Кристин Григ - Вино любви

Не отвлекайся, Черри. Теперь тебе надо обаять твоего надменного босса.

– Черри? Ты сказала, тебе что-то нужно?

Надменный – да. Но все равно потрясающий!

– Так что тебе нужно-то?

Она еле выдержала эти два месяца. На все попытки Коннора заговорить отвечала односложно, избегала встреч, вела себя, как вдовствующая герцогиня, а сама кусала по ночам подушку и подсматривала за Коннором, когда он приходил с виноградника. Это было самым трудным испытанием. Загоревший на свежем воздухе, высокий, в одних джинсах, без рубашки, как и все рабочие виноградника, Коннор Фотрелл, красивый, как греческий бог, шел домой, смеясь и болтая с товарищами, а Черри Вейл пряталась за занавеской, постанывая от этого зрелища. Она хотела его как сто тысяч мартовских кошек! Мечтала о нем. Видела его во сне. Каждый миг ощущала на губах вкус его поцелуев. И держалась холодно и неприступно, словно скала изо льда, хотя внутри у нее бушевал вулкан.

– Черри!

– Мне нужно… Я хотела бы…

– Смелее!

– Могу я посмотреть бюджет на рекламу?

Коннор почувствовал острый приступ разочарования. Лучше бы она попросила у него звезду с неба. Или весь мир к ее ногам. Тут бы он не оплошал. А бюджет… это так скучно!

– С удовольствием, хотя, честно говоря, отдельной распечатки у меня нет. Так, несколько строк в общем бюджете. У тебя такие далеко идущие планы?

Он уезжал вечером в понедельник и возвращался в среду утром. Так было три раза. Черри не спала в эти ночи. Нет сомнения, куда он уезжает. К женщине. К какой-нибудь длинноногой блондинистой Барби с голубыми глазами и куриными мозгами. Не имеет значения! Он вообще не ее тип.

– Черри?

– Прости. Я задумалась над твоим вопросом. Честно говоря, у меня действительно есть кое-какие планы.

– Какие же?

– Во-первых, мы могли бы начать с обычных листовок. У нас по утрам полно дальнобойщиков, все они в восторге от завтраков в нашем кафе и с радостью возьмут по пачке. Кроме того, эти листовки можно рассылать по автобусным станциям и бензоколонкам.

– Мне нравится. Что еще?

– Я изучаю наш контингент. Понимаешь, в разные дни у нас наплыв самых разных посетителей. Шоферы и фермеры в кафе по утрам, клерки и мелкий бизнес по будням в ресторане, по дороге домой, крутые ребята по выходным.

– Ты хочешь сказать, что нам надо варьировать цены? Это довольно опасно.

– Я не предлагаю их взвинчивать. Система скидок создаст иллюзию того, что мы, наоборот цену занижаем. Семейные обеды, бизнес-ланч, детский стол, фруктовый стол, винный стол, обязательно день дегустации молодого вина…

– Погоди, погоди, это все очень хорошо, я это поддерживаю и одобряю, но ведь нам понадобятся дополнительные расходы на НАСТОЯЩУЮ рекламу.

– Разумеется. Я тут прикинула, во сколько это может обойтись. Посмотри.

– Ого! В таких изданиях реклама стоит кругленькую сумму.

– Иногда экономия бывает вредной.

– Согласен, но вбухивать такие деньги…

– Они вернутся.

– ВОЗМОЖНО вернутся.

– Слушай, Фотрелл… мистер Фот… Коннор, риск есть всегда и во всем. Разве ты не рисковал, когда покупал это место?

– Это был просчитанный риск. Я знал, что покупаю. При самом неблагоприятном развитии дел я мог просто продать все это примерно за ту же цену. Потери составили бы не больше десяти процентов. Эти деньги могут пропасть впустую на все сто.

– Когда хочешь что-нибудь продать, надо известить об этом возможных покупателей!

– Я думаю об этом и постепенно составляю план…

– Фотрелл! Вот он, план! Мой план. Я его уже составила.

– Черри, я вижу, что ты много и тщательно работала, но у тебя все же еще недостаточно опыта в бизнесе…

– Фотрелл, прекрати со мной разговаривать таким тоном!

– Каким еще тоном?!

– Таким! Как будто я маленькая дурочка, а ты добрый учитель. Мне не нужно твое снисхождение и твои нравоучения!

– Зря. Могла бы и поучиться. В бизнесе я подольше твоего.

– Не в ресторанном!

– Слушай, Вейл, дай мне передышку, а? Шесть лет я работал как загнанная лошадь…

– Ты работал в отеле.

– Между прочим, в отеле два ресторана и пять кафе, не считая баров в казино!

– Засунь их себе…

– Вейл! Знаешь, в чем твоя проблема? Ты не умеешь сдерживать свой язык.

– А ты не умеешь признавать очевидное. Знаешь, как ты изучал ресторанное дело в своем отеле?

– И как же?

– «Привет, Хэнк. Как жена, как дети?»

– И что в этом плохого? Давай, мадам специалист, поучи меня!

– А то, что здесь не громадный отель, а маленький ресторан. Здесь твои королевские замашки только нервируют…

– Скажите, пожалуйста, значит, я должен беречь нервы шеф-повара и не появляться ему на глаза?

– Да, если это помогает делу. Вот скажи, зачем ты позавчера критиковал соус из креветок?

– Критиковал? Да я просто сказал…

– Джейк чуть не со слезами рассказал мне, какую рожу ты скорчил…

– Мисс Вейл!

– Пардон, мистер Фотрелл, какую рожу ВЫ скорчили, попробовав этот соус, и как вы полчаса рассказывали ему, какие ингредиенты туда стоит класть, а какие нет!

– Но я просто пробовал этот соус в другом рестора…

– Тогда вставай на место Джейка и готовь сам! Он расстроился до слез.

– Да не хотел я его расстраивать! Я просто дружески болтал!

– Держу пари, мисс Кавендиш уже говорила тебе, чтобы ты держался подальше от кухни!

– Что?!

– Говорила, я вижу по твоему лицу!

Коннор в бессильной ярости глядел на эту змею. Надо же, такая тихая была два месяца, а на самом деле затаила на него такое… такое! Обсуждает его с обслугой, они ей на него жалуются, да что ж это такое! И вообще, при чем здесь кухня? Они говорили о чем-то другом!

– Вейл! Мы отвлеклись от темы. Ты предложила мне выбросить на ветер кучу денег. Я не согласен. Конец сообщения.

– О, как я могла забыть! Король, прости Господи! С чего это я вообразила, что ты можешь прислушиваться к чужому мнению?

– Что я слышу? Тебя так задела статья? Наверное, потому, что в ней ни словом не упомянули о твоей светлости. Как же, гений менеджмента!

– Знаешь что, Фотрелл? Ты полный идиот! Все. Валяй, играйся в свой виноградник, махай мотыгой, руби сучья и вноси навоз под каждый кустик. Король забавляется. Нерон фигов!

Теперь в голосе Коннора звучало холодное бешенство.

– Ты плохо учила древнюю историю. Земледелием занимался не Нерон, а Цинциннат. Значит, так ты ко мне относишься? Считаешь, что это игра?

Она прекрасно знала, что это не игра. Видела, как он работает. Уважала его за это. Но сказать об этом сейчас не могла – мешала ярость и досада.

– Да! Именно так я к этому и отношусь!

Может, он уже достаточно разозлился, чтобы поцеловать ее хоть разочек? Господи, зачем она тогда сказала «нет»?