Мейси Эйтс - Перемирия не будет
Никто, думала она, не в силах выдержать эту чувственную пытку: жесткий песок внизу, мускулистое, горячее тело Феррана, нависающее над ней, и холодные капли дождя, падающие на кожу.
Накрыв ладонями ее груди, он большим пальцем медленно провел вокруг соска, затем слегка ущипнул его сквозь мокрую ткань рубашки. Потом, наклонившись, он обхватил сосок губами и глубоко втянул его в рот. Он приник к ней еще сильнее, его твердый, возбужденный член ритмично вжимался в ее плоть именно так, как ей хотелось.
И вдруг внутри ее словно прорвало плотину. С ее губ сорвался хриплый пронзительный вопль, похожий на боевой крик воина. Животный, страстный. Ее тело затопил мощный поток наслаждения. Она изогнулась дугой, по-прежнему крепко вцепившись пальцами в его плечи, пока волны страсти, одна за другой, накатывали на ее тело. Ее глаза были зажмурены, а пальцы намертво впились в тело Феррана.
С минуту она лежала на песке, приходя в себя. Потом туман начал рассеиваться, и в ней заговорили другие чувства. Смущение. Стыд.
Ферран вновь подался к ней, по-прежнему не отрывая ладоней от ее груди. Но она оттолкнула его.
– Что? – спросил он. – Я сделал тебе больно, Самира?
– Нет… я… нет.
Она не могла признаться, что, кажется, испытала оргазм от одних лишь его поцелуев. Это было пугающе, неловко, унизительно… Как это могло случиться? Почему с ним?
Ферран отстранился от нее, и она поднялась на ноги. Ночная рубашка задралась и липла к ногам, на коже и в волосах было полно песка.
– Я… Мне нужно в дом.
– Точно? – Ферран по-прежнему, тяжело дыша, лежал на песке. Казалось, он ошеломлен случившимся не меньше, чем когда-то – ее попыткой убить его.
– Да. Спасибо… за поцелуй. Я замерзла. Я пойду.
Она помчалась к дому. Там она сразу же заперлась в ванной. Встав под душ, она наблюдала, как песок стекает с ее тела.
Затем ее начала бить дрожь.
Раньше она не ощущала ничего подобного. И это было для нее слишком.
Ее пугало будущее. Ферран, быть может, и мог когда-то заводить любовниц, не привязываясь к ним. Но она так не может. Теперь она знала это точно.
Она думала о своей матери. Она принесла смерть себе и тем, кто был с ней рядом, лишь потому, что не могла сделать выбор между двумя мужчинами, любя обоих.
Она не хотела повторить судьбу отца, как и судьбу матери. Не хотела стать игрушкой для Феррана Башара. А значит, пока она не научится держать свои чувства в узде, она не должна позволять ему дотрагиваться до себя.
* * *…Тем временем Ферран обзывал себя самыми последними словами.
Он вел себя как животное. Черт возьми, он же знал, что она девственница, что она даже ни разу не целовалась! Всю ее жизнь с ней дурно обращались. С детства она росла на улице – из-за него. И вот теперь он добавил еще одну провинность в длинный список его прегрешений перед ней.
Он позволил страсти взять над собой верх.
Нет, он больше не позволит себе этого!
Он был жесток с ней. Он готов был лишить ее девственности прямо здесь, на песке, под дождем. Не сказав ей ни слова. Не убедившись, что она готова к этому.
Он поддался своему желанию ни о чем не думая. Он полагал, что избавился от этого. Стал лучше. Он обязан усмирить себя.
Он бросился в воду, ставшую холодной из-за дождя. Но это не остудило его возбуждения. Сжав зубы, он вышел на берег. Мокрые джинсы отяжелели, ткань грубо терлась о его напряженный член.
Это была глупая идея. И бесполезная.
Он вернулся к дому. У порога он скинул джинсы. К счастью, Самиры не было рядом: он слышал звук льющейся из душа воды, доносившийся из ее спальни. Пройдя в свою комнату, он занялся поисками сухой одежды. Им надо вернуться во дворец. К цивилизации. К нормальной жизни. Там он сумеет держать дистанцию, помнить о пережитых ею страданиях. Беречь ее честь.
Он был уверен в одном. Прежде чем она свяжет себя с ним на всю оставшуюся жизнь, она должна до конца узнать, что он за человек.
Глава 10
Они вернулись во дворец в тот же вечер. Обратный путь был мучительным. Самира не знала, о чем говорить с Ферраном после того, что между ними произошло. Она до сих пор не могла поверить, что это случилось с ней.
Она мерила шагами комнату и вдруг застыла, увидев в дверях Феррана.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Хотел обсудить нашу завтрашнюю встречу с распорядителем церемоний. По поводу приема в честь нашей помолвки и свадьбы.
– Я совсем забыла о ней, – призналась Самира.
– Я тоже. И еще… я кое-что принес тебе.
– Да? – Она искренне не знала, что еще сказать.
– Самира… я должен сказать… Я не должен был обращаться с тобой так. Зная, что ты невинна. И мне жаль, что я тебя испугал.
Она едва не сказала, что испугалась не его, а себя. Впрочем, зачем? Он должен ей много, много извинений. Пока она удовлетворится этим. Хотя как раз в этом случае он не был виноват в том, сколь глупо вело себя ее тело.
– Я забыл, к чему мы стремимся. Наша свадьба должна пойти на пользу нашим народам. Исцелить прошлое. То, что я сделал, не имеет ничего общего с этими целями.
– Я… я думаю, ты прав.
– Поэтому я решил напомнить – и тебе, и себе самому, – зачем мы это делаем. Я попросил дворцового ювелира подобрать это. Оно из числа драгоценностей короны. Оно принадлежит моей семье много поколений. Дольше, чем продлится любой брак. Я надеюсь, что дружеские отношения между нашими народами тоже переживут нас и будут длиться долго, к пользе обеих стран.
Ферран достал из кармана маленькую коробочку и открыл ее. Там лежало сверкающее кольцо сложного плетения – настоящее произведение искусства. Оправленные золотом бриллианты сияли на украшенном затейливой резьбой ободке.
– О, оно… оно прекрасно, – проговорила Самира, пытаясь отогнать от себя картину того, что так недавно произошло между ними.
– Я хотел попросить тебя надеть его.
– Конечно, – отозвалась она.
Она ждала его действий. Ждала, что он встанет на одно колено и наденет кольцо ей на палец. Но он просто стоял и смотрел на нее. Наконец она взяла кольцо из коробочки и надела его на палец.
– Возможно, ты не захочешь этого, принцесса, – проговорил Ферран.
– Почему?
– Я хотел просить тебя надеть его. Но только когда поговорю с тобой о том, что случилось в оазисе.
Самира опустила глаза:
– Я предпочла бы этого не делать.
Взяв ее за подбородок, шейх посмотрел ей в глаза:
– Я сделал тебе больно?
– Нет. – Покачав головой, Самира отступила от него.
– Я тебя напугал?
– Нет.
– Тогда почему ты убежала?
– Я не убежала. Просто я замерзла и поэтому вернулась в дом.
– Ты имела право испугаться, – сказал он.
– Я не испугалась.
