Ронда Бэйс - Всего лишь друг?
— Привет, любимый! — Голос Кристи звучал так отчетливо, словно она находилась рядом.
Люк вздрогнул и чуть не уронил упаковку пасты. Мысленно чертыхнулся. Все мысли его в последние дни настолько были заняты Джилл и ее проблемами, что он почти не вспоминал о своей девушке, оставленной в Сан-Диего.
— Здравствуй, милая. — Люк постарался, чтобы его голос звучал мягко и приветливо. — Как ты там?
— Все хорошо, — отозвалась она. — Только ужасно соскучилась по тебе. Как там твоя командировка? Подходит к концу?
— Да, почти. — Люк вовремя вспомнил, что не сообщил Кристи о своем намерении повидаться с родителями.
Он был уверен, что если бы она узнала, куда он собирается, то непременно увязалась бы следом. А Люк почему-то не был готов вот так, с бухты-барахты, представить ее своим отцу и матери. Он до сих пор ничего не сказал им, а ведь следовало бы.
Люк молча слушал, что говорила ему Кристи. Он и рад был, что она позвонила, и в то же время ощущал внутри себя какое-то сопротивление. Эмоции его были настолько противоречивыми, что раздирали его на части. Поэтому Люк облегченно вздохнул, когда Кристи простилась с ним и отключилась.
Он понимал, что действует неправильно. Но ничего не мог с собой поделать. Его чувства к Джилл вспыхнули с новой силой. Появившись в его жизни, она произвела в ней такой разгром, что собрать что-то по кусочкам было тяжело.
Наполнив тележку, Люк подъехал к кассе, расплатился и вышел на улицу, к припаркованной неподалеку машине.
Отъезжая с автостоянки супермаркета, Люк включил магнитолу, и по салону растеклась неторопливая плавная мелодия. Он задумчиво смотрел на дорогу, размышляя над своей жизнью и одновременно стараясь уследить за интенсивным движением.
Рука сама потянулась к телефону, когда он остановился на перекрестке на красный свет.
— Абонент находится вне зоны досягаемости… — сообщил монотонный голос.
Выругавшись, Люк набрал номер отеля, взял телефон в левую руку, чтобы правой в случае чего управлять автомобилем.
— Мисс Ферт освободила номер сегодня во второй половине дня, — любезно сообщили ему по телефону.
— Как так?! — удивился Люк. — Совсем освободила?
— Ну да… — Девушка, разговаривавшая с ним, похоже, была изумлена не меньше его. — По-другому у нас не бывает.
— Она не сказала, куда отправляется? — Он цеплялся за соломинку и понимал это.
— Нет.
Джилл опять вычеркнула его из своей жизни, словно его, Люка, в ней никогда и не было.
Сердито дернув рукой, Люк не удержал трубку, и она вывалилась прямо на проезжую часть.
— Вот черт! — раздосадованно воскликнул он. Хотел остановиться, но машины, следовавшие позади, не позволили сделать подобный маневр. Люк вздохнул. Похоже, с телефоном придется проститься. А с ним вместе канула в небытие и Джилл, чей номер находился в телефонной книжке мобильного аппарата.
Конечно, можно было попытаться нанять частного детектива и разыскать ее. Но, с другой стороны, зачем это нужно? Она же ясно дала понять, что не хочет продолжения их отношений. И та чудесная ночь, которую они провели вместе, больше никогда не повторится…
Видимо, сама судьба послала Люку знак: не надо искать Джилл. Ведь встреча с ней не принесла ему ничего, кроме новых переживаний. И теперь ему придется возвращаться в свою жизнь, которую он вел до того, как увидел Джилл, и которая теперь казалась ему бесцветной и скучной, словно все краски вдруг померкли и окружающее его пространство стало серым и обыденным.
А музыкальные композиции следовали одна за другой, и, словно чувствуя его настроение, все были об утраченной любви…
9
Себастьяна увели.
Паола и Джилл стояли в коридоре. Был уже поздний вечер, но врач пошел им навстречу, распорядившись, чтобы Броуди прошел обследование, и сам всюду сопровождал его.
— Как Джесс? — тихо спросила Джилл у матери.
— Все нормально… если можно так выразиться, — ответила та. — Она сейчас спит.
— Пойду поцелую мою девочку. — Джилл поспешила к двери, ведущей в нужную палату. Стараясь не производить лишний шум, открыла ее, заглянула внутрь. Горел слабый ночник. На кровати, казавшейся большой, лежала крохотная фигурка.
Джессика спала, повернувшись на бок. Ее ладошки лежали на подушке под нежной детской щечкой. В глазах застыли слезинки. Наверное, опять скучала по мне, с невыносимой болью подумала Джилл.
Наклонившись к малышке, она легко поцеловала ее в носик, стараясь сдержаться и не расплакаться прямо здесь, в ее присутствии. Джилл всегда пыталась не показывать виду, насколько ей тяжело, когда находилась рядом с дочерью, даже если девочка в этот момент не могла ее увидеть и спала, как сейчас.
— Мамочка… — Приоткрыв глаза, Джессика протянула к Джилл ручки.
— Я здесь, милая, я здесь. — Она присела на корточки рядом с кроватью, прижалась к дочери. — Все теперь будет хорошо.
— Обещаешь? — сонным голосом, в котором явственно чувствовалась надежда, спросила Джессика.
— Ну конечно, — ободряюще улыбнулась Джилл.
Она очень надеялась, что теперь в жизни Джессики наступит просвет и у них все наладится.
Девочка вновь закрыла глаза и погрузилась в неспокойный сон. Джилл посидела некоторое время рядом. Когда дыхание дочки стало более ровным, она на цыпочках вышла в коридор, где ее ждала Паола.
— Она уснула, — ответила Джилл на вопросительный взгляд матери.
Они немного помолчали.
Настенные часы монотонно отсчитывали минуты, каждым звуком отдаваясь в их сердцах. Время, казалось, тянулось очень медленно. И не было спасения от этого томительного ожидания.
— Почему ты не сказала мне, что он приходил? — нарушила молчание Джилл, пристально посмотрев на мать.
— Кто? — не поняла та.
— Себастьян. Мы встретились с ним, и он пожаловался, что ты не дала ему возможности что-либо объяснить и не сообщила, где я.
— И правильно сделала, — вздохнула Паола, наконец поняв, в чем дело.
— Почему ты не дала мне шанса самой решить, так ли это?
— Джилл, ты была еще очень молода. Беременна. А он… Я прочла в газетах о его предстоящей свадьбе с Лизой Кейн. Как ты думаешь, легко ли тебе было встретиться с человеком, которому ты когда-то доверяла и который в тот самый момент, когда собирался под венец, начал вдруг тебя разыскивать? Поверь, это бы ни к чему не привело…
— Я все понимаю, — вздохнула Джилл. — Но все равно ты могла бы хоть сказать мне, что он появлялся на пороге твоего дома.
— Это бы ничего не изменило. Лишь разбередило бы твою душу, заставило бы тебя заново переживать. А я не хотела, чтобы это произошло. Ты носила под сердцем ребенка, мою внучку, и я рассчитывала, что на ней не отразятся невзгоды, обрушившиеся на тебя. Поэтому и пыталась по возможности оградить тебя от переживаний.
