10 000 € за ночь (СИ) - Черногорская Ксения
На природе было хорошо и уютно и спустя минут двадцать мысли мои потекли подобно поблескивающему рядом течению, спокойно и плавно. Я даже немного вздремнула в гамаке у причала с книгой в руках.
И, наверное, благодаря этому вторая половина дня прошла чуть более расслабленно, хотя я, конечно, очень ждала приезда Олега, чтобы поговорить с ним о нас. Я хотела лишь обсудить наши чувства, не затрагивая финансовые вопросы и условия моего проживания на территории особняка — в целом они меня вполне устраивали. Я жила, как будто на роскошной даче — купалась в бассейне, занималась верховой ездой, каталась на велосипеде и сегвее по дорожкам огромного лесопарка поблизости и единственное, чего не могла, согласно условиям контракта — покидать территорию особняка без согласования с Олегом. Но мне и не хотелось теперь уезжать отсюда. Мне хотелось лишь увидеть Олега и получить возможность откровенно поговорить с ним о нас. Ранее он обсуждал наши отношения исключительно, как деловой контракт, но после этой ночи я рассчитывала на то, что смогу достучаться до него, узнать тайну его отношений с Лерой и его действительное отношение ко мне.
И когда он приехал и вышел из чёрного "Роллс-Ройса", я вышла из беседки к нему навстречу. Увидев меня, он хмуро захлопнул дверь автомобиля и замер со связкой ключей в руках. Ньенга, вышедший из автомобиля первым, усмехнулся и направился в дом. Видя, что Олег ждёт, я подошла ближе и остановившись в метре от него, тихо произнесла:
— Олег, эта ночь…
Он сразу же остановил меня жестом, сухо сказав:
— Я не хочу говорить об этом.
Его ответ и особенно холод в его голосе ранил меня. Я попросту не ожидала такой реакции после такой чувственной, ласковой и страстной ночи. В его взгляде теперь не было ни восхищения, ни теплоты. Он смотрел холодно, отчуждённо и казался каким-то колючим, совсем другим, нежели, когда подошёл ко мне в номере с букетом цветов.
— Я просто хотела сказать, что благодарна тебе за эту…
Он покачал головой и приложил палец к губам. А затем направился дом, оставив меня во дворе в совершенном недоумении.
Вскоре это превратилось в новый образ жизни. Странный и совершенно не похожий на тот, который я вела у себя дома, в Ярославской области. И дело было даже не в проживании в этом особняке — в бытовом плане моя жизнь не слишком изменилась, только стала более комфортной и у меня появилось больше свободного времени. Я и раньше много времени проводила одна, гуляла в парке и ходила на речку, много читала и размышляла о том, о сём. Но теперь я была всецело сосредоточена прежде всего на общении со странным мужчиной, который сначала меня похитил, потом дал мне работу, а после заставил недоумевать.
Днём Олег был холоден со мной, общался скорее неприязненно, чем приветливо, хотя иногда, особенно в присутствии Ньенги, он разговаривал со мной теплее обычного. Это даже напоминало что-то вроде дружеского расположения: например, он интересовался тем, выспалась ли я, не скучно ли провела день и так далее и тому подобное. Но в целом он вёл себя со мной так, что складывалось впечатление, будто он меня терпит. Впрочем, мы редко и обычно очень недолго виделись днём.
Ночами же он превращался в нежного и страстного мужчину, купающего меня в своём восхищении. Я поражалась тому, как менялись его взгляд, тембр голоса и интонации. Я по-прежнему соблюдала нашу договорённость и молчала, даже если он говорил со мной. Хотя иногда мне было это очень сложно и только усилием воли мне удавалось не поддаться на желание поговорить с ним. Я многое хотела узнать: о том, кто такая Лера, например. Кем была она в его жизни и что с ней случилось. Как он относится ко мне в действительности и почему так меняет отношение от ночи к дню и наоборот.
