БАРБАРА КАРТЛЕНД - Глаза любви

— Войдите! — ответили изнутри.

Вара прошептала:

— Осторожнее — здесь низкий потолок!

Граф пригнулся, и они вошли.

Возле очага, над которым висел огромный котел, наподобие тех, какими пользуются цыгане, сидела пожилая женщина. Матери МакКэй должно было быть уже очень много лет, но подсознательно Вара ожидала увидеть ее прежней, какой повстречала впервые.

Однако мать МакКэй была уже совершенно седая. Ее лицо сузилось, а старческие руки покрылись узловатой сеткой морщин.

Но глаза светились по-прежнему, а зрение было таким же острым, как в молодые годы. Взглянув на Вару, она сказала:

— Ты приходила ко мне совсем крохотной девочкой, когда прищемила палец.

— Подумать только, вы меня помните! — восхитилась Вара. — Вы исцелили меня тогда, а сейчас я привела к вам нынешнего графа Дорнохского, которому требуется ваша помощь.

— Я знаю, он слеп, — тихо молвила мать МакКэй.

Вара подумала, что ей стоило этого ожидать: проживая так далеко от ближайшей деревни, мать МакКэй тем не менее была в курсе всего происходящего,

Старуха показала рукой на стул, стоявший перед ней. Вара подвела к нему графа и помогла сесть,

— Я с большим сожалением услышала о болезни Вашей Светлости, — сказала целительница, — и вы должны поведать мне, как это с вами случилось.

Вара задержала дыхание, опасаясь, что граф ответит отказом. Однако он непринужденно произнес: Меня проклял индийский факир за то, что я застрелил двух человек, пытавшихся убить вице-короля.

— Духи говорили мне что-то в этом роде.

— Вам говорили духи? — вскричал граф. — Но я еще здесь никому не рассказывал о том, как все это произошло!

— Вы пришли сюда, чтобы я помогла вам, — продолжала мать МакКэй, — и, я сделаю все, подвластное мне, чтобы избавить вас от слепоты. Или, вернее, те, кои направляют мои силы, сделают все от них зависящее.

— Не могу выразить словами, как это важно для меня — заново обрести зрение!

— Вам нужно поверить и позволить тем, кто хранит нас, сделать свою работу.

С этими словами мать МакКэй поднялась со стула и, подойдя к окну, задернула шторы. Комната погрузилась в темноту, ее лишь немного разгонял свет очага. Мать МакКэй приблизилась к графу.

— Я собираюсь снять повязку с ваших глаз, — объяснила она. — Но вы должны держать их закрытыми. Не пытайтесь открыть их и тогда, когда Свет Господа коснется вашего лица!

Она умолкла в ожидании ответа, и граф кивнул.

— Я сделаю все, что вы скажете.

— Очень хорошо, — сказала мать МакКэй. — Я верю, вы сдержите слово.

Еще при входе в дом граф снял шляпу. Теперь мать МакКэй принялась развязывать полоску ткани. Вара смутно видела ее движения.

Повинуясь каким-то неясным силам, пламя в очаге сверкнуло и погасло, оставив только мерцающие угли. Вара догадалась, что мать МакКэй уже сняла повязку и опустила ее на стол. Затем она возложила свои ладони на лицо графа.

В доме было тихо, но Вара понимала, что мать МакКэй молится, обращаясь к духам, в которых верила.

Вдруг ей почудилось, будто, кроме них троих, в комнате есть кто-то еще. Это было необъяснимо, но в то же время и разумом, и телом она совершенно отчетливо ощущала чье-то присутствие.

Вара нисколько не усомнилась в том, что это и есть духи, призванные старой целительницей.

Закрыв глада и мысленно молясь о графе, она кожей осязала трепетание вокруг нее.

Стоит лишь открыть глаза, и она узрит свет, исходящий не из сего мира.

Это было столь необычно и вместе с тем реально, что у нее захватило дух. Она вздрогнула от неожиданности, когда тихим голосом мать МакКэй произнесла:

— Духи коснулись вас своими целительными лучами, но вы не должны открывать глаз до завтрашнего рассвета!

— Я понял, — ответил граф.

Вара открыла глаза.

Мать МакКэй заново накладывала повязку на глаза графа. Когда она уже завязывала ее на затылке, Вара подошла к окну и раздвинула шторы.

Мать МакКэй вернулась к своему креслу.

— Я не знаю, как мне отблагодарить вас, — промолвил граф. — Скажите, что я могу для вас сделать?

— Мне известно, что вы намерены помочь своему клану, — ответила женщина. — Людям нужна ваша помощь, и безотлагательно. Вождь должен позаботиться о своих людях!

— Это правда, — подтвердил граф. — И обещаю вам, что когда я снова смогу видеть, то наведу порядок везде и во всем.

— Вот слова, которые я хотела услышать, — обрадовалась мать МакКэй.

— Но мне бы хотелось отблагодарить вас лично, — настаивал граф.

Мать МакКэй улыбнулась.

— Вы всегда сможете найти меня здесь. Если понадобится моя помощь, я сделаю все с соизволения сил, проповедником которых я являюсь.

— Вы замечательная женщина! — с чувством сказал граф.

Он поднялся со стула, и Вара подошла к нему. Граф протянул к ней руку.

— Не нахожу слов, чтобы поблагодарить вас, — произнес он снова, — Просто я верю и знаю, что вы помогли мне.

— Рада слышать это, милорд, — улыбнулась женщина, — но помните: нельзя снимать повязку до завтрашнего рассвета!

— Обещаю, что сделаю все, как вы сказали, — заверил ее граф.

Уже на выходе Вара обратилась к матери МакКэй:

— Огромное вам спасибо! Когда я расскажу обо всем моему отцу, он тоже будет горячо благодарить вас.

Мать МакКэй только молча наклонила голову.

Они вышли из дома на солнечный свет.

Лошади паслись там, где их оставили, лениво выискивая траву в зарослях вереска.

Прежде всего Вара поймала лошадь графа и подвела ее к нему. Граф сам вскочил в седло.

Девушка оседлала свою лошадь и повернула ее на ту же тропу, по которой они шли сюда.

Лишь на обратном пути она задала себе вопрос: случится ли в самом деле чудо, о котором она так горячо молилась?

«Никто не поверил бы в это на Юге, — думала она, — но здесь, в Шотландии, духи живут повсюду: в небе, в воздухе, в реках и на вересковых лугах!»

Далеко впереди виднелось море, а когда они спустились ниже, можно было различить башни замка.

«Господи, прошу тебя, — взмолилась она, — пусть он снова сможет видеть!.. Пусть он видит!..»

И это была самая бескорыстная молитва из всех, когда-либо произнесенных ею.

Глава 6

Возле самого замка Вара свернула к зарослям кустарника, чтобы не оставаться на виду. Неужели граф последний раз вынужден прятаться от людских взглядов?

Возле черного хода их ожидали два конюха.

— Вот вы и дома, — мягко сказала Вара.

Она проводила его к дверям и вернулась к себе.

В комнате никого не было. Вара подошла к окну, чтобы взглянуть на море, и еще раз подумала о том, что, если утром граф прозреет, ей придется уехать домой.