что вы живете в доме мужчины-холостяка и что, кроме нас двоих, здесь никого нет?

Мелани не сомневалась, что, если бы они с Сомсом все еще были помолвлены, ситуация показалась бы ему крайне подозрительной, но она не собиралась сообщать об этом Клайду Дугласу.

— Конечно, не пошатнется, — сказала она вслух. — Я как раз собиралась написать ему, где нахожусь, и описать вас. Этого будет более чем достаточно, чтобы он понял, что у него нет повода волноваться.

— Боюсь, письмо будет весьма скучным, — с иронией в голосе произнес он, придвигаясь к ней.

Мелани пыталась укрыться за столом, но ей помешал стул, и Клайд прижал ее к ограждению веранды.

— Ведь мы не хотим, чтобы Сомс думал, что вас плохо развлекают в Австралии? — проговорил он. Он вдруг сжал в ладонях ее лицо и внимательно посмотрел в ее серые глаза. И вдруг улыбнулся. — Мне неожиданно захотелось, Мелли, чтобы письмо вашему жениху получилось у вас повеселее.

У Мелани не было возможности что-либо ответить. Он крепко прижал ее к себе, его губы нашли ее, и он стал целовать ее с какой-то подавленной яростью, которая почти сразу превратилась в страсть. Оба были в смятении.

Наконец Клайд поднял голову и посмотрел на нее так, будто никогда не видел раньше. Она встретила его взгляд в немом оцепенении, даже не пытаясь разобраться в половодье чувств, которые охватили ее при первом же прикосновении его горячих губ. Ее тело пылало как в огне, во власти новых и опасных ощущений, кружилась голова, она разрывалась между ужасом перед глубиной и силой своей реакции на его близость и страхом, что он остановится как раз тогда, когда она готова на все ради этих сладостных ощущений.

Долгий, долгий миг они смотрели друг на друга; потом Клайд разжал руки. Мелани была уверена, что он сделает шаг назад, и почувствовала укол разочарования. Но он, казалось, передумал, и в следующее мгновение стиснул ее в объятиях.

Мелани тихо вздохнула и вновь порывисто прижалась к его губам, испытывая такое же острое наслаждение, такое же нетерпение, как и он.

Тело мужчины было таким крепким, таким сильным. Она чувствовала, как напряглись мышцы Клайда, когда ее руки скользнули по его спине к поясу, и еще крепче прижала его к себе, как будто хотела, чтобы его сила и мощь перешли к ней.

Она не чувствовала, что перила веранды врезаются ей в спину, она могла только дрожать от желания и полуосознанного изумления перед тем, как мало она способна контролировать свои чувства. Внутренний голос, словно комар, пропищал ей, чтобы она одумалась, пока не поздно, но она уже погрузилась в пучину изумительно сладких ощущений, вызванных жадными поцелуями этого красивого мужчины и его руками, которые требовательно исследовали ее стройное тело.

Его губы скользнули вниз, к ее шее, его теплые пальцы ласкали ее грудь, опускаясь все ниже и ниже, к бедрам, и Мелани вскрикнула, почувствовав, что еще немного и ее руки, вопреки собственной воле, потянутся к молнии на его джинсах.

Клайд медленно поднял голову, в последний раз скользнув губами по ее подбородку, и неохотно отстранил ее от себя. Его глаза насмешливо блеснули в полумраке.

— Передайте своему Сомсу от меня привет, — произнес он чуть слышно. — Он либо очень смелый человек, либо дурак… Отпустить такую девушку от себя!

Он повернулся и скрылся в доме, не сказав больше ни слова.

6

В следующие две недели ни тот ни другой ни разу не упомянули о поцелуе. Потрясенная, озадаченная, смятенная непредсказуемым поведением своего тела, Мелани долго лежала в постели без сна. Как могла она позволить ему так поцеловать ее? Как могла ответить на его ласки?

Сгорая от унижения, она снова и снова проигрывала эту сцену в своем воображении: возбуждение, которое охватило ее, когда он привлек ее к себе, тепло его губ, его руку на своем бедре…

Да если бы только это… Тогда она смогла бы «переплавить» шок в злость, тогда ей было бы легко обвинить во всем Клайда. Но как она могла забыть, что сама наслаждалась ощущением его крепкого тела под своими ладонями, что сама подставляла ему губы, что вздрагивала от удовольствия при каждом его прикосновении? За это он ведь не был в ответе!

При всех ее недостатках, Мелани не страдала грехом самообмана. Она прекрасно знала, что виновата так же, как и он, и это еще больше выводило ее из себя. Она бы с удовольствием закатила ему хороший скандал, но, поразмышляв ночь, поняла, что ее достоинство пострадает гораздо меньше, если она будет просто молчать. Она будет холодна и вежлива с ним, и тогда он, может быть, решит, что страстная женщина, которую он держал в объятиях, ему просто померещилась.