Зелёная нить прощения - Мария Эрфе
После её слов боль с новой силой сжала сердце, в солнечном сплетении образовался тугой узел, а из кухни пропал весь кислород. Когда потекли слёзы, я смогла дышать.
Пока ртом ловила воздух, Виола подошла, обняла меня и тоже заплакала.
– Что ты собираешься делать? – спросила она, когда мы обе вытерли слёзы.
– Не знаю. Не думала об этом, – ответила я всхлипывая.
– Пообещай, что не простишь, даже если он будет за тобой на коленях ползать, не давая прохода.
– Обещаю.
– Но я этого так не оставлю. Мы ему отомстим, он узнает, чего стоят женские слёзы, – не унималась подруга.
– Нет, не надо мстить. Я не хочу. Жизнь всё расставит по местам. Виола, прошу тебя, не вздумай ничего делать, хорошо? – я взяла её за руку и посмотрела в глаза. Кажется, решимость уменьшилась.
– Ты святая. Я бы на твоём месте уничтожила его, вместе с этой проституткой. А ты… Да как он посмел?! В голове не укладывается…
– Спасибо за поддержку, но сейчас мне необходимо побыть одной. Не обижайся, пожалуйста, – прервала я пламенную речь подруги.
– Я понимаю и не обижаюсь. Заберу твои вещи и привезу их вечером. Отдыхай и постарайся ни о чём не думать.
– Спасибо, ты так добра ко мне, Виола, я этого никогда не забуду, – почувствовала, как глаза снова наполняются слезами.
– Не за что. Я тоже люблю тебя как сестру и никогда, слышишь, никогда тебя не брошу, что бы ни случилось.
Виола ушла, а я осталась наедине с болью. Что теперь делать? Как жить? И где взять сил?.. Врач, конечно, прав: надо жить, хотя бы ради мамы. Но как жить-то он не сказал! Как заново собрать кусочки разбитого сердца и сломанной души? Максим был для меня вселенной: дышала ради него и видела свет только в его глазах. Зачем теперь жить? Для чего? Для кого? Я не могла успокоить рыдания, пока не свернулась клубком на кровати и не забылась тяжёлым сном, без сновидений.
Разбудил меня звонок в дверь. Не хотела открывать, но потом вспомнила, что должна приехать Виола, и, опираясь о стены, подошла к входной двери.
Подруга привезла вещи, как и обещала. Вместе с какими-то ребятами она быстро занесла всё в квартиру, пока я варила кофе. Среди вещей оказался французский коньяк. Нечасто пью алкогольные напитки, особенно крепкие, но Ви настояла на том, что мне необходимо забыться и расслабиться, а коньяк в этом деле – лучший помощник.
Дни стали бесконечными и серыми. Максим не пришёл, не позвонил и даже не написал. С каждым днём таяла надежда, что вижу долгий кошмарный сон, и скоро настанет утро, а я проснусь в светлой спальне с видом на Неву. Но утро так и не наступало.
Первую неделю после того, как вернулась из больницы, я не выходила на улицу. Виола привозила продукты и новости, и пыталась вернуть меня к жизни. Она рассказала, что подругой Максима стала Вера – бывшая девушка Миши. Теперь понятно, почему она показалась мне знакомой в тот день, хотя мы виделись пару раз, и с тех пор её внешность изменилась.
Ви говорила, что не узнаёт брата: общение с Верой сделало его холодным и чужим. Когда подруга говорила о Максиме, я ничего не чувствовала, кроме пустоты. Боль, без устали терзавшая меня, сменилась оцепенением и апатией.
Я узнала, что такое быть пустой. Нет боли, нет слёз, нет обиды, нет разочарования… Осталась только пустота – бесконечная, бездонная, как вакуум космоса. Она обволакивала и заставляла забыться, постепенно забирая жизнь. Забирая медленно, по капле, но без остатка.
Наверное, есть такой закон, по которому на долю одного человека не может выпасть столько счастья, сколько я получила однажды. И теперь должна расплачиваться за него. Отдать сердце, отдать жизнь. Может быть, даже душу, кто знает?..
Глава 10
Как во сне я сдала зимнюю сессию – спасибо, Виоле, что заставляла готовиться. Январским вечером, когда получила «хорошо» за последний экзамен, мы сидели на кухне и пили чай. До меня с опозданием дошло, что за месяц ни разу не съездила в ресторан. Делами занималась Виола и администратор.
– Как идут дела ресторана? – спросила я подругу. – Совсем про него забыла… Когда вернусь к жизни?!
– Всё в порядке, – она ответила скороговоркой и отвела взгляд.
Если всё действительно было в порядке, Ви засыпала бы меня подробностями.
– Давай начистоту, – сказала я, пытаясь встретиться с ней взглядом.
– Не хотела тебе говорить, думала, что смогу быстро уладить этот вопрос, – со вздохом начала Виола. – Максим решил продать ресторан. С условием, что я не могу его выкупить. Но это не страшно. Найду через кого оформить сделку.
– Не надо, – сказала я, едва сдерживая слёзы, – ты и так слишком много сделала для меня. Не рискуй напрасно, он рано или поздно узнает правду.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем, – Виола положила ладонь поверх моей.
– Не знаю. Видимо, он решил, что одного унижения было недостаточно… Какой ещё подлости ждать? Чем я это заслужила? – сил сдерживаться не осталось, и я позволила истерике овладеть мной.
Успокоившись, попросила Виолу договориться с братом о том, чтобы он не продавал ресторан в ближайшее время. Я позволила в душе поселиться надежде, что соберу необходимую сумму и выкуплю его сама. Мысль, что любимое дело окажется в чужих руках, заставила меня содрогнуться.
Подруга ушла в спальню, чтобы позвонить Максиму. Когда вернулась, сказала, что он согласился подождать месяц, назначив цену за ресторан в пятнадцать миллионов.
О чём я думала? Где взять такие деньги? Просить взаймы у родственников и друзей? Пару-тройку миллионов я, может, наберу таким образом. Продам BMW – ещё около пяти. А остальное? Взять кредит? Кто его даст? Ну и ввязалась в историю! Почему не согласилась оформить собственность на ресторан, как предлагал Максим?! Тогда юридические формальности меня не волновали…
Следующие три недели прошли в суматохе поиска и сбора денег. Машину я продала удачно, заложила драгоценности, у друзей и родственников заняла четыре миллиона. Три из них – сбережения Виолы, о которых ни родители, ни брат не знали. Пыталась отказаться, но проще поднять слона, чем переубедить её. Оставалось найти ещё
