Фрэнсин Паскаль - Белая ворона

— Нет-нет! — взвизгнула она. — Я? Испорчу всю команду?

Она снова вскочила на ноги и понеслась прочь.. Она совсем ослепла от слез, но все равно бежала.

— Энни! — закричал Рики, но она словно не слышала.

Он мчался за ней через весь стадион, затем замедлил шаг. Бегущая фигура девушки становилась все меньше и меньше и скоро исчезла из виду.

Глава 10

Рики осыпал себя всеми ругательствами, какие только знал. Зачем он рассказал Энни обо всей этой гадости? Но она же сама хотела знать! А вдруг не хотела?

Рики поспешил обратно в школу. Лицо его было растерянным, мысли путались. Должна же Энни в конце концов знать, что о ней говорят!

А ведь она этого не знала, это совершенно ясно. Ее искаженное болью лицо вновь и вновь всплывало в памяти, и в ушах эхом отдавались одни и те же слова: «Я? Испорчу всю команду?»

Ну надо же было ему так разболтаться! И он снова принимался ругать себя.

В школе Ласковой Долины больше никто в тот день не видел Энни Уитмен. Рики, словно лунатик, бродил из класса в класс, едва замечая, где находится.

После уроков болельщицы пригласили в зал новых членов команды. Рики должен был выдать униформу Сандре Бэкон и Каре Уокер, познакомить с расписанием игр, тренировок и других мероприятий. Ему было трудно смотреть в их улыбающиеся лица, хотя он понимал, что несправедлив к ним. Они не виноваты, повторял он сам себе, но ничего не получалось.

Наконец он не выдержал. Совсем потеряв голову от страха за Энни, он решил поговорить с Джессикой напрямую. Только она может все поправить. Или уже слишком поздно? Ему казалось, что к ногам привязаны гири. Сердце бешено колотилось. Но он должен это сделать! Он просто обязан поговорить с Джессикой в защиту Энни.

— Джес, не найдется у тебя пары минут?

— Почему же, Рики. Что ты хотел? Наверное, по поводу нового расписания? — Джессика обворожительно улыбнулась.

«А вдруг она согласится?» — мелькнула надежда.

— По поводу Энни Уитмен. Улыбка сбежала с лица Джессики.

— У меня нет никакого желания говорить о ней. Она не имеет отношения к команде. И никогда не будет иметь. И не надо больше об этом, — отрезала Джессика.

— Но ты просто не поняла, Джес, — настаивал он умоляющим тоном, пытаясь пробудить в ней сочувствие. — Энни очень страдает.

— Жаль, — холодно ответила Джессика. — Надо учиться принимать разочарования в жизни, как же иначе!

С этими словами она отвернулась и ушла, оставив Рики терзаться своими мыслями.

Он отправился на бульвар. Купил красивую открытку и написал: «Ты всегда приносишь мне удачу».

На следующий день перед уроком испанского он пришел в класс пораньше и положил на стол Энни запечатанный конверт. Но конверт так и пролежал весь урок нетронутым. Энни не пришла.

Она не пришла в школу и на следующий день. Рики просмотрел анкеты, которые заполняли девочки, желавшие участвовать в соревнованиях, и нашел ее телефон. Но на его звонки никто не ответил.

На третий день Рики уже не на шутку встревожился. В кафетерии он подошел к единственному человеку, который мог помочь.

— Привет, Лиз, — тихо сказал он. — Ты знаешь, дело плохо. Надо поговорить.

— Что такое? Я слушаю.

— Лиз, — начал он, чувствуя, что голос дрожит. — Я боюсь за Энни. Элизабет сочувственно кивнула.

— Бедная девочка!

— Ее уже три дня нет в школе!

— Разве? Она что, заболела? Глядя в сторону, он неуверенно ответил:

— Конечно, заболела. Из-за слюнтяйства и тупости!

— А я думала, она тебе нравится, Рики, — с удивлением сказала Элизабет, не ожидавшая такого грубого ответа.

— Боже мой, Лиз! Конечно, нравится. Я имел в виду свое собственное слюнтяйство и тупость.

— Свое? Что ты хочешь сказать? Не в силах произнести ни слова от невыносимой муки, Рики лишь покачал головой. Наконец, превозмогая себя, он ответил:

— Я совершил преступление, Лиз. Я сказал ей, почему ее не приняли в команду.

Элизабет напряженно слушала.

— Я подкосил ее на месте. Не спрашивай, зачем! Она пристала ко мне, как с ножом к горлу: почему Джессика была против? Ну, я и раскололся.

Элизабет вздохнула.

— Бедняжка Энни! Как же она это приняла?

— Убежала от меня.

— Она даже представления не имела, что о ней говорят, — сказала Элизабет, подтвердив его собственную догадку на этот счет.

— Я так и понял потом, — сказал он, и Элизабет показалось, что он еле сдерживает слезы. — Только слишком поздно. Если бы я знал это с самого начала, то ни за что бы не проговорился. Разве я мог предположить, что это убьет ее?

Элизабет прикоснулась к его руке.

— Ты поступил так, как считал правильным, Рики.

— Лиз, поговори с сестрой, прошу тебя.

— С Джес? — произнесла она с нажимом.

— Ты должна, Лиз! Скажи ей, что это значит для Энни.

Элизабет взглянула в его измученное лицо, и ее сердце наполнилось жалостью.

— Ладно, Рики. Я поговорю с ней. К тому времени история о неудаче Энни была уже у всех на устах.

— Неужели это правда, — спросила на перемене Инид Роллинз, — что Джессика прямо в глаза назвала ее Дешевкой Энни?

— Ну что ты! Нет, конечно, — ответила Элизабет.

— Мне Эмили Мейр сказала.

— Она перепутала.

Разговоры, естественно, доходили и до Джессики.

— Расскажи о подробностях большого сражения, — зашептала ей в ухо Сюзан Стюарт на уроке гимнастики.

— Какое еще «большое сражение»? — заинтересовалась Джессика, обожающая сплетни.

— Все говорят, что ты не хотела брать Энни Уитмен в команду болельщиц. Между вами произошла ссора, и ты обозвала ее школьной дешевкой.

Джессика позволила себе легкую улыбку.

— Неужели так и говорят? — спросила она, не собираясь, видимо, ничего отрицать.

— А что произошло на самом деле? — не отставала Сюзан.

— А произошло то, что видишь, — резко сказала Джессика. — В команду болельщиц она не вошла.

Вернувшись домой из школы, Элизабет застала Джессику в бассейне, где та плавала на надувном матрасе. Положив сумку, Элизабет присела на край бортика.

— Джес! — позвала она. — Давай поговорим.

Джессика лениво открыла один глаз и тут же закрыла снова.

— Я занята. Не видишь, я загораю? А что ты хочешь?

— Ты слышала, что говорят про тебя и Энни?

— Ну и что?

— Это правда? Неужели ты обозвала ее Дешевкой Энни прямо в лицо?

Стараясь не свалиться с матраса в лазурную воду, Джессика осторожно перевернулась на живот и посмотрела на сестру.

— Лиззи, ты что, считаешь меня бревном бесчувственным?

— Не отвечай на вопрос вопросом, Джес. Скажи только: да или нет.

— Разумеется, нет! Я даже не видела ее после конкурса.

— Клянешься?

— Честное слово. Спроси Робин. Или кого угодно.