Битва на арене любви - Шантель Шоу

Он повернул ее к себе, но вместо того, чтобы поцеловать, чего она очень хотела, он отступил от нее и провел рукой по волосам.

— Джесс… нам надо поговорить.

Сбитая с толку тем, что он явно не в своей тарелке, она тихо произнесла:

— О чем?

Он выругался, услышав стук в дверь, и пошел открывать. Быстро переговорив с дворецким, он посмотрел на Джесс и сказал напряженно, рассерженный тем, что их прервали:

— Франческо говорит, что кое-кто из гостей уже приехал. Нам нужно спуститься вниз и встретить их.

Ее приемная мать любила выражаться поговорками. «Из рогожи не сделаешь сыромятной кожи — вот что подходит как нельзя лучше», — думала Джесс позже вечером. Благодаря платью от-кутюр она не выглядела нелепо среди роскошных женщин из числа гостей. Но очень быстро стало понятно, что она не вписывается в утонченный и сложный мир богачей, к которому принадлежал Драго.

Ужин был просто кошмарным; она не знала, для каких блюд подходят разные приборы, и ей удалось опрокинуть бокал вина на соседа за столом. Один из официантов быстро разобрался с происшествием, однако все взгляды за столом были прикованы к ней, и она была готова умереть от смущения.

Тот факт, что гости говорили по-английски, не облегчал задачу, поскольку, когда они обсуждали политику, последние новости и искусство, она с трудом могла придумать, что сказать.

Она ничего не знала про оперу, никогда не каталась на лыжах в Аспене или где бы то ни было еще, а ее ответ на вопрос о профессии вызвал неловкое молчание, когда она сказала, что управляет компанией по отделке домов.

Она мрачно думала, что лучше бы Драго провел прием без нее. И потому, как он избегал ее весь вечер, она решила, что он тоже так думает. Когда подали коктейль, он затерялся среди гостей и не обмолвился с ней и словом. За ужином, сидя напротив нее за столом в окружении двух красивых женщин, он почти не обращал на нее внимания. Когда подали кофе и птифуры, он погрузился в задумчивое молчание, и мрачное выражение его лица останавливало любые попытки приблизиться к нему.

— Конечно, нет ничего удивительного в том, что хозяин выглядит мрачно. — Женщина, сидящая рядом с Джесс за столом, шепотом прокомментировала недовольный вид Драго.

— Что вы имеете в виду? — Она украдкой посмотрела на элегантную жену главного финансиста Драго, которая представилась как Тереза Петронелли.

— Думаю, любому мужчине будет неприятно видеть фотографию своей экс-невесты, ее мужа и двоих детей, которые выглядят как образцовая семья, на главной странице самого популярного журнала. Для Драго — это удар в зубы, болезненное напоминание о том, что он потерял.

Джесс была поражена.

— Хотите сказать, что он был помолвлен?

— На прекрасной Виттории, которая просто великолепна на этом фото в еженедельнике «Жизнь», — подтвердила Тереза. — Драго был помолвлен с ней несколько лет назад, и родители Виттории организовали пышную свадьбу. Но по непонятным причинам отношения закончились. Ходили слухи, что Виттория попала в больницу, но неизвестно, было ли это как-то связано с разрывом. Папарацци охотились за Драго, чтобы узнать подробности, но он не сказал ни слова. Я часто думаю, что Драго намного больше переживал из-за разрыва, чем утверждал, — доверительно сообщила Тереза. — Отец Виттории граф. Сама она красивая и хорошо воспитанная девушка, она была бы прекрасной женой Драго, но пару лет назад она вышла замуж за швейцарского банкира и только что родила второго ребенка.

Джесс вспомнила, что это был тот самый журнал, который выпал у нее из сумки. Сначала она не поняла, почему Драго так помрачнел, когда просматривал его, но со слов Терезы ясно, что он был расстроен, увидев фото бывшей невесты, которая вышла замуж за другого и счастлива.

Возможно, Виттория и есть та женщина, которую он когда-то любил. Любит ли он ее до сих пор? По непонятным причинам она почувствовала острую боль в груди, как будто ей в сердце воткнули нож. Она посмотрела на него через стол и покраснела, заметив, что он внимательно наблюдает за ней.

Внезапно он наклонился вперед, поймав ее взгляд:

— Тебе нравится вечер?

Уязвленная его равнодушием в течение всего вечера, она не нашла причины, почему ей следует вести себя тактично.

— Не особо. Я чувствую себя не в своей тарелке среди этих шикарных людей. Я привыкла к другим вечеринкам — барбекю под дождем и жареной колбасе, соревнованиям рабочих, кто больше выпьет пива. А здесь мне не место. — Она отвернулась, пряча глупые слезы, когда неслышно добавила: — С тобой.

Драго нахмурился:

— Это неправда. Конечно, тебе здесь место. Ты моя гостья.

— Я твоя пленница, которую подозревают в том, чего она не совершала, — сказала Джесс со злостью. К счастью, Тереза Петронелли беседовала с другим гостем и не слушала ее разговор с Драго.

Он иронично посмотрел на нее.

— Уверен, что такая находчивая девушка, как ты, легко нашла бы способ уехать из Италии, если бы по-настоящему захотела. И это наводит меня на мысль, что ты хотела остаться со мной, — медленно произнес он.

— Конечно же, я хочу уехать, — отрезала Джесс, разгневанная его предположением. — Но благодаря тебе мой паспорт на дне канала.

— Благодаря мне? Я ничего не мог поделать с твоим безумным спуском со второго этажа — кроме как поймать тебя, когда ты упала. Не обманывай себя, сага. Ты осталась, потому что тебе нравится то, что ты чувствуешь со мной, — заключил он глубоким, сексуальным голосом, который, подобно бархату, ласкал ее слух.

Она уставилась на него, почувствовав, как внутри у нее все сжалось. Он выглядел невероятно красивым в вечернем костюме и белой шелковой рубашке. Горящие на столе свечи отбрасывали тени на его лицо и подчеркивали мужественные черты, а темные волосы падали ему на лоб. Джесс поборола желание прикоснуться к ним пальцами.

Она осталась, потому что влюбилась.

Джесс сглотнула, когда неожиданная догадка пронзила ее, и она поспешно опустила ресницы, боясь, что он прочтет ее мысли. Она обдумала свою мысль и неслышно застонала над своей глупостью. Ее воображение заполнили образы того, как они гуляют рука об руку по улочкам Венеции, ужинают при свечах в «Траттории Мариса», где он обычно расслабляется после напряженного дня, и беседуют о пустяках — в общем, занимаются обыденными для любовников вещами. А под маской их дружбы скрывалось невероятное сексуальное притяжение, которое разгоралось