Эллен Сандерс - Марсианка

— Так как насчет перемирия? — повторил свое предложение Марк. — В конце концов, мы взрослые, цивилизованные люди… Даже другие пассажиры уже обратили внимание, что мы ненавидим друг друга, хотя всячески пытаемся это скрыть.

— Ненавидим? — Беатрис удивленно вскинула брови. — Я вовсе вас не ненавижу!

— Хорошо, выражусь иначе: все наши попутчики уже обратили внимание, что нам неприятно находиться на столь близком расстоянии друг от друга, — медленно произнес Марк.

— Вы снова ошиблись. Возможно, это вам неприятно мое общество. Хотя, скорее всего, вы только пытаетесь себя в этом убедить.

Марк громко и неискренне расхохотался.

— Конечно, на самом деле я безумно в вас влюблен и стесняюсь предложить вам руку и сердце. Поэтому предлагаю всего лишь создать видимость нормальных отношений.

Беатрис кивнула.

— Все верно.

— Вы сумасшедшая. Неужели вы даже не понимаете человеческого языка? — с раздражением спросил Марк.

— Не волнуйтесь. Зачем так нервничать? Если я вам нравлюсь, так в этом нет ничего плохого и противоестественного. Было бы гораздо хуже, если бы вы положили глаз вон на того серьезного господина в круглых очках.

Беатрис махнула рукой в сторону мужчины, с сосредоточенным видом читавшего какой-то деловой журнал. Он забавно шевелил губами, вздыхал и периодически хватался за сердце, изучив очередную колонку цифр.

Однако Марка этот человек не развеселил. Он по-прежнему сидел, сдвинув брови и плотно сжав губы.

Летели они долго. На протяжении всего полета Марк сделал все, что было в его силах, чтобы спасти положение, но Беатрис умудрялась каждый раз вывести его из равновесия. Вот и сейчас она с лукавой усмешкой разглядывала Марка, как будто напрашивалась на очередную бестактность с его стороны.

Чтобы не прослыть на весь салон грубияном, Марк решил хранить молчание до самой посадки в Лос-Анджелесе.

— Вы знаете, — начала Беатрис беспечным тоном после минутной паузы. — У меня к вам встречное предложение.

Марк вопросительно поднял брови.

— Давайте жить вместе, — произнесла Беатрис таким тоном, как будто предложила ему съесть по мороженому в городском парке в жаркий летний день.

— Вы абсолютно не в своем уме. Я удивлен, что таких людей, как вы, не изолируют от здоровых сограждан, — отрезал Марк и снова уткнулся в газету.

— Вы против? — как ни в чем не бывало, продолжила Беатрис.

— Разумеется, против, — бросил Марк, не подняв головы.

— Почему?

— Вы действительно не догадываетесь? — Марк взглянул на улыбавшуюся женщину.

— Предположим — нет. — Беатрис смотрела прямо в его глаза.

— Что ж, для начала… — Он помедлил, попытавшись найти наиболее вескую причину для категоричного отказа. Такую, услышав которую Беатрис разом забудет все остальные вопросы.

— Ну? Где же ваши основания для отказа, как сказал бы мой брат адвокат.

Похоже, растерянность Марка только раззадоривала Беатрис. Во всяком случае, сейчас она выглядела веселой. Остальные пассажиры могли бы даже подумать, что они с Марком наконец-то завели дружескую беседу, делились впечатлениями от Великобритании и рассказывали друг другу анекдоты.

— У меня есть любимая женщина, которая ждет меня в нашем доме, — сказал Марк, дав понять, что дальнейшие объяснения излишни.

Однако Беатрис не унималась:

— Вы же обвиняли меня в том, что я рассорила вас с ней. Быстро же вы успели найти себе новую сожительницу.

— Нет, я помирился с Вероникой, — пытаясь держать себя в руках, терпеливо пояснил Марк.

— Вероника? Красивое имя.

Марк проигнорировал ее последнюю реплику.

— Правда, на мой взгляд, Беатрис лучше. Как вам кажется?

— Гм, да-а, скромность вы где-то потеряли. Видимо, оставили вместе со своим каблуком.

— Наверное, так оно и есть. Поэтому сейчас мне ничто не помешает задать вам очередной нескромный вопрос.

— Какой? — с тягостным вздохом поинтересовался Марк.

— Вы любите Веронику?

— Конечно, я ее люблю, иначе разве стал бы жить с ней под одной крышей, — привычной скороговоркой ответил Марк.

— Странно. — Беатрис на секунду задумалась. — Действительно, как вы можете жить вместе с женщиной, которую не любите?

Марк удивленно уставился на нее.

— Не понял, что вы имели в виду?

— Именно то, что я сказала. Меня удивило, что вы живете с Вероникой без любви. Я, например, разорвала отношения с Адамом сразу же, как только осознала, что не испытываю к нему ничего, кроме дружеской симпатии. Ну, может быть, некоторого сексуального влечения. Неужели ваша Вероника настолько хороша в постели?

Марк был окончательно смущен и обескуражен откровенностью и беспардонностью вопросов Беатрис.

— Какое вам дело до моей личной жизни?! — воскликнул он.

— Я же уже объяснила. Хочу с вами жить. Мне кажется, мы бы отлично поладили.

— Если вы шутите, то ваше чувство юмора оставляет желать лучшего, — с сарказмом заметил Марк.

— Я не привыкла шутить подобными вещами. Знаете, своим отказом вы меня несколько успокоили и обрадовали.

Марк окончательно потерял нить ее рассуждений. Вернее, снова убедился в отсутствии в словах Беатрис какой-либо логики.

— Да-да, — продолжила она. — Решила проверить вас. Интересно было узнать, существуют ли какие-нибудь пределы в вашей погоне за картиной Миро. Вы, слава богу, меня не разочаровали. Значит, деньги все же для вас не важнее любви. Хотя вы и отрицаете, что влюблены в меня.

— Я вас не люблю, — огрызнулся Марк. — Сколько можно вам это повторять? Неужели вы настолько уверены в своей неотразимости, что и не предполагали, что мужчина может не испытывать к вам никаких… гм… позитивных чувств.

— Не в вашем случае.

— Скоро мы долетим? — поинтересовался Марк у проходившей мимо стюардессы.

— Через два часа примерно, — ответила она с вежливой улыбкой.

— Будьте любезны, стакан апельсинового сока, — попросила Беатрис.

— И виски, — добавил Марк. — Возможно, тогда оставшееся время пролетит незаметнее.

Стюардесса с недоумением взглянула на него.

— Могли бы так откровенно не намекать на то, что вам настолько неприятно находиться в самолете, — упрекнула его Беатрис.

— Ничего не мог с собой поделать. Тем более что я действительно жду, не дождусь посадки.

— Так вы отказываетесь продолжить наши отношения в Штатах?

— Никаких отношений между нами не было, и быть не может, — отрезал Марк.

— Но вы же забыли о Веронике в ту ночь, когда пришли в мой номер, не так ли?

Марк промолчал. Удивительно, но он и в самом деле совсем не соскучился по своей любовнице. Те редкие минуты, когда он о ней вспоминал, скорее огорчали, чем радовали его. Ничего нового их отношения не сулили, а прежние проблемы и рутина быта наверняка никуда не исчезнут.