Кети Ранн - Цвет диких роз

— Нина! — воскликнула та.

— Но это же не секрет, тут нечего скрывать. — Отмахнувшись от подруги, Нина повернулась к Мэриголд: — Мы хотим свести Дебби и Джона.

Желудок у Мэриголд опять сжался, на этот раз от мысли о Дебби и Джоне, и она посмотрела на женщину новыми глазами. Да, возможно, она именно та, кто ему нужен. В юбке из плотного хлопка, доходившей до колена, и желтой блузке Дебби выглядела очаровательно. А по словам Нины, отлично готовит. Во всех смыслах домашний, традиционный тип женщины.

Результаты наблюдений Мэриголд никак не помогли смягчить внезапную боль, от которой защемило сердце.

— Понятно, — вежливо произнесла она.

— Не слушайте мою подругу, — сказала Дебби, и ее приятное лицо вспыхнуло. — Он мной не интересуется.

— Просто Джон крепкий орешек, — засмеялась Нина. — Когда ты приехала, мы все гадали, что будет. Особенно… — Она умолкла, поймав взгляд Мэриголд. — Извини, ничего я такого не имела в виду.

Девушка ощутила, как наливается жаром ее лицо.

— По-моему, тут нужно кое-что подправить.

— Вы с Джоном приедете завтра на танцы? — спросила Нина.

— Да, я собираюсь завтра на родео и на танцы, но я приеду с его бабушкой, а не с ним. — Всем своим видом Мэриголд показала, что вопрос исчерпан.

Воцарилось неловкое молчание, потом Нина пробормотала слова прощания и увела Дебби.

Мэриголд смотрела им вслед, не сводя глаз с простоватой милой женщины. Дебби и Джон. Вместе. Она чуть не задохнулась. Тогда в поле Джон сказал, что поедет на танцы, однако ей и в голову не пришло, что он может пригласить кого-то другого.

Дебби идеально ему подходила. Признание этого только усилило боль в сердце. Нужно быть слепой, чтобы отрицать, что они подходят друг другу, оба приверженцы традиций, оба сельские жители. Она должна бы радоваться их союзу, а не горевать. Разве не она считала, что Джону нужна жена, разве не говорила об этом ему?

Отчего же ей так больно? При мысли о Джоне и Дебби, о том, что он улыбается ей, касается ее, целует, Мэриголд бросило в жар и вызвало чувство, в котором она не хотела признаваться, — ревность. Но если даже мысль об этом приводит ее в такое состояние, что будет с ней, когда она увидит их вместе? Например, завтра вечером на танцах.

В душном переполненном людьми зале, стоял табачный дым. Танцы были в разгаре, и с каждой минутой Джон все больше раздражался.

Он смотрел на танцующих, понимая, что все отлично проводят время: пьют, смеются, разговаривают, сталкиваются в тесноте, наступают друг другу на ноги, по большей части даже не попадают в такт оркестру, игравшему кантри. В обычном состоянии Джон принял бы в этом самое активное участие, наслаждаясь людным сборищем, а теперь стоял у бара, потягивая выпивку и глазея на людей.

Наблюдая за Мэриголд.

И как ни старался, не мог оторвать от нее глаз. Впрочем, не только он, большинство присутствующих мужчин, включая констебля Джорджа Стрэнга в цивильной одежде и группу подвыпивших ковбоев с родео.

Да и кто бы из нормальных мужчин не заметил Мэриголд? И дело совсем не в ее наряде, он не такой уж яркий или слишком вызывающий. Когда она вышла сегодня вечером из дома и направилась к грузовику, Джон испытал разочарование, потому что на ней была длинная юбка, скрывавшая ноги. Но теперь он изменил свое мнение, ибо ее одежда выглядела столь же сексуальной, как и любая другая. Абрикосовая юбка с завышенной талией мягкими складками струилась от бедер до середины, икры. Легкий материал соблазнительно закручивался во время танца, достаточно часто являя взору ее стройные ножки, однако главное внимание привлекал топ — белый, с широким вырезом, сползающий то с одного, то с другого плеча, выставляя на обозрение гладкую, обласканную солнцем кожу Мэриголд.

Золотистые волосы она скрепила на затылке, чтобы они не мешали, но сзади локоны сексуальным каскадом ниспадали на спину. Когда Мэриголд откидывала голову и смеялась, что происходило слишком часто, по мнению Джона, они ласкали ее обнаженные плечи. Она сидела с бабушкой и одной из бабулиных подруг, явно не обращая внимания на толпившихся позади нее мужчин, которые напоминали Джону свору голодных дворняжек, ждущих объедков, бросаемых в их сторону.

Он сердито нахмурился и одним глотком осушил стакан, понимая, что ничем от них не отличается. И что хуже всего, он был последним, кому бы она швырнула кость. Она давала это понять, с тех пор как он чуть не овладел ею в поле.

К тому же он узнал, что Мэриголд девственница, отчего ему становилось только хуже.

— Могу я угостить тебя?

Джон обернулся и увидел Гарри Помпера, мужа Нины. Его сосед, лысеющий мужчина с широкой улыбкой, протянул стакан.

— У меня еще не было возможности поблагодаритьтебя за помощь Нине тогда, со свиньями.

Радуясь возможности отвлечься, Джон принял выпивку, но от благодарностей отмахнулся.

— Сено успел убрать? — спросил Гарри.

Джон сразу вспомнил картину: Мэриголд на тракторе, атласная кожа подставлена солнцу. Он кивнул, пытаясь сохранить невозмутимое выражение.

— А ты?

— Не до конца. Но ведь, как я слышал, у тебя была отличная помощница. — Гарри посмотрел в сторону Мэриголд. — Я бы и сам не отказался от такой подмоги.

Джон пробормотал что-то неразборчивое, борясь с досадой и жгучим чувством собственника. Мэриголд ему не принадлежит.

— Сколько она еще здесь пробудет? — спросил Гарри.

Не в силах встретиться с ним взглядом, Джон пожал плечами:

— Пока с бабушки не снимут гипс. Думаю, еще пару недель.

— И между вами… ничего?

На этот раз Джону не удалось согнать с лица сердитое выражение.

— Нет. Она возвращается в город. В любом случае не мой тип. — Он мог лишь жалеть, что это неправда.

— Угу. — Видимо, его слова не убедили соседа.

Они поговорили еще несколько минут, потом Гарри, извинившись, вернулся к жене, и супруги присоединились к танцующим. Гарри обнял свою маленькую, здорово округлившуюся жену, они закружились в медленном вальсе, а Джон заставил себя отвернуться. У него заболела голова.

С другого конца помещения за ним наблюдала Дебби Хилл, которая поймала его взгляд. Вежливость требовала, чтобы он поздоровался, и Джон дотронулся до своего стетсона. Он был уже по горло сыт шумом и людьми, и ему хотелось уехать домой.

Но вместо этого он направился к бару, где его поджидала Дебби. Ему не хотелось вести пустые разговоры, но Джон напомнил себе, что, если он не в состоянии общаться с людьми, то нужно сидеть дома.

А раз уж приехал… Это пойдет ему на пользу, следует хоть изредка выбираться со своей фермы. Тем не менее ему совсем не нравилось, что каждый раз, встречаясь с ищущим взглядом Дебби, он чувствовал вину. Может, если постараться… Он заставил себя подойти к вдове.