Хелен Диксон - Несчастливый брак
Шона слишком хорошо знала брата, чтобы понимать: спорить с ним бесполезно. Она желала капитана Фитцджеральда так, как женщина может желать только одного мужчину. Задумчиво и даже высокомерно наблюдала за мелькающей перед глазами вереницей других мужчин, многие из которых хотели жениться на ней, чтобы заполучить отцовское приданое. Она слушала, как их улыбающиеся губы произносят льстивые речи, едва сдерживаясь, чтобы не начать зевать прямо им в лицо. А потом нежданно-негаданно явился капитан Фитцджеральд, и ее сердце забилось по-новому, реагируя только на него.
Мужчину, который не хочет ее и согласился жениться лишь для того, чтобы уплыть с острова. Такое невозможно вынести!
— Ты, разумеется, ни в чем не будешь нуждаться, — сказал Энтони, внезапно осознав, что сестра смотрит на него непонимающе, будто он говорит с ней на иностранном языке. Ее глаза широко распахнуты, взгляд ошеломленный. Он встревожился, так как все уже было решено, и если вдруг Шона откажется…
— Ты ведь выйдешь за него, не так ли? — угрожающе произнес он.
Самой себе она лгать не могла. Она хочет капитана, хочет больше, чем чего-либо прежде. Она поклялась отомстить ему во что бы то ни стало. Она станет ему хорошей женой и заботливой матерью его детям. Возможно, они с капитаном даже сумеют найти общий язык. Им многое предстоит узнать друг о друге, хотя у большинства пар, начинающих совместную жизнь, общего меньше, чем у нее с капитаном. Невзирая на то что между ними произошло, Фитцджеральд — мужчина, которого Шона могла бы уважать и которым стала бы восхищаться. Она находила привлекательной даже его грубую силу, особенно когда он целовал ее.
— Да, Энтони, я стану его женой. — Женой. Это слово все равно что кольцо, восхитительное кольцо. Она ощутила тепло. — Просто меня удивляет, что он согласился.
— Я тоже удивлен, насколько резко он изменил свое мнение и решил удовлетворить мои требования.
— Как скоро?
— До конца недели.
— Хочешь пренебречь обычаем оглашать наши имена в церкви?
— На свадьбе будет достаточное количество людей, которые засвидетельствуют действительность вашего брака.
— Но кто проведет церемонию? Преподобный Тримбл в отъезде.
— На борту «Жемчужины океана» есть священник. На него и будет возложена эта почетная миссия, если, конечно, его документы в порядке.
— А ты сомневаешься?
— Скажем так, просто хочу убедиться, что Фитцджеральд не пытается обвести меня вокруг пальца. Я приказал Девереллу навести справки об этом преподобном Корнелиусе Клее.
Деверелл, правая рука Энтони, заслуживал доверия. Из-за острого лица и хитрости Шона про себя называла его хорьком. Раз уж Деверелл взялся за дело, ей оставалось лишь покориться воле брата. Если капитан замышляет недоброе, Девереллу обязательно станет об этом известно.
На следующий день, когда Энтони отправился по делам на сахарную мельницу, а Кармелита прилегла отдохнуть, Шона верхом отправилась в бухту. Спешившись, она привязала лошадь к колышку на пристани. Корабль капитана Фитцджеральда, быстроходный и крепкий, покачивался на волнах на якоре. На носу была установлена резная женская фигура в развевающихся на ветру одеждах, на корме красовалось название «Жемчужина океана». В доках стояли и другие суда, но ни одно из них не могло сравниться с кораблем капитана, подобным горделивой королеве в окружении вассалов. Обходя бочки и бочонки, Шона направлялась к сходням. Одновременно с ней к сходням подошел мужчина в синем бушлате. Увидев ее, он улыбнулся:
— Чем могу помочь, мисс?
— Капитан Фитцджеральд на борту?
— Могу я поинтересоваться, что заставило прекрасную Шону Маккензи выйти из своего укрытия? — раздался за ее спиной знакомый низкий голос.
Она поспешно обернулась. При виде широко улыбающегося Зака ее сердце забилось быстрее. Он по-прежнему излучал мощную мужскую притягательность. Проблема в том, что теперь, когда он согласился сделать ее своей женой, было невероятно трудно держаться от него на расстоянии. Ситуация полностью вышла из-под контроля. Шоне это было не по душе, но, когда дело касалось этого мужчины, она ничего не могла с собой поделать. Глядя, как он снимает перед ней шляпу в знак приветствия, она ощутила привычное в его присутствии душевное смятение.
Он с улыбкой поклонился, сверкнув белоснежными зубами. Шона снова подумала о его сходстве с грубым пиратом. Капитан был одет в просторную белую рубаху, расстегнутую до талии, на бронзовой коже поблескивали капельки пота. В море он явно чувствовал себя как дома.
Однако ей не понравился его взгляд, откровенно скользящий по ее телу от макушки до кончиков ботинок. Шона привыкла к восхищенным взглядам джентльменов, но в надменном неспешном созерцании капитана не было ничего джентльменского.
— Ну, вы, наконец, закончили? — скованно поинтересовалась она.
Он медленно посмотрел ей в глаза, суровые губы изогнулись в улыбке. В голосе Шоны ясно слышалась враждебность.
— Неужели, подойдя к вам, я совершил очередную грубую ошибку? — спросил он низким веселым голосом.
— Нет, это я хотела вас видеть.
— Могу ли я в таком случае пригласить вас подняться на мой корабль?
Подняв глаза, Шона заметила моряков, которые, перегнувшись через борт, с любопытством смотрели на нее, оживленно переговариваясь и негромко посмеиваясь. Она не могла разобрать ни слова, но догадывалась, что они говорят о ней и капитане Фитцджеральде.
— Уверены, что я буду там в безопасности?
Капитан негромко засмеялся. В его глазах блеснул зловещий огонек.
— Мисс Маккензи, если бы нас с вами и членов моей команды выбросило на пустынный берег, не сомневаюсь, что они очень скоро пленились бы вашей красотой, и тогда вам пришлось бы искать у меня защиты.
Не найдясь с ответом, Шона оперлась о его руку и стала подниматься по сходням. Запрокинув голову, она посмотрела на мачту, поднимающуюся на головокружительную высоту, и поспешила опустить голову, радуясь, что все еще держится за руку своего спутника.
— Какой у вас хороший корабль, капитан Фитцджеральд. Вы, должно быть, очень им гордитесь.
— В любое другое время я счел бы за честь устроить вам экскурсию, но, подозреваю, сейчас ваши мысли заняты другим. Идемте в мою каюту.
Некоторые из моряков побросали дела, чтобы ближе увидеть Шону, другие поглядывали украдкой, отдавая должное ее красоте. Каюта капитана, обшитая деревянными панелями, оказалась просторной. В воздухе стоял сильный запах табака.
Зак налил гостье ликер и, передав ей стакан, оперся бедром о столешницу, заваленную диаграммами, гроссбухами и перьями.
