Эмили Роуз - Всесилие страсти
Она резко села, глаза ее округлились.
— Корт…
— Спокойно. Расслабься. — Подтолкнув косточками пальцев, он вынудил ее откинуться назад. Если тебе не понравится, я перестану, но дай мне тридцать секунд испытательного срока. Веришь мне?
Закусив губу, она кивнула.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Пока Трейси шла к кухне, ее пульс заметно ускорился. В дверях она остановилась. Мокрые руки пришлось вытереть о юбку.
Последние два дня были необыкновенными.
Корт обучал ее искусству любви невероятно нежно и в то же время проявлял бешеную ненасытность. Трейси сморщила нос и широко улыбнулась. Похоже, своей ненасытностью он заразил и ее.
Он был там и сразу поднял взгляд от медицинского учебника, лежащего на столе.
— Джош уснул?
— Да, — выдохнула она.
Корт, не глядя, захлопнул книгу. Выражение его лица вроде бы не изменилось, но жар этого взгляда заставлял ее кожу зудеть и покрываться румянцем. Одного этого взгляда хватало, чтобы почувствовать себя самой сексуальной женщиной на планете.
— Сколько у нас времени?
Соски приподнялись, блузка щекотала ставшие чувствительными груди, Трейси потянула ткань, открывая дорогу воздуху, облизнула вдруг ставшие сухими губы.
— Обычно он спит час или два, но сегодня может проспать дольше. Утром я замучила его играми в парке.
Игривая улыбка приподняла уголок его рта, и он встал.
— Время бежит. Твоя постель или моя?
В жизни Трейси не проводила послеполуденное субботнее время в кровати. Даже когда бывала больна. Но сегодня она сделает именно так. Ее гормоны не давали ей покоя с утра, когда Корт подморгнул ей над своим омлетом и напомнил, что прием в больнице в субботу кончается в полдень.
Ну как втолковать ему, что у нее нет сил ждать, пока они доберутся до спальни? Подойдя вплотную, она обняла его и запрокинула голову назад.
Корт всегда понимал с полуслова, и теперь ему не потребовалось дальнейших объяснений. Он принялся целовать ее — и продолжал, пока ее мысли не смешались.
Его вкус был вкусом сладкого чая и страстного мужчины — сущий наркотик. Как же пережить ломку, когда он уедет? Но сейчас вовсе не хочется об этом думать, ведь его руки гладят ее и зажигают все ее существо желанием.
Она старалась делать то же, что и он, вытащила из брюк его рубашку и запустила под нее руки, начала разминать ему спину. Под мягкой, теплой кожей вздувались и опадали мускулы. Сгорая от нетерпения, Трейси оттолкнула мешающую ткань;
Корт сдернул рубашку и швырнул через плечо.
Она приникла к разгоряченной плоти, чтобы ощутить языком ее соленую пряность, и глубоко вдохнула ее запах. Его, свойственный только ему, запах, смешивался с легким запахом одеколона, и от этого сочетания кружилась голова.
Запустив пальцы в ее волосы, Корт закинул голову назад и застонал, когда она губами проложила дорожку по его груди к ключице.
— Если ты будешь так продолжать, часа нам не понадобится. Черт, пяти минут не понадобится.
Эти слова взволновали ее. Знать, что она способна вызвать в нем желание, когда захочет, — это в десять раз увеличивало ее собственное желание, и уверенность в себе тоже. Она прихватила его кожу зубами, и этот любовный укус возбудил его до дрожи. Приподняв, он посадил ее на стол, стал между ее коленями и принялся за пуговицы на ее блузке.
Неужели кухонный стол будет употреблен сейчас совсем не по назначению? Хулиганство этого поступка взвинтило ее еще больше.
Вот блузка распахивается, холодный воздух касается горячей плоти.., но никакие потолочные вентиляторы не победят эффекта, производимого горячим ласкающим ртом! Нежно сжимая ноющие от желания груди, он покусывал ее от шеи до ключицы, затем обвел языком контур кружевного бюстгальтера. Она выгнулась, и он забрал ее плоть в рот вместе с кружевом.
Трейси ахнула и застонала, проводя пальцами от его волос к широким плечам; острое удовольствие плясало внутри ее живота. Корт потянулся к завязкам ее запашной юбки в тот же момент, когда она расстегнула его пояс. Она хотела его, нуждалась в нем с нетерпением, какого еще ни разу не испытывала прежде, почти теряя всякую власть над собой. Каждый раз, когда они занимались любовью, Трейси осмеливалась на большее. Вот и теперь, расстегнув «молнию», она пробралась рукой под ткань и ухватилась за толстый напряженный ствол и поглаживала атласную поверхность, пока Корт не застонал, прижимаясь к ее груди.
Задняя дверь ржаво заскрипела. Желание Трейси угасло мгновенно — как спичка, попавшая под водопад. Корт застыл, потом выпрямился. Поспешно раскрыв глаза, Трейси отдернула руку. Одного взгляда через нагое плечо хватило, чтобы сердце остановилось: с порога кухни на них смотрели Либби и Чак.
Трейси дернула полы блузки, закрываясь. Двинуться с места она не могла — с нее свалилась бы развязанная юбка. Корт рванул вверх бегунок «молнии» и повернулся — но все желающие могли видеть и голую грудь, и то, как натянута ткань пониже расстегнутого пояса. Все яснее ясного.
В кухне нависла давящая тишина. Непослушными пальцами Трейси старалась застегнуть блузку. Боже, ну почему именно Либби с Чаком надо было застигнуть их на месте преступления?
Столько родственников, как у этой пары, нет ни у кого в графстве. И никто больше них не болтает.
— Трейси, с тобой все в порядке? — Голос Либби разорвал тишину не хуже пожарной сирены.
Чак распахнул дверь и вошел в кухню с решимостью идущего на бой гладиатора.
— Мне поговорить с ним?
«Говорить» он явно собирался на языке кулаков, несмотря на руку, закованную от подмышки до пальцев в гипс.
— Нет. — Вцепившись в завязки своей юбки, Трейси соскользнула со стола и вышла из-за Корта.
Взгляд Чака был полон яростного негодования.
На багровом лице ярко белели полосы наложенного на швы пластыря.
— Он использует тебя?
— Нет, — повторила Трейси.
Вот и конец мечте о должности директора.
Женщину, «склонную к незаконным связям», сочтут неподходящей руководительницей для несовершеннолетних.
Взяв за локоть, Корт повернул ее к себе, пригвоздив к месту жестким взглядом.
— Трейси, перестань…
Но она не хотела, чтобы Корт расплачивался за ее ошибки.
— Корт и я… Наши отношения…
— Он соблазнил тебя. — Пусть Чак уже давно не выступает в составе команды, но физическую подготовку он проходил наравне со всеми, и теперь его мощные, тренированные мышцы пришли в движение.
Боже, почему земля не разверзнется и не поглотит ее? Трейси завязывала юбку, и пальцы ее дрожали.
— Нет. Я предло…
— Трейси, я сам разберусь. — Корт явно хотел что-то сказать ей взглядом, но, расстроенная, она не в силах была ничего понять.
