Оливия Гейтс - Его пламенное сердце
Вдруг Аристидес сказал:
— Я думаю, пока мы всего не решили, нам следует держать наши отношения в тайне. — Судя по всему, он увидел в ее глазах сомнение, потому что поспешил продолжить свою мысль. — Я не хочу, чтобы личная неприязнь, которую члены твоей семьи питают ко мне, и разборки в бизнесе негативно повлияли на наши отношения.
Если честно, ей тоже этого не хотелось. Но она отнеслась к его словам с большим подозрением и разочарованием. Вдруг ей захотелось очутиться далеко от него. Она начала подниматься. Но он с необыкновенной ловкостью оказался на ногах раньше ее и помог ей подняться.
Она пошла вперед. Арис последовал за ней.
Вдруг он подпрыгнул в воздух.
Селена удивленно посмотрела на него. Аристидес держал в руках летающую тарелку фризби. Потом она услышала тихий смех. Повернувшись, Селена увидела десяток хорошеньких студенток в коротеньких юбочках и облегающих топах.
Аристидес вручил тарелку полногрудой блондинке, которая подошла к нему с вызывающей улыбкой на губах. Он мило улыбнулся ей и ее подругам, сказал какую-то шутку и попрощался.
Все это не заняло больше двух минут. Но этого было достаточно, чтобы у Селены испортилось настроение.
Они шли молча. Селена думала о том, как она могла обманывать себя, поверив, что такой мужчина, как он, может быть одиноким. Поверив, что в его глазах она отличалась от толп девиц, которые постоянно охотились за ним.
— Ты делаешь это на автопилоте?
Аристидес удивленно поднял брови.
— Покоряешь женщин, — объяснила Селена.
— Я могу сказать то же самое о тебе. Только ты делаешь это с мужчинами, — послал ответный удар Аристидес.
— Я и близко не оказываю на них такого воздействия, какое ты оказываешь на женщин.
— Ты хочешь сказать, что не заметила, как у мужчин при виде тебя отваливались челюсти? Я уже почти жалею, что попросил тебя надеть юбку. Это только подчеркнуло твою женственность.
— Вот уж не надо. Мужчины не набрасываются на меня.
— Нет. Потому что мужчины ждут, когда им подадут знак. А вот женщины пользуются преимуществом бросаться на мужчин без того, чтобы быть обвиненными в сексуальных домогательствах.
— Ты хочешь сказать, что устал от женского внимания? Твоя репутация плейбоя превратилась в легенду.
— Это всего лишь миф. Но если уж мы занялись обменом недоразумений, я мог бы перечислить все случаи, когда ты оставляла настоящее опустошение в рядах более слабых по сравнению с женщинами представителей мужского пола.
— Мужчины более слабые? — фыркнула Селена. — На какой планете ты живешь?
— На этой. А вот ты как раз живешь на другой, раз не понимаешь, что женщины намного выносливее мужчин.
— Значит, все эти истории о тебе — ложь? — продолжила Селена после паузы.
— Я никогда не был неразборчивым в связях. Никогда не был склонным к этому.
— Но у тебя была куча случайных связей.
— Это журналисты так написали. Но с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать лет, я могу сосчитать на пальцах случаи, когда у меня был секс. За эти двадцать пять лет у меня было не так уж много женщин. Я порывал отношения не из-за того, что гонялся за новыми ощущениями, но потому, что не мог найти то единственное, которое хотелось бы переживать снова и снова. На самом деле большинство моих отношений закончилось ничем, потому что меня больше не влекло к этим женщинам. Вообще женщины — очень сложные и трудные для понимания существа.
— Ты мне прямо-таки глаза открыл.
— Да ладно тебе. Я говорю о том, что некоторые мужчины думают, что женщины годятся только для чудесного времяпрепровождения, они полагают, что выигрывают только от отношений, не связанных никакими условностями. Но на самом деле все не так. Женщины всегда ставят условия, и они требуют времени и внимания. Я никогда не располагал ни тем ни другим. И я принимал предложения только от тех женщин, которые четко формулировали свои условия, на которые я мог согласиться без того, чтобы поступиться своими приоритетами.
Ей не нравилось, что он так откровенно разглагольствует о своих похождениях, но все же она испытывала чувство облегчения, что все оказалось не так ужасно, как она себе представляла.
— Как насчет подарков?
— Я делал подарки не только своим девушкам, но каждому, кто, на мой взгляд, мог оценить их, и потому, что я мог себе это позволить. Они не были благодарностью за то, что кто-то делил со мной постель. Хотя это выражение скорее метафорично. У меня никто никогда не оставался на ночь.
— Кроме меня, — прошептала Селена.
Его взгляд помрачнел.
— И я не хотел, чтобы наши отношения закончились. Но ты сбежала.
— Я не знала, что делать дальше. Подумала, что это должен решить ты.
Его лицо превратилось в маску.
— Ты могла бы оставить хоть какой-то знак, чтобы я понял, что ты не посчитала нашу встречу самой большой ошибкой в своей жизни.
Губы Селены задрожали.
— Ты мог бы позвонить мне. Хотя бы для того, чтобы поблагодарить за хорошо проведенное время. Я могла бы дать тебе понять, что не против встретиться еще раз.
Повисла гнетущая тишина. Наконец Аристидес тяжело вздохнул:
— Значит, мы оба совершили ошибку. И потеряли почти два года.
— За это время ты наверняка нашел… замену.
— Чего? — сердито спросил Аристидес. — Другие женщины больше не могли мне дать того, что я пережил с тобой.
У Селены замерло сердце.
— Ты хочешь сказать, что после меня у тебя никого не было?
— Да, — просто ответил он. — А у тебя?
— Ну, если ты не заметил, мне было не до этого. Сначала беременность, потом роды, ребенок.
Аристидес пристально посмотрел на нее, как будто желая проникнуть в ее мысли:
— Только поэтому ты не… встречалась с другими мужчинами?
— Нет, — откровенно признала она. — Но я не могу поверить, что ты переживал то же самое.
— Но почему? Почему ты не можешь поверить мне? Я понял тогда, что не хочу ничего другого. Ничего другого после того, когда я пережил с тобой те ощущения, которых всегда искал и никогда не переставал жаждать.
После этого признания, которое поселило в ее душе полную сумятицу, они, как будто сговорившись отложить на время откровенный разговор, ни разу не вернулись к нему за весь оставшийся вечер.
Настало время возвращаться домой.
Когда они вошли в дом, их уже встречали Каллиопа с Алексом. При виде их Алекс завопил от радости. Они обняли своего малыша и нежно расцеловали.
Арис и Каллиопа остались после того, как Алекс отправился спать. Арис приготовил легкий ужин для своих «леди». Каллиопа потеряла дар речи, когда увидела, как он направился на кухню. Потом с каждой ложечкой божественного на вкус суфле, приготовленного им, она повторяла, как в ее голове все перевернулось с ног на голову.
