Дорис Смит - Только ты

— Ох, простите! — выдохнула она. — Я не могла остановиться.

— Не стоит объяснять очевидное, — донесся голос снизу. — Вы ушиблись?

Резко саднили колени, локти, лодыжка, но об этом говорить не стоило.

— Нет. — Чтобы доказать это, она с трудом поднялась на ноги. — Просто не могу простить себе…

— Тогда не прощайте. — Он уже стоял на ногах и отряхивался. — Вы всегда так носитесь в кромешной тьме, без фонарей и тормозов?

Это было уже чересчур.

— Всегда, — отрезала Мэгги. — Когда у меня в одном месте ребенок спит, а в полумиле от него стоит больная лошадь.

— Больная лошадь? С каких это пор? Трой ничего не говорила.

— Я не хотела ее тревожить. У Бреймара температура. Не очень высокая, но хочу опять посмотреть, как он. — Она потирала локоть.

Это не осталось незамеченным.

— Все-таки ушиблись.

— Да ерунда. — Она подняла велосипед. — Еще раз простите. Я поеду дальше.

— Только не на этой штуке. — Твердая рука легла на руль. — К тому же мы почти пришли.

— Мы? — Она изумленно взглянула на него.

— Со мной безопаснее, я думаю. — Он повел велосипед. Они прошли несколько шагов в молчании.

— Да не нужно вам ходить со мной, не по пути, — выпалила Мэгги.

— Мне по пути. И другого нет, — последовал суровый ответ.

Правда, она сказала глупо. Но надо ли было ему это подчеркивать?

— У вас есть ключи? — удивилась она, когда они дошли до конюшен и он подошел впереди нее к главному входу.

Опять ее необдуманный вопрос и опять резкий ответ:

— А как по-вашему?

Мэгги было безразлично его богатство и его положение в обществе. Перед ней был просто упрямый недружелюбный человек, и к тому же грубый.

— Жалею, что спросила, — отрезала она.

— Я понял, что так будет, как только увидел вас, — безразлично заметил Ангус Макаллан. — Вы явно относитесь к тому типу, кто прежде говорит, а потом думает. Однако, — загадочно добавил он, — бывают недостатки и похуже. Ну, давайте посмотрим на лошадь.

Бреймар спокойно стоял в своем стойле, укрытый попоной.

— На мой взгляд, он не кажется больным, — заметил Макаллан.

— Я вам говорила, пока — не кажется.

— Ну, наверное, и не заболеет.

— Вот тут уж позвольте мне судить. — Она пощупала пульс Бреймара. Он, безусловно, не был хуже. — Я знаю, что это может пройти само собой. И очень на это надеюсь. Но может и ухудшиться, — нахмурившись, сказала она.

— Да он укутан! — воскликнул ее спутник.

— Для тепла. — Она-то кротко ответит на его глупые вопросы, в отличие от него.

— Но я и не полагал, что для Королевских скачек. — Голос звучал мягко. — У вас явно страсть объяснять очевидное. Я задавал вопрос. Вы его перевязали?

— Разумеется. Я бы ему дала и слабительное, если бы кто-нибудь его подержал. Хорошо, хорошо, мальчик! — Она потрепала темную шею Бреймара. — Тебе ведь не хуже!

Трудно было ожидать, что лошадь сразу признает ее, но вдруг Бреймар опустил голову и трогательно потерся о ворот ее куртки. Мэгги ласково погладила его по морде. Глаза Ангуса Макаллана, стоявшего по ту сторону стойла, ничего не выражали.

— Ну, так как же с этим лекарством? — неожиданно спросил он. — Наверное, эпсомская соль? У Мака где-то была в шкафчике. И давайте поскорее. У меня тоже дома ребенок один.

— То есть вы хотите сказать, что попытаетесь его подержать? — Мэгги растерялась, не зная, то ли рискнуть, то ли отказаться от его помощи.

— Я хочу сказать, что подержу его, — невозмутимо поправил ее Ангус Макаллан. — Но всю ночь ждать я не смогу.

У нее было подспудное чувство, что ему хочется ее проучить. Если и так, то желание было обоюдным.

— Только сзади не подходите, — решилась она сказать, возвращаясь с бутылкой в руках. — Если он испугается, он может лягнуть вас.

— Не лягнет. Давайте делайте, — отрезал самозваный конюх.

Кавалеристом он, может быть, и не был, но не был и дураком. К тому времени, как Мэгги нашла ящик, на который можно было встать, умелый поворот хомута вместе с головой заставил Бреймара поднять верхнюю челюсть.

— Вот спасибо! — воскликнула она изумленно.

— Хорошо, начинайте!

Это была медленная процедура. Лекарство надо было давать небольшими порциями, чтобы лошадь успевала проглатывать. Мэгги все время следила за глоткой Бреймара, чтобы убедиться, что все идет хорошо, постоянно остро ощущая присутствие человека рядом с головой лошади. Пятна высохшей грязи виднелись на его светлых брюках, а на ухоженной руке, придерживающей нахрапник, виднелись царапины. Не страшные, но, как и пятна грязи, какие- то неуместные.

Яркий свет в конюшне заставил ее волосы светиться бледным золотом. Его волосы тоже отсвечивали, но оттенок был более красноватым, чем ей казалось раньше. Кожа у него была свежей и гладкой, а линия подбородка казалась жесткой только издали. Вблизи это было как будто другое лицо. То или другое, но сейчас оно глядело прямо на нее, чуть улыбаясь. «С чего бы?» — сердито думала она. Наверное, он почувствовал, что она рассматривает его. К счастью, в бутылке уже ничего не оставалось.

— Спасибо. Я вам очень благодарна, — сказала она, когда они запирали конюшню. — Я думаю, теперь у него будет все в порядке.

— Говоря другими словами, вы считаете, что напрасно беспокоились?

— Нет, не считаю. — От возмущения она порозовела. — Вы забываете о моей ответственности.

— Я не забываю ни об этом, ни о том, что вы женщина. Большинство женщин всегда чрезмерно тревожатся. Вот почему, с самого начала, я сказал, что эта работа — для мужчины.

— Поэтому и по другим причинам! — С момента их первой встречи он невзлюбил ее, и ничего с тех пор не изменилось!

— Ну, если вы так говорите. — Снова этот кроткий тон. Молниеносный взгляд Мэгги, и его губы перестали улыбаться. Дразнит он ее, что ли? Или насмехается? Или соглашается с ней?

— Еще раз спасибо за помощь. Я побегу, как бы Келли не проснулась. — Она ожидала, что он возьмет велосипед, как раньше.

— Я понял так, что вы посчитали неудобным для себя прийти ко мне обедать?

— Обедать? — Мэгги не могла поверить своим ушам.

— Но не могли же вы забыть, что вас и Келли ждали сегодня к обеду?

— А… разве мисс Макаллан ничего вам не сказала? — забормотала она. — Она собиралась прийти обедать к нам. Надо было кое-что обсудить. — Это выглядело так, как будто она перекладывала вину на Трой, но иначе она сама выглядела ужасно. — Только она потом позвонила и отменила наш ужин.

— И сказала, что вас мы не ждем?

— Нет, нет. Она вообще ничего об этом не сказала, но я так поняла, что она передаст вам мои извинения.