(не)мой шанс на счастье - Екатерина Звонарь-Елисеева
— Напомнить тебе, как нам тогда было хорошо? — коварно шептал Тамир. Он чуял, как изменился ее аромат, и жадно поглощал его. А от того, что не получается вдохнуть ее полноценный запах, распробовать его по-настоящему, зверь внутри него просто бесновался. Будь проклята эта смазанная, размытая острота восприятий и ощущений! Но все равно Тамир с ума сходил от Иры. — Не утруждайся отрицать очевидное — я чувствую твое желание.
Пальцы девушки судорожно вцепились в ткань его пиджака. Она сражалась с собой, предпринимая жалкие попытки унять огненный ток, побежавший по жилам. Чего скрывать — она действительно хотела. И это являлось ее слабостью, но она не имела права впускать в свою жизнь кого бы то ни было. Особенно Тамира. А чтобы противостоять такому оборотню, как Алдаров требовалось все мужество, которое было у Иры. Потому что слишком опасной была ее тайна. И тем самым вставала главная, наиважнейшая задача — сохранить эту тайну любой ценой. От этого зависела жизнь самого дорогого и любимого Ириной существа на планете. За Еву она будет бороться до последнего вздоха. И рассчитывать она могла только на себя. Невероятным усилием воли Ире удалось вернуть клочки контроля над своими взбунтовавшимися чувствами.
— Я всё еще настаиваю, что вы меня с кем-то перепутали, — Ира открыто и прямо посмотрела в глаза Алдарову, но голос — охрипший и будто не свой — подвел. В зрачках его вспыхнуло новое алое зарево.
— Вот сейчас и проверим, — прошептал он у самых ее губ. Подозрительно прищурился и запустил пальцы на ее затылок. Чуть потянув волосы, приподнимал ее лицо.
И начал целовать, набросившись на ее мягкие губы с жадностью и отчаянием существа, испытывающего нестерпимую жажду. Сопротивление Ирины было подавлено еще более крепкими объятиями, легкими поглаживаниями горячей ладони по спине. Спустя миг Ира стала задыхаться. Бороться с собой не было сил и воли, и девушка поддалась вперед, обхватив могучую шею руками, пальцы сами собой проникли в чуть жестковатые волосы. Воздух моментом исчез из легких, и чтобы вздохнуть, она приоткрыла губы, впуская язык Тамира в свой рот, отдавая ему власть над собой. Сквозь пелену страсти она даже отвечала оборотню на поцелуй, и не заметила, когда это он успел запустить свою ладонь ей между ног. Возмутиться не получилось, как и заглушить стон удовольствия, стоило умелым пальцам Алдарова слегка надавить на чувствительную точку, обласкать нежные складки плоти, чуть раскрыть их. Бедра Ирины задрожали, и она прогнулась, отчаянно желая ощутить его в себе. Как тогда, несколько лет назад… Зародившийся в горле звук сорвался с губ и был поглощен жадным ртом оборотня.
Тамир же целовал Иру исступленно, преодолевая свой голод, желая испить ее дыхание до дна, утолить жажду, будто накопленную за многие годы. Торжествующее рычание заклокотало в груди, когда на кончиках пальцев его руки, проникшей в трусики девушки, появилась влага. Он массировал ее клитор, дразня увлажнившийся вход трепещущего лона, и получал немыслимое наслаждение, слыша ее стоны. Ира так и осталась той отзывчивой податливой девочкой, которая избавила его от тоски той ночью, и она хотела его также сильно, как и он ее. Ноздри Тамира заполнил тонкий аромат лаванды, плавно сменившийся так любимым им ароматом душистой малины, освежающими нотками мяты и густыми — хвойного леса. Как же он тосковал по этому запаху! Просто подыхал, до конца не сознавая, что потерял несколько лет назад. Тамир скользнул губами по подбородку Иры, запрокидывая ее голову, затем опустился к шее…
Неужели она попала в рай? Как бы там ни было, именно так она себя ощущала. Ласковые пальцы Алдарова творили волшебство между ее бедер, низ живота скрутила невидимая пружина, давящая невыносимым желанием ощутить оборотня внутри себя, поддаваясь навстречу его сильным толчкам. Дрожь пробежалась по коже от цепочки опаляющих поцелуев по шее, язык обласкал бившуюся жилку, пробуждая волнительных мурашек. А затем ладонь оборотня накрыла одно нежное полушарие. Большим пальцем Тамир обвел сосок через ткань и довольно заурчал, стоило тому затвердеть. Основание ее шеи раскалилось и… И тут Иру ошпарило — у нее же на шее характерный укус имеется, черт возьми! С трудом прогнав сладкий туман, Ира уперла ладони в грудь мужчины и начала слабо сопротивляться.
— Тамир Адамович, это ошибка…, — сиплым от возбуждения голосом забормотала Ира. — Остановитесь, пожалуйста…
Издалека снова послышались голоса и смех, но они пронеслись мимо. Тамир нехотя оторвался от Иры, но не успел вернуть ей свое внимание, как в кармане пиджака завибрировал его смартфон. Оборотень, не отпуская взгляд Иры ни на миг, нахмурился. И прежде чем ответить, хрипло предупредил ее:
— Мы поговорим с тобой более обстоятельно после вечеринки. У меня поговорим, Ира.
А она с трудом протолкнула вставший в горе ком — то есть ее судьба уже была решена? Тамир будто высверлил ей в мозгу свой приказ — дождаться его несмотря ни на что. Непослушным языком сумела из себя вытолкать:
— Только в офисе и только по рабочим вопросам.
Тамир отрицательно покачал головой и дотронулся до экрана смартфона, принимая вызов. Выслушав говорящего по ту сторону, нажал отбой и бросил на Иру тоскливый взор. Резко захватил пальцами ее подбородок и вновь овладел ее губами. Поцелуй длился, казалось, вечность. Отстранившись, Тамир горячо зашептал:
— Вот о чем мы поговорим, Ирина. Я строго спрошу, будь готова отвечать, как тогда, много лет назад.
Освободил ее из плена своих объятий, обхватил обеими руками за талию и ссадил с парапета. На миг они очутились очень близко друг другу. Заметив вспыхнувшие алым зрачки, Ира хотела спрятать взгляд, а потом зачарованно уставилась Алдарову прямо в глаза — черная радужка окрасилась золотистой пыльцой и дикий огонь совсем не испугал. Тамир учуял ее эмоции и чуть дернул бровью, лицо его озарилось обворожительной клыкастой улыбкой. В его кармане вновь ожил смартфон, Тамир досадливо зашипел сквозь зубы и, казалось, превозмогая себя, разжал руки. И уже снова кому-то отвечая, быстро скрылся за дверью.
Минуту-другую Ира стояла, переваривая его слова и пытаясь справиться со своими эмоциями и ураганом в неудовлетворенном, требующем своего, теле. А затем, сбросив туфли и прижимая их одной рукой к груди, а второй придерживая подол платья стремглав помчалась к черному выходу. Плевать на пальто, оставленное в гардеробе. Плевать, что вот так трусливо. Лишь бы убежать. От Алдарова. От себя. Она просто боялась утонуть
