Филис Хаусман - Всему свое время

— Я вас не понимаю! Разве вы не помните, что говорили? Вы сказали, чтобы я выходила замуж за Филиппа или кого угодно. Так к чему все это… сейчас?..

— Ох, сердце мое, простите. Я виноват. Наверное, я впал в безумие, предлагая вам такую дикость.

Нет, все его слова, все ласки только раздражали ее. Она даже пожалела, что под рукой нет чего-нибудь тяжелого, чтобы оглушить нахала и прекратить эту тягостную, слишком затянувшуюся, унизительную для обоих сцену. Но в следующую минуту в действие вступила сама природа, напугав обоих сильным подземным толчком. Это уже второй раз за сегодняшний день, подумала Бет. А Джошуа тотчас справился с собой, еще теснее прижал ее к себе и держал так до тех пор, пока содрогания земных недр не прекратились.

От страстей и обид не осталось и следа. Действительность повеяла на них холодом и пепельной пылью, повеяла дыханием смерти. И хотя все кончилось так же внезапно, как и началось, эти двое не могли больше оставаться в том положении, в котором они находились до грозного предупреждения природы.

Бет, подавляя панику, смотрела в его глаза, будто спрашивая: что? началось? И он в ответ на ее безгласный вопрос сказал:

— Нет, не думаю. Хотя утром я не понял некоторых показаний датчиков, которые установлены у нас на базовом лагере. Вот и пришел сюда, на контрольную точку, проверить прибор, да не успел… Дело, полагаю, в состоянии линз, надо осмотреть их здесь и на других точках. Но, в общем, в ближайшее время ничего серьезного произойти не должно.

Он погладил ее по плечу, и Бет почувствовала, что его нежность не тяготела к эротике, а была скорее выражением искренней заботы.

Встав, Джошуа помог подняться и ей. Оба они, столь долго пробыв в объятиях друг друга, нуждались в успокоении, и оба испытывали некоторую неловкость. Джошуа занялся своим прибором, считывая и записывая показания датчика, а Бет расчехлила фотокамеру и приготовилась снимать муравьиных солдат. Раза в четыре крупнее рабочих муравьев, эти ребята с бронированными головами и мощными челюстями выглядели в объективе ее камеры с сильно увеличивающими линзами просто монстрами. Она знала про них многое, но главное, что они, эти граммовые силачи, крайне жестоки и лучше других земных тварей приспособлены к убийству.

Щелкая затвором, она ловила наиболее выразительные моменты и, забыв обо всем на свете, удовлетворилась, лишь когда ей удалось передать совершенную силу и угрожающие движения этих воинственных существ. Закончив, она убрала камеру, села на землю и спокойно ждала, когда Джошуа закончит работу. А он, расположившись на камне с блокнотом и калькулятором, что-то просчитывал.

— Не сходится, — вздохнул он, провозившись с этим почти полчаса. — Эти показания говорят о какой-то ошибке, вкравшейся при их регистрации, или о том, что моя теория гроша ломаного не стоит. Хотя я несколько лет испытывал ее на всех вулканах, начиная с Навадо дель Руис в Колумбии и кончая Пинатубо на Филиппинах, и готов был пари держать, что по моим расчетам здесь, на Сент-Хеленс, ничего серьезного не будет… — Вдруг он замолчал и, взглянув в сторону кратера, пробормотал: — Ошибка… А может быть, все дело в том… в том, что…

Вскочив с камня, он подошел к своему рюкзаку и, вытащив оттуда рацию, несколько минут кого-то вызывал.

— Роджер! Что у вас там творится? — почти с облегчением закричал он, когда связь осуществилась. — Почему так долго не отвечали? Прием.

— Сент-Хеленс? У нас тут самый разгар спасательной операции, — услышала Бет мужской голос, отдающий металлом. — Здесь, на пятьсот четвертой дороге, крупный обвал. Несколько туристов вместе с грузовиком лесничества исчезли… Мы вызвались помочь расчистить дорогу. Прием.

— Бог в помощь, Роджер. Но мне необходимо быстро слетать к кратеру. Кажется, что-то случилось с парой отражателей, что мы там установили. Может быть, их сдвинуло с места, или зеркала повреждены. У меня из-за этого странные показатели, и вся работа летит к черту. Прием.

— Сент-Хеленс, может быть, часа через два? Скорее всего я смогу подхватить вас в два тридцать, самое позднее — в три. Прием.

— О'кей, Роджер. У меня тут еще есть кое-какая работа. Через два часа я тебя жду. — Он быстро продиктовал свои координаты и добавил: — И захвати пару зеркал для замены. Отбой.

Закончив переговоры, он подошел к Бет.

— Вертолет нашей компании временно базируется в Ванкувере. Часа через два думаю слетать к кратеру.

— Да, я слышала, — ответила Бет, взглянув на зазубренный гребень кратера. — Ох, как бы мне хотелось заглянуть туда, за край, посмотреть на лавовый купол. Может быть, вы…

— Абсолютно исключено! Вы что, не понимаете, как там опасно? Местный отдел геологической службы закрыл кратер для альпинистов еще несколько месяцев назад, потому что купол весь в трещинах и курится. Да еще эти подземные толчки…

— Джошуа, я не туристка, — спокойно ответила Бет. — И хотя не облазила, подобно вам, великое множество вулканов, но прекрасно знаю, как вести себя в экстремальной ситуации. Несколько лет назад мы с Грейс были в Йеллоустонском национальном парке во время больших пожаров. Снимали прямо на линии огня. Не думайте, мы не идиотки, просто опасность не смогла удержать нас от съемок нашего фильма.

— Вы с Грейс снимали это страшное Йеллоустонское бедствие?

— Да. Вы случайно не видели документальный фильм «Огненный шторм»? Он был в широком прокате.

— «Огненный шторм»! Ну как же! Конечно, видел. Его вся Америка смотрела. Просто невероятно. Так это вы с Грейс сняли?

Джошуа с трудом верилось, что две эти прекрасные женщины, с которыми он познакомился вчера, авторы одного из лучших произведений документалистики, что он когда-либо видел. Когда он смотрел фильм, то думал, что его сняли люди невероятно отважные и сильные. Съемки действительно велись в полном смысле на линии огня, что создавало на экране невероятно выразительные световые эффекты.

Боже! Выходит, Бет снимала там, в дыму и пламени, среди взрывающихся огненными языками деревьев. Джошуа прикрыл глаза, пытаясь вообразить ее среди всего этого огненного хаоса, нанесшего такой гигантский урон национальному парку.

Хорошо, она, как видно, профессионал, но это еще не повод брать ее с собой в самое пекло. Одна мысль об этом делала его больным.

— И все же, Джошуа? Берете вы меня или нет?

— Виноват, но у вас же нет специального допуска. — Он помолчал и сухо добавил: — Кроме того, считаю долгом предостеречь об опасности дальнейшего пребывания вашей группы даже в своем лагере.

Бет, крайне огорченная, все же понимала, что это его вертолет, он прилетит по его вызову. К тому же, глядя на его напряженное лицо, она видела, что он действительно заботится о ее безопасности.