Мэгги Робинсон - Любовница по ошибке
За исключением этого шрама на щеке. Это ранение он получил не на поле боя, а на побывке, дома. Бэю говорили, что шрам лишь подчеркивает его красоту. Но красота внешняя и красота внутренняя не всегда совпадают. В Шарли Фэллон есть что-то, что будит в нем зверя.
Скорее всего, она невиновна, по крайней мере, была поначалу. Но она это наверстала, когда попыталась украсть картины и шарахнуть его по голове. Он ни на йоту не верил ей. Ему надо найти ее сестрицу и отправить Шарлотту назад, в ее Малую Икоту, пока она окончательно не поработила его.
Он боялся слишком привязаться к маленькой воровке, несмотря на всю ее накрахмаленную чопорность. Шарли Фэллон, пожалуй, женщина почти того типа, на которой он мог бы жениться, если б имел к этому склонность. Но раз уж она не была девственницей, то как может строить из себя девицу строгих правил? Если в ее прошлом была печальная история, он не желал ее слышать. Чем скорее он избавится от нее, тем лучше.
После ванной он отправится домой и проверит, нет ли вестей от Малгру. Ну а прямо сейчас Бэй намерен отмыть каждый блестящий дюйм кожи Шарли. На столик у ванны он водрузил мыло, губки и кувшины. Почесав подбородок, решил, что побреется, позже, дома. И речи быть не могло, чтобы оставить бритву в пределах досягаемости Шарли.
Она не поднималась с постели, хотя уже не спала. Ее василькового цвета глаза были устремлены на потолок, расписанный, по настоянию Анжелики, изображениями ангелочков. Не самое лучшее его творение, к тому же он ужасно растянул мышцы шеи, пока рисовал.
Как Микеланджело сумел управиться с Сикстинской капеллой? Бэя куда больше устроило бы зеркало над кроватью.
— Все готово.
Шарлотта завернулась в простыню.
— Начинай первым. Я приму ванну после тебя.
— Ну конечно же, нет. — Он шагнул вперед и вытащил ее из постели.
— Прекрати таскать меня, как мешок с углем! Я должна быть полностью в твоей власти даже во время омовений?
Он бросил ее в ванну, подняв фонтан брызг.
— Именно так. Ты полностью в моей власти, и я буду делать с тобой что хочу. — Она отползла в самый угол ванны, когда он принялся расстегивать ширинку бриджей.
Она закатила глаза.
— Пожалуйста! Не надо снова.
— Нет? Я предоставлю тебе возможность передумать. — Ее груди колыхались на воде в глубокой ванне, два белоснежных полушария, увенчанные бледно-розовыми сосками. Он забрался к ней и, вытянув ноги, пощекотал нежный округлый животик кончиками пальцев. — Двигайся ко мне.
— Мне и здесь хорошо. — Она прикрыла грудь руками. Бэй ощутил разочарование.
— Ладно. — Он схватил кусок пахнущего лимоном мыла и принялся намыливать руки. Затем натер голову, шею и лицо, зная, что все это время она надеялась, что мыло попадет ему в глаза. Он сполоснулся водой из кувшина, затем поднялся, твердо упираясь ногами в дно медной ванны. Намылил грудь, живот, бедра. Шарли не отводила глаз от небольшого мраморного камина, хотя огня в камине не было, поскольку на дворе стоял теплый весенний вечер. Но Бэй знал, как привлечь ее внимание.
Сидя на бортике ванны, он растирал тело скользкими от мыльной пены руками. Его член вдруг вновь воспрянул, хотя после недавних подвигов вполне мог подремать до вторника. Бэй закрыл глаза и представил себе Шарлотту на коленях перед ним, капли воды бисером сбегают с груди.
— Прикоснись ко мне, Шарли, — хрипло приказал он.
Она взяла губку, окунула ее в воду. Придвинувшись к нему, легко провела губкой по члену, чтобы смыть мыло.
— Сильнее!..
Ее синие глаза распахнулись. Он сам в буквальном смысле отдается ей в руки.
Она провела губкой по животу, обогнула головку и провела вдоль все более набухающего ствола. Но этого было недостаточно. Бэю требовалось больше. Он вырвал у нее губку и нетерпеливо швырнул ее в сторону. У Шарлотты потемнели глаза. Они оба знали, чего ему хочется.
Вскоре она была в положении, которое ему представлялось, и ее язык неуверенно скользил вдоль восставшего древка. Сейчас он не был подслащен малиновым муссом, и Бэй чувствовал, что у нее явно недостает опыта в таком деле. Яркая краска на щеках свидетельствовала о некотором внутреннем сопротивлении, однако все остальное было обезоруживающе ангажировано. Он бормотал ободряющие слова, пока она не сунула древко в свой пылающий рот, и он окончательно не утратил способность говорить. То, что не было окружено чудесной влагой, ублажалось нежными поглаживаниями языка. Она нашла свой способ заводить, мучить его, унося в такие выси, что пришлось бороться, чтобы удержаться на грани сознания. Она оказалась просто воплощением мечты любого мужчины. Или в любом случае его мечты, а это единственное, что сейчас имело значение. Ее губы коварно сомкнулись, груди вздымались и опадали в такт прерывистому дыханию, а язык предавался восхитительному занятию.
Словно чувствуя, что пик совсем близко, она подняла глаза, синеву которых затмевало желание. Она ни в чем не откажет ему. Безмолвно и благодарно. Его пальцы зарылись в копну распущенных волос, а сам он эгоистично удерживал ее на месте. Она лишь чуть-чуть вздрогнула, когда он нашел свое завершение, и не разочаровала его, не попыталась отодвинуться. Сквозь тяжелые веки он смотрел на ее дергающееся горло, пока он изливался в нее. Никогда в жизни он не видел или не испытывал ничего более чувственного и сладострастного.
Да, она совершенно неотразима. И Бэй был окончательно порабощен. Приподняв ее влажное тело, он прижал ее к себе и приник к ней требовательным, ищущим поцелуем. Ее темные ресницы трепетали, пока он слизывал лимонную пену с соблазнительных округлостей и изгибов живота и бедер. Подстегиваемый неудержимой потребностью попробовать ее на вкус, Бэй вновь забрался в воду, усадил ее на колени спиной к себе, чтобы отмыть волну черных как смоль волос. Шарли поместилась идеально, нежные формы сливались с твердыми мускулами его тела. Словно доверчивое дитя, она откинула голову назад, пока он поливал ее водой.
Они сидели вместе в водяном царстве, пальцы одной руки теребили ее сосок, а другая рука ласкала набухший клитор. Он давил и щипал, поглаживал и теребил его, пока она не рассыпалась на части. Казалось, это невозможно, но его член был вновь твердокаменным. Без единого слова Бэй не спеша приподнял ее за бедра и насадил на свой ствол. Она стала послушной и уступчивой, всякое раздражение было забыто. Ее мускулы сжимались и сокращались в головокружительном темпе, заставив его без видимых усилий излиться в нее. Она прижалась к нему спиной, тело обмякло. Единственным недостатком оказалось то, что в момент излияния и полного опустошения он не мог целовать ее губы, а вода уже сильно остыла. Шарли дрожала.
