Оливия Гейтс - Сердце пустыни

Талия чувствовала себя счастливой, просто находясь рядом с Харрисом.

Сегодня вечером они впервые присоединятся к жителям оазиса. Она была благодарна за их гостеприимство. Но также испытывала и смущение.

Жена старейшины оазиса и его дочери пришли в коттедж и принесли Талии потрясающе красивый, невероятно изысканный наряд для праздника. Пока Харрис стоял рядом с ней и переводил их слова о том, как они счастливы, что Талия выжила и восстановила силы, дамы поедали его глазами. Она и сама была не против того, чтобы начать охать и ахать, наслаждаясь и восхищаясь красотой принца. Увлечься им могла бы любая женщина.

Но только в тот момент, когда гостьи посмотрели на нее, понимающе и с оттенком зависти, Талия осознала реальное положение вещей. Так как она и Харрис жили вместе, женщины предположили, что они любовники. И если говорить начистоту, то любовниками они до сих пор не стали лишь из-за рассудительности и сдержанности Харриса.

Талия решила все выяснить и задала принцу конкретные вопросы. Компрометирует ли его нынешняя ситуация? Теперь, когда уже нет необходимости оставаться вместе, может ли она перебраться в другое жилище, пока не приехали его братья?

Харрис ответил, что жители оазиса не соблюдают каких-либо правил и живут сами по себе. Существуя в гармонии с природой, не интересуясь политикой и материальным обогащением, они не осуждают других людей за их моральные принципы и поведение. Они руководствуются только одним: живи и дай жить другим. Но даже если кто-нибудь и надумает их осуждать, Харрису на это наплевать. Его интересуют только желания Талии. Неужели она действительно хочет уйти от него?

При воспоминании об их разговоре ее сердце глухо колотилось. Харрис вел себя очень решительно и снисходительно и не поверил, что она желает покинуть дом старейшины. А Талия и не хотела никуда перебираться. Она не могла даже подумать о том, что скоро настанет день, когда обстоятельства вынудят ее вернуться в реальность и расстаться с Харрисом.

Так как ей были тягостны подобные размышления, она старалась в них не углубляться.

С по-прежнему глухо колотящимся сердцем она огляделась.

Территория оазиса освещалась светом луны и больших костров, устроенных вокруг постройки, огромной по меркам оазиса.

Посеребренное лунным светом и позолоченное мерцающими всполохами пламени, круглое одноэтажное здание стояло в центре огромного общинного поселения. Оно было сделано из тех же материалов, что и их дома, но могло вместить невероятно много человек. В здании имелось огромное количество окон и одна дверь. Пожилые женщины в платьях из струящегося материала с длинными рукавами, с татуировками на висках и подбородках, сидели на корточках на земле. Между ног каждой из них стояла большая деревянная ступа, женщины ударяли в ступы пестиками размером в два фута.

Харрис улыбнулся, глядя Талии в глаза:

— Сейчас ступа и пестик используются как музыкальные инструменты, а в остальное время с их помощью измельчают семена, в основном кофе и… — Его голос потонул в новой волне монотонных ударов, поэтому он приблизил губы к ее уху: — Они отбивают определенный ритм. Пойдем в дом.

Талия вошла в здание и подумала, что вернулась в прошлое, на несколько веков назад, и оказалась в древней восточной стране.

В помещении царила чистота, атмосфера роскоши и красоты с легким намеком на мистический декаданс. Тяжелый, сладкий, пряный аромат ладана смешивался с характерным фруктово-табачным запахом кальяна. Волнистые струи ароматного дыма кружились по залу, точно призраки, извиваясь в теплых, гипнотических отблесках пламени в висящих на стенах начищенных до блеска медных лампах.

Огромный пол устилали ковры ручной работы, стены были побелены, большая часть окон причудливой формы была распахнута, и сквозь них в зал проникал пустынный ветерок и лунный свет. Повсюду пестрело множество красочных подушек — на полу, у стены, а между ними притаились невысокие столы из нешлифованной древесины.

В той части зала, где не было мебели, располагалась платформа высотой три фута, на которой находились несколько десятков барабанщиков. От звука барабанов в жилах бурлила кровь.

— Инструмент, похожий на тамбурин, называется рик. Барабан даф, тот, что без бубенчиков, выступает в качестве бас-барабана, — объяснял Харрис, а Талия следила за его пальцем, указывающим на инструменты. Она жадно впитывала информацию. — А вот играя на дарбуке — барабане, который имеет форму вазы, — музыканты задают причудливый ритм, который подхватывают все остальные.

Талия была ошеломлена. Она чувствовала, как барабанная дробь разливается по ее телу, заставляя сердце биться в унисон. С каждым шагом она все сильнее отдавалась ритму, каждая клеточка ее тела пульсировала от избытка энергии, которая рвалась наружу.

Вдруг Харрис взял ее за руку, оттолкнул от себя, а затем притянул, подстраиваясь под мелодию:

— Потанцуй, роса Бога. Отпразднуй то, что выжила и оказалась в раю.

«И то, что я рядом с тобой», — захотелось ей закричать.

Талия не сказала ни слова, однако красноречиво посмотрела на Харриса. А затем стала танцевать так, словно с нее сняли оковы и впервые в жизни выпустили на волю.

Каким-то образом она и Харрис оказались в центре круга танцующих местных жителей.

Молодежь оазиса кружилась вокруг них, совершая сложные причудливые движения. Мужчины крутились и размахивали руками, словно хищные птицы, демонстрируя процесс энергичного ухаживания. Женщины порхали вокруг, напоминая огромные цветы или бабочек, их жесты и движения были кокетливыми и манящими.

Харрис предложил Талии потанцевать, подражая местным, а потом они стали придумывать свои собственные движения, наслаждаясь друг другом.

Талия оказалась в ином мире, где не существовало ничего, кроме Харриса. Их тела уносились в диком вихре, в невероятном захватывающем кружении. Она чувствовала только его, видела только его глаза, ощущала только его прикосновения. Они танцевали так, словно были связаны друг с другом на всех уровнях, словно дышали, слышали и чувствовали в унисон.

Когда Талия очнулась и вернулась в реальность из волшебного царства грез, до ее слуха донеслось пение. Через несколько мгновений она стала подпевать, повторяя слова и характерные переливы красивой мелодии, хотя не понимала смысла.

Вдруг Харрис притянул ее к себе, превращая энергию их танца в медленное пламя обольщения. Он целовал ее в ухо, и по ее телу разливался трепет. Она услышала, как он прошептал перевод песни:

— Только сейчас ты по-настоящему живешь.

Она содрогнулась всем телом от избытка нахлынувших эмоций, которые было слишком трудно осознать и принять.