Элизабет Харбисон - Если туфелька впору

— Морис Гиббонз. От Мельборнского отдела закупок.

Конрад удивился.

— Я думал, это будет… конечно. Морис. Именно тот, о ком они и сообщали.

Морис казался удовлетворенным и с обновленной решимостью спросил:

— Разве вы не считаете, что она должна оставить комплект себе и надеть его сегодня?

Его вопрос сбил Конрада с толку.

— Как она хочет.

— Она захотела бы сильнее, если б понимала, настолько комплект ей идет, — ответил Морис.

Лили подавила смешок. Морис, конечно, прав, наряд ей очень идет. Он свое дело знает. Понятна ей была и растерянность Конрада. Принц ничего не понимал в женских вещах и согласен был на все, что могло сделать ее счастливой.

А наряд сам по себе делал ее счастливой.

Не потому, что ей хотелось им обладать, боже упаси, просто ей не часто приходилось встречать мужчин, которые больше интересовались ее желаниями, а не своими.

— Мне наряд не нужен, — твердо сказала Лили и пошла переодеваться.

— Погодите, — голос Конрада был настолько повелительным, что она замерла на месте.

— Да?

— Вам он нравится?

Она замялась.

— У Мориса безупречный вкус.

— Но вам он нравится? Вы хотите его?

— Мне он нравится. Но он мне не нужен.

Конрад взглянул на Мориса.

— Добавьте к счету.

— Сделаем, — мгновенно откликнулся Морис.

Лили еще пыталась возражать:

— Погодите, вы не можете…

— Послать кассовый чек вам? — Морис теперь обращался к Конраду, полностью игнорируя Лили.

— Нет! Серьезно, не надо…

Ответ Конрада заглушил ее выкрики:

— Да, пошлите сюда. — Потом он обратился к Лили. — Не надо возражать. Наденьте его сегодня, мне нравится. Если потом вы никогда его не станете носить, я не обижусь. Но, пожалуйста, позвольте мне купить его вам.

Лили слышала слова, но не была уверена в подтексте. Говорит ли он, что она одета неподобающе, раз ему приходится платить практически за все, или же он так пытается сгладить для нее действительно щекотливую ситуацию?

Ей было невдомек.

Зато она была уверена, что Конрад позволяет ей ощутить себя подлинной принцессой. Может, даже королевой.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Вечером Лили и Конрад отправились в ресторан. Черный вытянутый лимузин, охлажденное шампанское и голос Фрэнка Синатры, тихо льющийся из динамиков.

Лили откинулась на кожаное сиденье.

— И правда здорово, должна признаться, — сказала она Конраду. — Маленькой девочкой я часто видела эти большие, блестящие машины, проезжающие по городу, но и представить себе не могла, что когда-нибудь окажусь по другую сторону тонированного стекла. Вам, наверно, нравится везде разъезжать с таким шиком.

Он улыбнулся чуть печально.

— Честно говоря, я предпочел бы вести сам или даже пройтись пешком, но ситуация обычно обязывает, да и охрана настаивает.

— Охрана?

Принц кивнул и налил еще бокал шампанского.

— Пуленепробиваемые окна, скрытая защита везде, все такое.

Лили открыла рот.

— И все это необходимо?

— В моей стране почти никогда, но тут лучше быть аккуратнее. — Он подал ей бокал. — Особенно в последние годы.

Грустная правда.

— Расскажите мне о Белории.

— Она прекрасна. Холмы, усеянные маленькими фермами, почти обязательные башни с часами на центральных площадях городов. Тут неплохо, но я скучаю по их спокойствию.

— Маленькой я любила книжки о таких местах. Представляла, что сижу на зеленом-зеленом холме среди полевых цветов и смотрю в синее небо.

— Тогда вам надо приехать к нам весной. И обещаю, ваша мечта исполнится. У нас много таких Мест.

Машина затормозила. Снаружи уже столпились фотографы.

— Вас ждут? — спросила Лили.

— Боюсь, что так. Ваша коллега Карен позвонила в несколько газет, сообщая, что мы будем здесь. Не волнуйтесь, все быстро кончится.

Лили снова посмотрела в окно на фотографов и сглотнула. В теории все просто, только сейчас эти люди будут фотографировать, как она выходит из машины. Тьма возможностей для неудачных кадров, и очень вероятно, что ее бывшие воздыхатели могут их потом увидеть в газетах и позлорадствовать.

— Вы хорошо себя чувствуете? — тихо спросил Конрад.

— Да, отлично. — Лили улыбнулась собственному тщеславию. При чем тут она, речь о фонде принца Фредерика. От нее требуется лишь привлечь внимание к Конраду.

Водитель открыл дверь, и Конрад вышел первым, чтобы помочь Лили пробраться через толпу папарацци.

— Принц Конрад!

Сверкнули несколько вспышек, ненадолго ослепившие Лили.

— Это новая женщина в вашей жизни?

— Насколько серьезны ваши отношения?

— Что случилось с Бритни Оливер?

— Означает ли это, что слухи о вас и леди Пенелопе неверны?

Конрад отвечал на вопросы, мастерски свернув разговор на тему фонда и предстоящего благотворительного бала. Он сумел не впасть в нравоучительный тон, призывая делать добрые дела. Более того, расписал все так заманчиво, что, не будь Лили частью разыгрываемого представления, она тоже бы заинтересовалась субботним мероприятием.

Когда последний вопрос был задан и последняя вспышка произведена, Конрад поблагодарил всех и, помахав, повел Лили к ресторану.

— Они вас так просто не оставят, — чуть слышно сказала она на ходу. — Будут ждать шанса сделать удачный кадр у окон.

— Хм, — понизив голос, откликнулся он. — И, с вашего разрешения, я им его предоставлю.

Сердце Лили подпрыгнуло, она не знала, как реагировать.

— Надо было заранее договариваться, — отшутилась она.

— Упрощать вы не любите, точно?

— Конечно же люблю, это моя работа.

Он рассмеялся.

Их усадили за уединенный столик в нише. Из окна вид был превосходный.

Как только официантка получила заказ и ушла, Конрад сказал:

— Еще раз спасибо. Я понимаю, что вам не хотелось этого делать.

— Все не так плохо.

— Нет?

— Нет. Можно сказать, я даже получаю удовольствие.

— Рад слышать. Удивлен, но рад. Я считал, что вы найдете это утомительным. Вы не слишком обрадовались, когда я сообщил вам о приходе стилиста.

Лили рассмеялась.

— Да, верно. Без этого я бы обошлась, зато как приятно было стоять рядом с вами, зная, что принимаешь участие в чем-то действительно важном. А та встреча с Джеффом… То, что выделаете, так много значит для него и его матери.

— Я очень благодарен вам, что вы тогда остались, — признался он. — С ребенком просто, но, боюсь, я не знал бы, о чем говорить с матерью. Разговоры ни о чем мне трудно даются.

Беседа текла все непринужденнее. После трех перемен блюд и десерта Лили взглянула на часы и глазам не поверила.