Ким Лоренс - Лоно Каридес
— А как насчет того, что... до свадьбы нельзя?
Бекка отшатнулась с легким вскриком и, прижав руку к губам, укоризненно посмотрела на Кристоса широко открытыми глазами.
— Значит, я должна заниматься сексом, когда ты этого хочешь?
При мысли о подобной расчетливости Бекка почувствовала себя преданной.
— А я-то думала, ты хочешь близости.
Кристос тихо выругался.
— Полагаешь, я могу включаться и выключаться, как автомат?
Увидев, как он расстроен, Бекка почувствовала неуверенность. Впрочем, она тут же ее подавила, потому что знала: Кристос без зазрения совести использует любые методы для достижения цели. А в данный момент он хотел, чтобы этот младенец стал продолжателем династии Каридесов, и боялся, что она решит отменить бракосочетание.
— Я не позволю манипулировать собой!
— Я и не пытаюсь тобой манипулировать, — огрызнулся Кристос, потом схватился руками за голову и застонал. — Я добивался близости с тобой, от которой забываю собственное имя, но разве я обвиняю тебя в том, что ты доводишь меня до амнезии?
— Так ты не думаешь, что, занимаясь со мной любовью, можешь изменить мое мнение о свадьбе? — спросила Бекка, не в состоянии остановить слезы, бегущие по щекам.
Он? Забывает собственное имя?
— Слушай, если бы я просто хотел принудить тебя выйти замуж, я не занимался бы с тобой любовью.
Кристос подошел к камину, взял стакан с янтарной жидкостью с полки и одним махом опрокинул ее в себя.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Он грохнул пустым стаканом и медленно оглядел Бекку с ног до головы. На губах его появилась улыбка — циничная и преисполненная плотского вожделения.
По телу Бекки пробежала дрожь возбуждения.
— Произношу по буквам: т-ы м-н-е н-у-ж-н-а.
Даже если это только секс, ты мне нужна! — улыбка Кристоса стала еще циничнее.
Жар залил щеки Бекки.
— Я всегда знала, что ты наглый тип, но это уж действительно... У меня слов нет... — ее голос дрожал от возмущения.
— Не заметно. Разве мы оба не знаем, что ты без этого не можешь?
Грубость вопроса заставила Бекку поджать губы и с отвращением уставиться на будущего мужа.
— Дорогая, поверь, я — уж точно не могу. Возвращаю тебе комплимент, ты — лучший секс в моей жизни.
— Я говорила, что это не буквально. Репортер просто захватил меня врасплох, я рассердилась и... — Осознание услышанного пришло не сразу. — Я?
Кристос не спускал с Бекки глаз:
— Да.
— Значит, я... Пожалуйста, скажи, что это не просто громкие слова! — умоляюще прошептала Бекка.
— Не дело начинать брак со лжи.
— Не дело и строить брак на младенце.
— И на сексуальной совместимости, — напомнил ей Кристос. — Но прежде чем ты приступишь к перечислению возражений...
— И не собираюсь, — заявила Бекка, чувствуя нелепое смущение. — Только что это за совместимость, когда при первом же взгляде на женщину у кого-то возникает желание сорвать с нее одежду?
— Осмелюсь предположить, что «кто-то» — я?
— Ну... я стараюсь не спать одновременно с несколькими миллиардерами!
Вспышка досады озарила взгляд Кристоса.
— Я устал от твоей озабоченности моим финансовым положением.
Бекка побледнела от гнева:
— Думаешь, мне нужны твои деньги?
— С этим я мог бы справиться! — воскликнул Кристос.
Бекка озадаченно нахмурилась:
— Не понимаю...
— Разве обнищание сделало бы меня лучше? Если бы я носил очки и имел вид чокнутого, значит, я стал бы более чутким? А тебе не приходило в голову, что всякий раз, желая оттолкнуть меня, ты хватаешься за различия в нашем материальном положении?
— Ну, ты должен согласиться, что между нами действительно большая раз... — Бекка взглянула на него и осеклась.
— Ты ищешь препятствия там, где их нет. Допускаю, что тебе хочется романтической любви, — сурово произнес Кристос. — Это понятно, но мы имеем дело с реальностью, а не с волшебной сказкой.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— По-твоему, любовь — выдумка?!
— По-моему, и то, что у нас есть, — не так уж плохо. Мы доставляем друг другу много радости, и будем осчастливлены ребенком, которого оба полюбим. Разве это не лучше, чем какие-то туманные идеалы?
Ты — мой идеал!!!
Но тебе я этого никогда не скажу.
— Я готов учесть...
— Уже что-то...
— Бекка, я понимаю твою осторожность.
— Разве?
— Но не понимаю, что происходит. Почему ты явилась среди ночи с заявлением, что не можешь выйти за меня замуж?
— Я не сказала, что не могу.
— Разве?
— Я только сказала, что не выдержу эту свадьбу.
— А, другое дело, — Кристос откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. — Ты появляешься среди ночи, совершенно обезумевшая...
— Ничего не обезумевшая!
— На улице ниже нуля, а ты даже без пальто.
— Ты сказал, что свадьба будет простой, и я поверила. А во время обеда твоя мама начала рассказывать о приготовлениях, и я поняла: мы по-разному понимаем простоту.
— Почему ты ничего не сказала — тогда?
— Потому что хотела ей понравиться.
— Ты выходишь замуж за меня, а не за мою мать, и тебе необязательно соглашаться со всем, что говорят другие.
— Но разве я могла возразить, когда твоя мама так радостно рассказывала о гостях, о том, сколько она потратила средств и сил?
— Я возьму счета на себя!
— Я задумалась об этом, когда ты ушел, и не смогла заснуть. И... хор!
— А что хор?
— Выписывать из Нью-Йорка целый оркестр и сопрано!..
— Давай разберемся. Ты согласна, что нам нужно пожениться? Тебя беспокоит только сама церемония?
Слово «нужно» не должно было ранить Бекку, но ранило.
— Лучше сказать, меня это очень пугает.
— Почему?
— Я не люблю подмостков, Кристос, и как подумаю о том, что на меня глазеют... — она приложила руку к животу. — Не хочу такой свадьбы.
Глаза Бекки вдруг наполнились слезами. Мгновение она смотрела на протянутую к ней руку Кристоса — сильную, с длинными, музыкальными пальцами, потом порывисто вздохнула, протянула навстречу свою и почувствовала знакомый электрический разряд.
— Я думал, все девушки мечтают о пышной свадьбе...
— Только не я! Даже если эта свадьба была бы настоящей, — Бекка поморщилась, когда его пальцы стиснули ее руку.
— Извини.
— Сколько всего ожидается приглашенных?
— А?
— Ты не слушаешь!
— Я должен подумать.
Кристос постарался отвлечься от плавных линий тела Бекки, ее податливости, ее томных вздохов где-то возле его шеи, горячих губ на своей коже... Мужчина протяжно выдохнул.
