Снова моя - Надежда Марковна Борзакова
«Ну да, я же тебе никто!». Так он сказал, когда едва с Ветровым не подрался. А после была та дурацкая ночь, после которой все закрутилось…
Зажегся экран телефона. На нем несколько уведомлений из мессенджера. Яна, Воронин, босс… И Ваня. Я на ночь звук всегда отключаю в телефоне. А сегодня утром забыла включить. Не до того было.
Черт!
*****
Мы с Ваней сидели на моей кухне. На столе перед нами дымились две чашки с чаем, стояла тарелка с печеньем. Все нетронутое. Пока ждала приезда Вани, наплакалась. По отцу — тому, кем он был и тому, кем никогда не был. По маме, по ее загубленной жизни. По детству, которого у меня не было. По тому, что была не в силах изменить абсолютно ничего.
— Почему мне не позвонила, Злат? — немного помявшись, спросил Ваня. — Я бы отвез тебя.
— Вань, прости, не собралась как-то…
— Да я без претензий, ну что ты, — он обнял меня за плечи и поцеловал в висок. — Просто хочется, быть первым, кто окажется рядом, если помощь нужна. Ты ни о чем не думай, я все организую.
Очень хотелось выругаться. Топнуть ногой. Запустить чашку в стенку. Хоть что-нибудь сделать, чтоб дать выход разбушевавшимся эмоциям.
Ветров сволочь, да! Но он хотя бы этого не скрывает. А я? Завралась так, что дальше уже некуда.
— Вань, спасибо большое, но не нужно. Уже все сделано…
И малодушно умолкла. А он продолжал на меня смотреть в ожидании продолжения, словно ощущал, что оно у истории есть.
— Ветров за мной поехал. Я ему не говорила, он сам узнал. Ну и все дела в свои руки взял.
— А, ну понятно, — Ваня вскочил из-за стола. — Куда уж мне тягаться с твоим «просто клиентом»…
— Вань…
— Скажи, я тогда зачем? — закричал он.
Я вздрогнула. Вжалась в спинку стула, исподлобья глядя в побагровевшее лицо мужчины.
— У меня с ним ничего нет.
— Ага, он просто клиент. Я это уже слышал, Злата.
— Но так и есть. Разве я виновата, что он увязался за мной, Вань? Что я должна сделать, скажи мне?
— Ну, не знаю… Может, не общаться с ним?
— Я бы рада. Но я его проект веду.
— Так Воронин же еще есть.
— Вань, Ветров не хочет работать с ним. Работа со мной — условие его сотрудничества с нашей компанией. Откажусь, уволят. Куприн прямым текстом сказал.
— А если спать с тобой захочет, тоже согласишься? Чтоб не уволили? — еще громче заорал Ваня. — или ты уже…
— Не хами! — я вскочила на ноги.
Разозлилась так, что даже страх перед мужской агрессией отступил.
— Это я хамлю, да, Злата? Я? Ты меня динамишь как можешь, с ним за моей спиной… «Работаешь». Так за должность боишься. А я со своей попрощался и ничего. Из-за тебя, между прочим. Что смотришь? Не знала, да? Так вот, меня из-за Ветрова твоего выгнали. Он перед этим поговорить приезжал. Требовал, чтоб я бросил тебя…
Вот, значит, как…
Я облокотилась бедрами на столешницу, колени подкашивались.
— А мне почему не рассказал?
— Потому что это мои проблемы.
— Теперь тогда зачем рассказываешь, раз проблемы твои? Чтоб обвинить, что я так же не поступила?
Он запнулся.
— Прости меня, — попытался обнять, но я увернулась.
— Нет, Вань, это я должна просить прощения. Мне Ветров сказал, если от тебя не уйду, то ты больше никуда не устроишься. Ну, ни на одну нормальную должность. Я… Я не знала, что делать. Думала, блефует, может. А сейчас…
— А мне сказать не надо было? Ну а что, речь ведь всего лишь навсего о моем будущем!
— Надо было, — я зажмурилась.
— И, знаешь, я бы и на это наплевал. Разобрался бы как-то, не впервой. Не родился же, как Ветров твой, с золотой ложкой во рту. Придумал бы что-то. Руки-ноги и мозги есть. Не всесильный же он, — его голос срывался.
— Вань…, - я протянул руку, но он отклонился.
— Но такая, как ты, этого не стоит.
— Какая? — убито выдавила я.
— Красивая и пустая, меркантильная дрянь, которой плевать на всех и все ради денег. Ты только их любить и умеешь. И больше ничего и никого.
Постоял, сверкая налившимися кровью глазами. Ждал, наверное, чего-то. Что оправдываться начну, просить прощения. Я не начала. Смысл? Мне его прощение не нужно. А в остальном он прав. Я и правда всегда любила только свои шаги к будущему, в котором не будет грязных хрущевок и дырявых ботинок, отцовских побоев и пустого желудка. После мамы, брата и еще одного человека… Но это не важно, ведь ему моя любовь никогда не была нужна.
Не дождавшись, Иван повернулся спиной и вышел, так громко хлопнув напоследок дверью, что мне показалось, рама вылетит. Я опустилась обратно на стул. Не знаю, сколько просидела так, положив руки на колени и невидящим взглядом глядя на рисунок на скатерти. В какой-то момент взяла телефон и набрала номер. Только сейчас заметила, что он тот же. Не изменился с тех пор.
Трубку взяли после первого гудка.
— Я сделала, как ты сказал. Прошу, оставь его в покое, — и, не дожидаясь ответа, отбила звонок.
Потом вырубила телефон. Потом выпила таблетку снотворного. Потом добрела до кровати и, как была, в одежде, повалилась на нее. Опустила тяжелые, опухшие от слез веки. И вскоре забылась сном.
Глава 12
Я стояла и смотрела на могилы. Над маминой уже гранитный памятник, а отцовская свежая. Венки, крест. Даты через черточку. Он прожил всего пятьдесят лет. Мама и того меньше. А могли оба жить и жить. Любить друг друга. Быть счастливыми. Смотреть, как взрослеем мы. Как становимся на ноги и находим себя в жизни. Но всего этого не случилось. Как и почему? Сколько людей задавали себе точно такие же вопросы и точно так же не находили на них ответов. Но даже если их найти, что это изменит?
Перевела взгляд на брата. Начисто выбритый и умытый. Синяк на скуле тоналкой замазан. В наглаженной черной рубашке под распахнутой курткой. На первый взгляд, обычный парень, который недавно с кем-то подрался. А если чуть-чуть лучше присмотреться, видны припухлости вокруг глаз, никак не связанные с полученным от Ветрова ударом по лицу. И в общем лицо отекшее, хоть сам он стройный. Худой даже. На меня Денис не смотрел. И ни
