Ирина Лунгу - Белая Пантера

Наташа поднялась с диванчика и оправила платье.

— Кирилл, если у тебя есть хоть капля разума, помимо твоего упрямства и твердолобости, хотя бы пересдай анализы на бесплодность. И если диагноз подтвердится, только у тебя будет выбор, забыть о Насте или поверить в то, что случилось чудо. Но если нет… — Она развела руками, не говоря больше ни слова. Да это было и не нужно, в случае если диагноз неверный, Кирилл отчётливо понимал, какой новый, самый трудный выбор встанет перед ним.

Глава 17

Кирилл вышел из кабинета врача, к которому его направил отец Дениса, имеющий самые хорошие связи в этом направлении, не в силах поверить в то, что гласили результаты анализов. Объявление о том, что он абсолютно здоров и может иметь детей, ввело его в такое состояние растерянности и прострации, что он даже не понимал, какую радость испытывает вперемежку с этими чувствами.

Это было не то что невероятным, это было то самое, что возвращало ему уверенность в том, что чудеса существуют. Его вера в то, что ему суждено умереть бездетным оказалась полным абсурдом, не имеющим никакого отношения к правде. И то, как он быстро поверил в это, как принял это как норму своей жизни, сейчас выглядело просто ужасающей глупостью с его стороны.

И всё же это было так, и с этим Кирилл уже ничего не мог поделать. Он уже натворил то, что натворил, а теперь ему предстояло расхлёбывать все последствия своего импульсивного поступка.

Первое, что ему немыслимо захотелось сделать — это немедленно увидеть Настю. Что он мог сказать ей сейчас? Просить прощения? Попытаться всё объяснить? Рассказать всё то, что сподвигло его принять такое решение?

Возможно, и в то же время абсолютно нереально. Точнее, рассказать-то он просто обязан, да вот только шансов на то, что она его поймёт, поймёт, почему он так быстро решил поверить не ей, хотя на кону стояла жизнь его же ребёнка, не было. Или просто Кирилл их не видел.

Быстро положив результаты анализов в «бардачок», Кирилл завёл мотор, некоторое время просто сидя в машине и решая, что же ему дальше делать.

Вот так оно обычно и бывает — совершенно внезапно приходится принимать какое-то важнейшее решение в своей жизни, и эта необходимость настигает тебя в самый неожиданный момент. Например, ты должен это сделать, стоя в пробке, или в очереди в магазине, или выбирая сорт кофе в соответствующем отделе. К принятию таких решений никогда нельзя быть готовым, просто потому что подготовиться к тому, чего не ждёшь, невозможно.

Кирилл закурил, глубоко затягиваясь и решая, как ему лучше поговорить с Настей: приехать прямо сейчас и будь, что будет, или поразмышлять над тем, что он ей скажет и пригласить её куда-то.

Справедливо решив, что в случае второго варианта, Настя, скорее всего, просто проигнорирует его приглашение, Кирилл снял машину с режима «парковки» и двинулся в сторону её квартиры.

— А Насти нет, — устало потирая переносицу, сообщила её мама, и погладила по голове прижавшегося к ней Вовку.

— Вы не знаете, она скоро приедет? — тихо спросил Кирилл, абсолютно уверенный в том, что Настя строго-настрого запретила своим родным говорить, что она дома, и тем более, пускать Кирилла в квартиру.

Мать Насти снова устало покачала головой.

— Нет, Кирилл, она будет нескоро, — то, что она назвала его по имени, придало ему уверенности, хотя причину этого он озвучить не мог, — Возможно, её не будет пару недель.

Смутные подозрения, охарактеризовать которые Кирилл был не в силах, заставили его голову работать с утроенной силой.

Какие могут причины её столь длительного отсутствия? Командировка? Отпуск? Или?..

— Где она? — глухим голосом спросил он, пытаясь гнать от себя страшные картины. Правда, услышал он совсем не то, чего боялся.

— Маму утром доктора увезли, — подал голос Вовка, и по личику его промелькнула тень. — Когда она вернётся, мы не знаем.

Кирилл сделал глубокий вдох, стараясь держать себя в руках и не позволить всем тем страшным мыслям, что роились у него в голове, одержать над собой верх.

— Доктора? — тупо переспросил он, переводя взгляд с лица Вовки на лицо его бабушки, и мать Насти медленно кивнула, словно решаясь открыть ему правду.

— Да, у неё утром кровотечение открылось, она в Снегирёвке, — эти слова она уже кричала в удаляющуюся спину Кирилла, который, не задерживаясь у лифтов, бежал в сторону чёрной лестницы.

— Я сказала: «нет»! — раздался звонкий голос Насти, в котором отчётливо проступали нотки истеричности.

Ей что-то отвечал врач, монотонно бубня себе под нос какую-то речь, из которой Кирилл понял только слова: несовместимость, жизнь, угроза…Да он и не вслушивался особо, сосредотачивая своё внимание на Насте, которая полулежала на кровати, качая головой чуть ли не на каждое слово доктора и стараясь не смотреть в его сторону. Он тихонько вошёл в палату, до этого долго выясняя фамилию Насти, потом, где именно она находится и кто её лечащий врач. Столкнулся с какими-то жуткими архаизмами а-ля СССР, а так же с безукоризненным бюрократизмом вперемежку с отвратительной безалаберностью и равнодушием персонала больницы. Причём он заметил, что чем нижу статус у человека, тем больше он о себе мнит. И, казалось, что уборщица на этаже в миллион раз превосходит по значимости главного врача больницы.

Стараясь сдержать себя в руках в ответ на некоторые слова, напоминая себе, что он здесь только ради Насти, он дошёл-таки до её палаты, и, осторожно приоткрыв дверь, вошёл внутрь, где и услышал эту вполне неоднозначную фразу и слова врача, которые ему ничего не разъяснили.

Он с замиранием сердца ожидал, когда же она, наконец, увидит его и что за этим последует и её реакция, когда она вдруг произнесла следующую фразу, поразила его своей неожиданностью.

— Я сказала «нет»! — снова повторила Настя, а потом подняла глаза и, увидев вошедшего мужчину, воскликнула, — Кирилл! Скажи им!

Глава 18

Этот её взгляд, полный надежды и страха, который она усиленно прятала за своей мужественностью, заставил Кирилла мобилизовать все свои силы на то, чтобы не начать свой монолог о том, каким дураком он является. Сейчас он был ей нужен и был нужен явно для чего-то другого, чем для всех тех объяснений, которые он мысленно приготовил.

— Что здесь происходит? — спросил он твёрдым голосом, обращаясь сразу и к врачу и к Насте.

— Они хотят убить моего ребёнка! — воскликнула Настя, и Кирилл испугался не того, что именно она ему сказала, а того как она это произнесла. Так мог бы говорить загнанный зверь, если бы Господь вдруг перед смертью послал ему возможность объясниться с преследователями на доступном им языке.