Мэхелия Айзекс - Сила твоих чар

Люсьен вспоминал те давние события с большой неохотой. Когда ему пришло в голову, что лучший способ помешать свадьбе – это самому соблазнить Алисию? Когда он решил, что брат совершает ошибку и что он, Люсьен, обязан доказать это?

О Боже, каким он был самонадеянным! Конечно, он был убежден, что Алисия выходит за Жюля из корыстных соображений. Заверения Жюля в том, что это была любовь с первого взгляда, звучали неубедительно. У Люсьена не было никаких сомнений: если Алисия заметит, что его тоже влечет к ней, она сразу поймет преимущества брака со старшим братом. В конце концов, наследником отца был Люсьен, а не Жюль.

Люсьен со свистом втянул в себя воздух. Неужели он думал, что все будет так просто? О да, тогда ему было всего двадцать четыре и он видел жизнь только в черно-белых тонах. Но с какой стати он считал себя непогрешимым?

Однако Алисия действительно была неравнодушна к нему. Правда, она тщательно скрывала свои чувства, но Люсьен видел, как она на него смотрит, как внимательно прислушивается к каждому его слову. Алисия думала, что это дружба, однако от Люсьена не укрылись признаки влюбленности. К несчастью, она не замечала их, пока не стало слишком поздно.

Впрочем, он тоже не остался безучастным к ее прелестям. Алисия была красива, а длинные ноги и короткие юбки сильно отличали ее от сдержанных католичек, которых так много на юге Франции. Там девушки из родовитых семей даже сейчас не пользуются свободой. С них не спускают глаз, пока не выдадут замуж.

Возможно, именно это привлекло к ней и Жюля. Правда, брату всегда нравились девушки с длинными ногами и высокой грудью. Алисия была бы красавицей даже без пышной гривы рассыпавшихся по плечам рыжих волос, и не видеть этого мог лишь слепой.

Но дело было не только в красоте. Ум и доброта Алисии делали задачу Люсьена еще более приятной. И вместе с тем более трудной. Она показывала ему кварталы Лондона, о которых Люсьен не имел понятия, щедро делилась с ним знаниями и смешила историями, которые случались со знаменитыми людьми, бывавшими в этом городе.

Наверное, именно тогда она перестала его дичиться. Конечно, Алисия еще осторожничала. Она помнила, что Жозеф де Грасси настроен против ее брака с Жюлем, и это мешало ей с доверием относиться к посланцу семьи. Люсьен мало-помалу переубеждал ее, но и сам не остался равнодушным к ее чарам.

В конце концов, его стали раздражать вечера, когда к ним присоединялся Жюль. Гордиться тут было нечем, но интимные прикосновения брата к невесте вызывали у Люсьена досаду. Даже сейчас он не мог бы найти название чувствам, которые испытывал много лет назад…

Бертран нашел мать в тени балкона.

Алисия не видела сына с самого утра. Теперь, когда его бабушка уехала в Марсель, у мальчика впервые появилась возможность навестить Шарля Форестье. Хотя дружба сына с главным зоотехником тревожила Алисию, однако старый дворецкий клятвенно заверил ее, что Бертрану в palais ничто не грозит.

– Он – наследник хозяина, – просто сказал Пьер, и Алисия заподозрила, что дворецкий знает правду.

Впрочем, это невозможно. Правды не знает никто из них. Бертран – сын Жюля и внук Жозефа де Грасси. Этого достаточно.

Постепенно у них с Пьером возникло что-то вроде дружбы. Старый дворецкий прилагал все усилия, чтобы она чувствовала себя в palais как дома. Именно он показал Алисии маленькую часовню неподалеку, в которой был похоронен ее муж. Жюль вместе с предками лежал в каменной гробнице с родовым гербом. Алисия несколько минут простояла рядом с его могилой, ощущая давно забытое чувство покоя.

Однако с Мирей де Грасси все было по-другому. Несмотря на гнев, охвативший пожилую женщину при виде Люсьена, целовавшегося с вдовой собственного брата, она сразу поняла, что Бертран принадлежит к их роду. Хотя Алисии казалось, что бабушка не испытывает к внуку никаких чувств, Мирей провела с ним несколько часов, расспрашивала о его жизни в Англии и в присутствии матери мальчика сетовала на то, что невестка столько времени скрывала его от них.

Впрочем, Алисию это не задевало. Мирей де Грасси не хотела знать ее еще восемь лет назад; ничего удивительного, что она в упор не замечала ее и теперь. Но присутствие Бертрана заставляло ее соблюдать вежливость. Правда, обе держались очень холодно, но Бертран был слишком взволнован встречей с бабушкой, чтобы заметить это.

Пока, поправила себя Алисия. Рано или поздно он все поймет. И что тогда делать? Сейчас думать об этом не хотелось. У нее и так множество поводов для раздумий, и, прежде всего, Люсьен…

После приезда матери они с Люсьеном и минуты не пробыли наедине. Воспоминание о сцене, которую прервала Мирей де Грасси, было слишком мучительным, и Алисия сделала все, чтобы избавиться от него. К счастью, Бертран был слишком мал, чтобы участвовать в официальном семейном обеде. Это дало Алисии прекрасный повод остаться с сыном.

Однако не мешало думать о Люсьене и том, что было бы, если бы не неожиданный приезд его матери. О Боже, с чего она взяла, что излечилась от тяги к нему? Да, близость Люсьена возбуждала ее, но она считала, что в любую минуту сможет положить этому конец.

Это оказалось чудовищным заблуждением. Как только Люсьен коснулся ее, как только их губы слились, она стала глиной в его руках. А когда его язык проник в ее рот, она потеряла все ориентиры. Влечение сделало ее беззащитной.

Сейчас, глядя на сына, она была вынуждена признать, что несколько дней, проведенных в Монмуссо, сильно изменили Бертрана. Она не могла сказать, в чем заключается эта перемена. После отъезда из пансиона он загорел дочерна и перестал покрывать волосы гелем. Теперь они были блестящими и черными, хотя и не такими длинными, как у Люсьена. Но изменение было не только физическим. Бертран стал более уверенным в себе, более сдержанным и казался старше своего возраста. Он начал вести себя так, словно родился здесь, внезапно осенило Алисию. Так, словно его домом была не маленькая лондонская квартирка, а Монмуссо.

Эта мысль настолько напугала Алисию, что ее голос прозвучал резче, чем следует.

– Где ты был? Уже почти два часа! Ты что-нибудь ел? Надевал шляпу, как тебе велели?

Рот Бертрана сжался.

– Мама, мне не нужна шляпа! – воскликнул он, решив ответить сначала на последний вопрос. – Дядя Люсьен ходит без шляпы, а мне что, нельзя?

Алисии захотелось заткнуть уши. О Боже, как она устала слышать постоянные ссылки на Люсьена! Бертран не проявлял особого желания проводить время с бабушкой, но относился к Люсьену с огромным уважением, хотя и обижался на то, что тот при случае отчитывал его. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, подумала Алисия. Люсьен обладает именно тем типом мужественности, которым восхищается ее сын. Отец Алисии обожал внука, и тот мог вить из деда веревки. В отличие от Люсьена. О Боже, неужели ей требуются еще какие-то доказательства?