Но ночью я не могла с ним поговорить из-за условий нашего договора — и я уже давно боялась не за деньги, а того, что он перестанет любить меня по ночам. Я зависела от этих ночей — они были восхитительны, чудесны и каждой я радовалась так, что едва не пела от счастья в предвкушении встречи. Но всякий раз утром я погружалась в тоску одиночества и непонимания того, что происходит между нами. Меня окутывали сомнения, я терзалась страхами потерять его и одновременно с тем пугалась сама, так как не знала, что случилось с Лерой, которую я изображала, а в голову порой лезли довольно мрачные и пугающие мысли. Например, вспоминалась сказка о Синей Бороде и глухими одинокими ночами мне было настолько не по себе, что я не могла сомкнуть глаз до утра. Тем более, что ночи, в которые мы с ним не встречались — были редки и я уже привыкла не спать до утра.
Днём же он уходил от разговоров. Сердился, когда я пыталась настоять на своём. В конце концов заявил, что, если я буду лезть к нему в душу, он разорвёт со мной отношения. Это возымело своё действие — я перестала задавать вопросы, боясь его потерять.
На момент, когда я осознала, что горячо влюблена в него — в его ночную версию, если точнее, в том числе в его трепетное ночное отношение ко мне и в то, как я отражалась в его восхищённом взгляде, я уже заработала достаточно денег, чтобы позволить себе год роскошной жизни. По моим меркам, конечно.
Сразу после того, как отработала долг, он отвёз меня в банк и там мы открыли мне счёт. Вскоре мне выдали именную карту. На карте значились мои настоящие имя и фамилия.
По прошествии каждых суток, в первом часу ночи, мне на счёт падала сумма в рублях, эквивалентная тысяче евро и корректная актуальному курсу ЦБ. Каждое утро после нашего расставания, спустя примерно час, мне падала на счёт сумма эквивалентная десяти тысячам евро. Когда это случилось впервые, я не поверила своим глазам. Долго рассматривала строчку в смс, в которой сообщалось, что я за четыре часа восхитительного секса получила сумму, большую, чем мой заработок за весь прошлый год и никак не могла в это поверить. Тем более, что за этот секс, за эту полную моего наслаждения ночь, я сама с удовольствием могла бы заплатить тысячу евро, о зачислении которой получила сообщение сразу после того, как Олег вошёл в номер приятного подмосковного отеля.
Я не понимала этого. Он предоставил мне комфортные условия проживания на своей территории, он не обманывал меня с деньгами и дарил мне чудесные ночи, заставляя скучать по нему. А потом уходил и дальше предпочитал меня избегать. Он запрещал мне говорить с ним ночью, но сам был довольно словоохотлив, а днём, когда говорить с ним мне разрешалось, он был очень скуп на слова и уходил от любых бесед со мной. Ночью я всем своим существом чувствовала, как сильно его влечёт ко мне, как сильно я желанна для него и даже нередко позволяла себе верить в то, что он меня любит — его взгляд говорил об этом, и касался при встречах и прощаниях он меня так, словно я была его любимым нежным цветком — бережно, трепетно, нежно. Но когда мы виделись днём — он смотрел на меня едва ли не с презрением.
Днём он был одним, ночью другим. И я не могла понять, где же он настоящий.
Одно я понимала очень хорошо — если он и любил, то похоже, любил не меня, а ту, кого я из себя изображала. И с каждым днём меня всё меньше интересовали деньги, но всё больше — история этой женщины, по которой он так сильно когда-то скучал, и которая стала прототипом моему нынешнему облику. Всё-таки охрененным сексом, во время которого я наслаждалась сериями потрясающих сладких оргазмов, он, как ни крути, занимался именно со мной.
Конечно, я старалась тайком расспросить слуг. Но все они, до единого, избегали общения со мной на эту тему. Кто-то очевидно пугался и это в ответ пугало меня саму, кто-то хмурился и говорил, что ему не велено обсуждать со мной это, а кто-то просто делал вид, что не расслышал мой вопрос и менял тему разговора.
Глава 16
Шок
Конечно, несмотря на то, что в получении информации меня явно ограничивали, я не оставляла попыток дознаться до правды. У меня не было Интернета, и свобода самостоятельных передвижений заканчивалась границами пусть и огромного, но всё же частного и закрытого Олегового участка. Я пыталась хитростью проникнуть на запрещённую половину дома, когда Олега не было, но ни одна из этих попыток не увенчалась успехом. Я пыталась подкупить слуг, но они, то ли очень держались за эту работу, то ли, что по моему мнению было куда вероятнее, слишком боялись прогневать Олега, но рисковать не решались и от намёков на такие темы уходили, как юркие рыбки в проточной воде.
